.. Это может повредить их репутации.
– А как насчет тех леди, которые обручены? Они ведь выше критики, не так ли?
– Только если они влюблены.
Рука человека в маске обвила ее талию, он взглянул ей в глаза:
– А ты влюблена?
– О да. – Мариэтта встала на цыпочки и поцеловала его в губы легким трепещущим поцелуем. – Очень.
Макс застонал – поцелуй был слишком кратким. Певица испортила еще одну высокую ноту, и он потянул ее прочь из толпы по направлению к дорожкам, укрытым деревьями.
– И я хочу, чтобы это свидание запомнилось нам обоим навсегда.
– Я тоже хочу найти какое-нибудь тихое местечко и поближе познакомиться с тем, что находится у тебя под плащом.
Мариэтта притворилась, будто эти слова не произвели на нее никакого впечатления.
– Не знаю, стоит ли разрешать тебе дотрагиваться до меня, Макс.
Они остановились у живой изгороди, защищавшей их от прохожих, и спутник заключил ее в объятия, а потом поцеловал долгим страстным поцелуем.
– Разумеется, стоит, – наконец выговорил он.
Мариэтта помолчала.
– Как ты думаешь, мы будем счастливы в Корнуолле? – прошептала она, положив голову ему на грудь.
Он наклонился и поцеловал ее волосы, поглаживая руками спину и плечи.
– Неужели ты в этом сомневаешься, моя дорогая?
– Нет, не то чтобы... Разве что иногда. Я не привыкла думать о будущем, в котором есть место для тебя.
Наверное, в ее голосе прозвучало скрытое сомнение, потому что Макс снял маску, и теперь она могла хорошенько вглядеться в его лицо. Теперь, когда его темные волосы были откинуты со лба, он выглядел по-другому и гораздо больше походил на аристократа-незнакомца. Мариэтта ни на миг не усомнилась, что перед ней Макс Велланд, лорд Роузби, сын герцога Баруона, и все же сердце ее тревожно дрогнуло.
Макс взял ее за руки, его пальцы были сильными, теплыми и успокаивающими, они обнимали ее, гладили ее, любили ее. Эти руки она будет держать, произнося клятвы в день свадьбы, и за них будут цепляться их дети, делая первые шаги.
– Милая Мариэтта, я хочу, чтобы ты знала – я никогда тебя не оставлю. Мы поедем в Корнуолл, и я обещаю сделать ради твоего счастья все, что только в моих силах. Когда ты рядом, я чувствую, что силы мои беспредельны, чувствую себя совершенным.
Это была чудесная речь, и именно о такой она мечтала глупой девчонкой. Но что бы он подумал, если бы она рассказала ему о «Клубе Афродиты»? Впрочем, зачем думать об этом сейчас, когда все вокруг так напоминает сказку...
– Идем со мной! – Макс тепло дышал у ее уха, увлекая Мариэтту по гравиевой дорожке все дальше и дальше от толпы, туда, где тени сгущались под нависшими ветвями деревьев. Такое полное уединение непременно привело бы Мариэтту в восторг, если бы не сомнения в безопасности этого места.
– Дорогой, может, нам стоит вернуться?
Он хитро взглянул на нее, словно театральный плуг.
– Неужели ты боишься, что я тебя изнасилую?
Мариэтта покачала головой:
– Нет, Макс, я с нетерпением жду, чтобы меня сегодня изнасиловали, но...
Макс провел пальцами по плащу, отодвигая его так, чтобы увидеть платье сзади. Ее грудь, приподнятая и гордо выставленная напоказ, грозила вывалиться из выреза, обшитого золотой тесьмой, талия была стянута, демонстрируя совершенный силуэт песочных часов, а юбка плотно облегала бедра, спускаясь до земли плавными складками. Платье было скроено по образцу средневековых нарядов, но на Мариэтте не было нижних юбок, поэтому Макс видел силуэт ее ног. Без плаща такое платье посчитали бы просто неприличным.
– Недурно, – одобрительно пробормотал он и скользнул пальцами по ее белой коже с такой легкостью, что она могла их и не почувствовать, если бы не напряженное ожидание.
Мариэтта задрожала, ее губы распахнулись, веки затрепетали. Губы Макса описали теплые влажные круги на ее груди, потом он нащупал крючки, скреплявшие наряд, и начал их расстегивать. Вырез покосился, грудь вывалилась ему на руки.
– Макс, – выдохнула Мариэтта. – Ты мне так нужен, нужен сейчас, очень!
– И я благодарен за это Богу.
Он увлек ее по извилистой тропе, отходившей в сторону от главной дорожки. Под деревьями пахло землей и листвой. Мариэтта обвила его шею руками и прижалась грудью к его груди, чтобы подразнить.
– Неужели это правда? – прошептала она.
В этот момент ей показалось, что внутри ее сидит демон.
– А что, если бы я сделала нечто безумное, Макс? Например, стала бы владелицей «Клуба Афродиты»?
Он рассмеялся. Стоило ли воспринимать ее слова всерьез, когда они так счастливы...
