Мэри, слышит ли твое сердце меня? Я так взволнованна, мне так страшно. Как бы мне хотелось, чтобы ты была рядом со мной…
Картина расплывалась перед мысленным взором Мэри, словно она смотрела через стекло, разрисованное морозом. Как она ни пыталась, но так и не смогла вернуть ускользавший образ сестры. Осталось лишь чувство напряжения.
Дрожащими пальцами она расстегнула ожерелье. Оно заскользило и свернулось в ее ладонях, словно змея.
О небеса! Она видела свою сестру в этом самом ожерелье. И кто был тот мужчина рядом с ней? Лорд Сирил Брентвелл?
Наверное, это была сцена из прошлого. Но, однако, как же это возможно? Раньше она всегда видела лишь то, что происходило в данный момент. Но никогда ей не представлялись события по прошествии какого-то времени.
Сердце Мэри забилось быстрее. Их отец заявил, что существующая между ними мысленная связь – это козни дьявола, и запретил дочерям пользоваться ею. Однако они тайно продолжали обмениваться друг с другом мыслями, до того самого дня, когда Мэри закрыла свое сердце для сестры. Неужели из-за этого ее способность к мысленному общению исчезла?
Мэри терзало и чувство вины, и искушение. Она ведь может возродить эту необычную способность, использовать ее, чтобы найти сестру. Возможно, ей удастся убедить Джо вернуться в лоно семьи. И тогда Мэри будет молить ее о прощении.
– Какого дьявола…
Гортанный голос ворвался в ее мысли. Продолжая держать в руке изумруды, Мэри резко обернулась.
В дверях спальни стоял незнакомец. Широкие плечи закрывала плотная накидка, не скрывающая его элегантного наряда – белого галстука на фоне сюртука цвета бургундского вина, бежевых панталон, высоких черных сапог. Волосы мужчины были темны, как окружавшие его тени, но красивое лицо не предвещало ничего хорошего.
Казалось, они простояли целую вечность, уставившись друг на друга. Его присутствие и исходившая от него угроза нервировали Мэри. Где же Обедайя? Она хотела закричать, но из горла вырвался лишь хрип.
И тут незнакомец бросился на нее.
Вскрикнув, она кинулась бежать, но он преградил ей путь к двери. Она попыталась проскользнуть мимо него, но он схватил ее за руку и швырнул на кровать.
Она не могла понять, что происходит. Открытая дверь – она видела ее очертания. Там ее спасение.
Его тело обрушилось на нее, и на этот раз она закричала. Рука в перчатке закрыла ей рот и заглушила звук. Черные глаза сверкали на мрачном лице, и Мэри показалось, что перед ней сам сатана. Свободной рукой он выхватил у нее ожерелье и отбросил его в сторону.
– Алчная девка! – закричал он. – Я был уверен, что ты вернешься за драгоценностями.
Его рука пахла мылом и кожей. Несмотря на платье и нижние юбки, она чувствовала силу его мускулов, жар его тела. Зеркало над кроватью отражало его спину; он казался огромным крылатым чудовищем, настигшим свою жертву.
Охваченная ужасом, Мэри впилась зубами в его руку. Выругавшись, он ослабил хватку. Она перевернулась на живот и поползла к изножью кровати. Но ей мешали отяжелевшие от дождя юбки, и через мгновение он снова накинулся на нее, прижав лицом к постели.
Она не могла пошевелиться, не могла даже вздохнуть. Перина из гусиных перьев заглушала ее крики. Его пах прижимался к ее бедрам, тела их слились, словно они были любовниками.
– Убийца! – неистовствовал он. – Я отправлю тебя на виселицу за то, что ты стреляла в моего брата.
Боже милостивый!
Это был Адам Брентвелл. Всемогущий герцог Сент-Шелдон.
Она сумела повернуть голову и прохрипела:
– Я не Джо, я Мэри. – Ее голос дрожал, ей было стыдно за свою беспомощность. – Джо – м… моя сестра.
На какое-то мгновение он оцепенел. Она чувствовала яростный стук его сердца у своего позвоночника. Мурашки побежали у нее по спине, она задыхалась от жара его тела. Предостережение Обедайи молнией пронеслось у нее в голове: «Такому лучше не перечить».
– Я недооценил твою изворотливость, – сказал герцог, горячо и влажно дыша ей в самое ухо. – Ты, должна быть, нашла себе очень богатого и очень доверчивого любовника.
Он слегка передвинулся и задрал ей юбку. Рука в перчатке заскользила вверх по ее ноге.
– Вот что ты любишь, так ведь? Вот это – от любого мужчины, готового заплатить тебе любую цену.
Страх волной прокатился по ее телу. Она отчаянно извивалась, чтобы ускользнуть от его жадных рук. Но его пальцы уже скользнули к ее бедру. Ее охватила паника. Словно со стороны она услышала свой жалобный стон и почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
– Правду, Джозефин, – глухо прошептал он, – Признайся, что стреляла в Сирила.
Он безумец, демон! Она сопротивлялась мраку, грозившему поглотить ее, затянуть в свой водоворот все глубже и глубже.
– Нет! – Откуда-то из самой глубины ее души возникла молитва. – «Души верующих в руках Господа, и никакое зло не коснется их. И они будут вознаграждены безмерно, ведь Господь испытал их, и они оказались достойны…»
– Ради Христа!
Рука герцога замерла в самом укромном уголке ее тела, и он отодвинулся в сторону. Адам схватил ее за руку, рывком поставил на ноги и подтащил поближе к подсвечнику, стоявшему на столике.
Взяв Мэри за подбородок, он принялся разглядывать ее лицо, от туго заплетенных кос до дрожащих губ. Теперь она увидела, что его глаза вовсе не черные, а темно-синие, и свечи отражались в них, как крошечные звездочки, разбросанные по сумеречному небу.
– Я должен был понять. Вы вовсе не так красивы, как Джозефин.
– Вы тоже не красавец! И как вы посмели так мерзко обращаться со мной! – Мэри замолчала, потрясенная собственной дерзостью. Должно быть, эта потасовка на кровати лишила ее рассудка. Она дрожала и потирала озябшие руки.
Герцог приподнял черную бровь, и выражение его лица стало надменным, словно с высоты своего положения он взирал на убогую нищенку. Вдруг, совершенно неожиданно, он расстегнул свою накидку и обернул ее вокруг плеч Мэри. Ей стало не по себе, когда она ощутила остатки его тепла, сохраненные влажной тканью. Но все же она была рада спрятаться под ее широкими складками.
– У Джозефин никогда не было склонности цитировать Библию, – сказал он, и в его отрывистом голосе не было ни грана доброты. – Но физическое сходство поразительно. Вы близнецы?
– Да.
– Однако у Джозефин родинка с левой стороны рта, а у вас – справа.
Она настороженно кивнула, пораженная его способностью замечать столь мелкие детали. Они с Джо были зеркальным отражением друг друга, что всегда тревожило их отца. Томас Шеппард заставил Джо пользоваться правой рукой, хотя левая была у нее более развита, он не одобрял ее живую натуру и приказывал ей вести себя так же, как тихоня Мэри.
Герцог снял перчатку и посмотрел на укушенные ею пальцы.
– Вам больно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82