В этот момент начался фейерверк, и с неба хлынул разноцветный сверкающий дождь – красный, синий, золотой. Мариэтта подпрыгнула, когда разорвался первый заряд, но Макс притянул ее к себе, словно хотел защитить своими губами. Он смаковал ее, ласкал ее, обещал все, что она только могла пожелать.
Томление в теле Мариэтты усилилось, и она прижалась к Максу, ожидая, что он вот-вот перейдет от слов к делу…
Как вдруг губы ее приоткрылись, но из них не вылетело ни слова.
– Что? Что-то не так? – Макс в недоумении посмотрел на нее.
Она тоже смотрела на него, но это был взгляд кролика, глядящего на удава. Выражение ее глаз так напугало его, что ему показалось, будто внутри него разверзлась пропасть. Ему захотелось трясти ее до тех пор, пока она не распахнет глаза с насмешливо-наивным видом, не рассмеется и не признается, что просто играет с ним.
– Макс, я должна тебе кое-что сказать.
Ее голос слегка дрожал. Это был голос девушки, говорившей о прошлом, печальной девушки, которую обидели, бросили, и она никогда от этого не оправилась.
«Она собирается сказать, что не может выйти за меня замуж. Не может или не хочет. Теперь все, на что я надеялся, что я планировал, пойдет прахом».
Отчаяние Макса было неописуемо – без Мариэтты Гринтри его жизнь кончена навсегда.
В вышине захлопали новые фейерверки, Макс их не видел. Он не отрывал взгляда от лица Мариэтты, ожидая, когда она снова заговорит, и поэтому не заметил угрюмого мужчину в поношенном коричневом пальто, проходившего мимо по узкой тропе.
– Ну говори же! – Его голос звучал холодно и отстраненно, словно он уже был один.
Однако Мариэтта глядела мимо него, и глаза ее все больше расширялись. Зеленая вспышка в небе придала ее лицу болезненный оттенок, а потом ее пальцы с силой вцепились в руку Макса.
– Вы! – выдохнула она.
Макс оглянулся.
Мужчина, стоявший за ними, был не очень высоким, но широким в плечах и коренастым, словно всю жизнь провел на тяжелой физической работе. Его одежда выглядела дешевой и поношенной, лицо было изуродовано. Все это Макс успел оценить за мгновение до того, как увидел в руке незнакомца пистолет.
Мариэтта вскрикнула, и мужчина тут же поднял пистолет.
– А ну-ка отойдите, не то я и вас убью, миледи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– А как насчет тех леди, которые обручены? Они ведь выше критики, не так ли?
– Только если они влюблены.
Рука человека в маске обвила ее талию, он взглянул ей в глаза:
– А ты влюблена?
– О да. – Мариэтта встала на цыпочки и поцеловала его в губы легким трепещущим поцелуем. – Очень.
Макс застонал – поцелуй был слишком кратким. Певица испортила еще одну высокую ноту, и он потянул ее прочь из толпы по направлению к дорожкам, укрытым деревьями.
– И я хочу, чтобы это свидание запомнилось нам обоим навсегда.
– Я тоже хочу найти какое-нибудь тихое местечко и поближе познакомиться с тем, что находится у тебя под плащом.
Мариэтта притворилась, будто эти слова не произвели на нее никакого впечатления.
– Не знаю, стоит ли разрешать тебе дотрагиваться до меня, Макс.
Они остановились у живой изгороди, защищавшей их от прохожих, и спутник заключил ее в объятия, а потом поцеловал долгим страстным поцелуем.
– Разумеется, стоит, – наконец выговорил он.
Мариэтта помолчала.
– Как ты думаешь, мы будем счастливы в Корнуолле? – прошептала она, положив голову ему на грудь.
Он наклонился и поцеловал ее волосы, поглаживая руками спину и плечи.
– Неужели ты в этом сомневаешься, моя дорогая?
– Нет, не то чтобы... Разве что иногда. Я не привыкла думать о будущем, в котором есть место для тебя.
Наверное, в ее голосе прозвучало скрытое сомнение, потому что Макс снял маску, и теперь она могла хорошенько вглядеться в его лицо. Теперь, когда его темные волосы были откинуты со лба, он выглядел по-другому и гораздо больше походил на аристократа-незнакомца. Мариэтта ни на миг не усомнилась, что перед ней Макс Велланд, лорд Роузби, сын герцога Баруона, и все же сердце ее тревожно дрогнуло.
Макс взял ее за руки, его пальцы были сильными, теплыми и успокаивающими, они обнимали ее, гладили ее, любили ее. Эти руки она будет держать, произнося клятвы в день свадьбы, и за них будут цепляться их дети, делая первые шаги.
– Милая Мариэтта, я хочу, чтобы ты знала – я никогда тебя не оставлю. Мы поедем в Корнуолл, и я обещаю сделать ради твоего счастья все, что только в моих силах. Когда ты рядом, я чувствую, что силы мои беспредельны, чувствую себя совершенным.
Это была чудесная речь, и именно о такой она мечтала глупой девчонкой. Но что бы он подумал, если бы она рассказала ему о «Клубе Афродиты»? Впрочем, зачем думать об этом сейчас, когда все вокруг так напоминает сказку...
– Идем со мной! – Макс тепло дышал у ее уха, увлекая Мариэтту по гравиевой дорожке все дальше и дальше от толпы, туда, где тени сгущались под нависшими ветвями деревьев. Такое полное уединение непременно привело бы Мариэтту в восторг, если бы не сомнения в безопасности этого места.
– Дорогой, может, нам стоит вернуться?
Он хитро взглянул на нее, словно театральный плуг.
– Неужели ты боишься, что я тебя изнасилую?
Мариэтта покачала головой:
– Нет, Макс, я с нетерпением жду, чтобы меня сегодня изнасиловали, но...
Макс провел пальцами по плащу, отодвигая его так, чтобы увидеть платье сзади. Ее грудь, приподнятая и гордо выставленная напоказ, грозила вывалиться из выреза, обшитого золотой тесьмой, талия была стянута, демонстрируя совершенный силуэт песочных часов, а юбка плотно облегала бедра, спускаясь до земли плавными складками. Платье было скроено по образцу средневековых нарядов, но на Мариэтте не было нижних юбок, поэтому Макс видел силуэт ее ног. Без плаща такое платье посчитали бы просто неприличным.
– Недурно, – одобрительно пробормотал он и скользнул пальцами по ее белой коже с такой легкостью, что она могла их и не почувствовать, если бы не напряженное ожидание.
Мариэтта задрожала, ее губы распахнулись, веки затрепетали. Губы Макса описали теплые влажные круги на ее груди, потом он нащупал крючки, скреплявшие наряд, и начал их расстегивать. Вырез покосился, грудь вывалилась ему на руки.
– Макс, – выдохнула Мариэтта. – Ты мне так нужен, нужен сейчас, очень!
– И я благодарен за это Богу.
Он увлек ее по извилистой тропе, отходившей в сторону от главной дорожки. Под деревьями пахло землей и листвой. Мариэтта обвила его шею руками и прижалась грудью к его груди, чтобы подразнить.
– Неужели это правда? – прошептала она.
В этот момент ей показалось, что внутри ее сидит демон.
– А что, если бы я сделала нечто безумное, Макс? Например, стала бы владелицей «Клуба Афродиты»?
Он рассмеялся. Стоило ли воспринимать ее слова всерьез, когда они так счастливы...
В этот момент начался фейерверк, и с неба хлынул разноцветный сверкающий дождь – красный, синий, золотой. Мариэтта подпрыгнула, когда разорвался первый заряд, но Макс притянул ее к себе, словно хотел защитить своими губами. Он смаковал ее, ласкал ее, обещал все, что она только могла пожелать.
Томление в теле Мариэтты усилилось, и она прижалась к Максу, ожидая, что он вот-вот перейдет от слов к делу…
Как вдруг губы ее приоткрылись, но из них не вылетело ни слова.
– Что? Что-то не так? – Макс в недоумении посмотрел на нее.
Она тоже смотрела на него, но это был взгляд кролика, глядящего на удава. Выражение ее глаз так напугало его, что ему показалось, будто внутри него разверзлась пропасть. Ему захотелось трясти ее до тех пор, пока она не распахнет глаза с насмешливо-наивным видом, не рассмеется и не признается, что просто играет с ним.
– Макс, я должна тебе кое-что сказать.
Ее голос слегка дрожал. Это был голос девушки, говорившей о прошлом, печальной девушки, которую обидели, бросили, и она никогда от этого не оправилась.
«Она собирается сказать, что не может выйти за меня замуж. Не может или не хочет. Теперь все, на что я надеялся, что я планировал, пойдет прахом».
Отчаяние Макса было неописуемо – без Мариэтты Гринтри его жизнь кончена навсегда.
В вышине захлопали новые фейерверки, Макс их не видел. Он не отрывал взгляда от лица Мариэтты, ожидая, когда она снова заговорит, и поэтому не заметил угрюмого мужчину в поношенном коричневом пальто, проходившего мимо по узкой тропе.
– Ну говори же! – Его голос звучал холодно и отстраненно, словно он уже был один.
Однако Мариэтта глядела мимо него, и глаза ее все больше расширялись. Зеленая вспышка в небе придала ее лицу болезненный оттенок, а потом ее пальцы с силой вцепились в руку Макса.
– Вы! – выдохнула она.
Макс оглянулся.
Мужчина, стоявший за ними, был не очень высоким, но широким в плечах и коренастым, словно всю жизнь провел на тяжелой физической работе. Его одежда выглядела дешевой и поношенной, лицо было изуродовано. Все это Макс успел оценить за мгновение до того, как увидел в руке незнакомца пистолет.
Мариэтта вскрикнула, и мужчина тут же поднял пистолет.
– А ну-ка отойдите, не то я и вас убью, миледи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62