— Он помедлил. — Скорее всего именно это ты испытал там, в Тирфинге: то, что есть в тебе от человека — а это почти все, — не принимает магию эльфов.
— А мой дед? Он тоже испытывал это?
— Да, наверное, — согласился Алланон. — Но Шиа — эльф наполовину, и эльфийская половина в данном случае пересилила и дала ему власть над камнями. Сопротивление, которое он испытал, было едва заметно. У тебя все по-другому. Твоя связь с силами эльфинитов более слабая.
Вил во все глаза уставился на друида:
— Алланон, ты знал это, когда пришел за мной в Сторлок. Не мог не знать. Но ты ничего не сказал мне. Ни одного слова. Ни единого.
Выражение лица друида не изменилось.
— А что я должен был сказать, долинец? Я не мог определить степень твоего сопротивления магии эльфов. Я верил, что ты достаточно силен, чтобы преодолеть любое сопротивление у себя внутри. Я и теперь верю в это. А расскажи я тебе о возможных трудностях, это вызвало бы у тебя сомнения. Сомнения, которые могли бы закончиться твоей смертью в Тирфинге.
Долинец, ошеломленный, молча поднялся. Он отошел от стола, потом снова вернулся.
— И это может случиться опять? — спокойно произнес он. — Да? Каждый раз, когда мне придется использовать эльфиниты?
Друид кивнул. Вил молча изучал непроницаемое лицо мага, смысл этого признания проносился в сознании, как сухие листья, гонимые ветром.
— Каждый раз, — повторил он. Листья резко замерли. — И может настать момент, когда сопротивление во мне окажется слишком большим. Может настать момент, когда я позову их силу, а они не ответят.
Алланон долго молчал.
— Да, такое возможно.
Вил снова сел, теперь недоверие на его лице сменилось страхом.
— Как же ты поручил мне защищать Амбель, зная об этом?
Руки друида опустились на стол, как молот.
— Потому что нет никого другого! — Черные глаза пылали гневом, но голос оставался спокойным. — Я уже говорил раньше, что тебе надо начать верить в себя. Я повторяю тебе это еще раз. Мы не всегда подготовлены к тому, чтобы достойно встретить трудности, которые жизнь ставит на нашем пути. Это именно тот случай. Мне бы очень хотелось обладать такой силой, чтобы твоя помощь вообще не потребовалась. Мне бы очень хотелось дать тебе что-то большее, чтобы ты мог защитить и себя, и эльфийку. Я привел тебя в Арборлон, потому что я знаю: мне одному не спасти эльфов от грозящей им страшной опасности. Даже вдвоем нам не справиться с этим, Вил Омсворд. Но мы должны сделать все, что в наших силах. Друидов больше нет, древняя магия эльфов утеряна. Есть только я и ты. Есть только те эльфиниты, которые у тебя, и только та магия, которой владею я. Ты понял меня, долинец?
Вил уверенно выдержал взгляд мага.
— За себя я не боюсь, я боюсь за Амбель. Вдруг у меня ничего не получится?
— Должно получиться. — Голос друида был суров и настойчив. — Должно. Ты — это все, что у нее есть.
Вил выпрямился:
— Но ведь может так случиться, что я не справлюсь.
— Не справишься? — не без сарказма переспросил Алланон, потом покачал головой. — Когда-то, не так уж много лет назад, твой дед думал точно так же. Он не мог понять, почему я уверен, что он сможет уничтожить существо столь могущественное и устрашающее — самого Чародея-Владыку. В конце концов, он был всего лишь маленьким долинцем, совершенно ничтожным по сравнению со своим врагом.
Они долго молчали, глядя друг на друга, отсветы огня плясали на лицах. Затем Алланон медленно поднялся.
— Поверь в себя. Один раз ты уже использовал эльфиниты, испытал и преодолел сопротивление и в конце концов вызвал их магическую силу. Ты сделаешь это опять. Ты можешь это, и, повторяю, ты это сделаешь. Ты — Шаннара; ты унаследовал силу и мужество эльфов, и это больше, чем сомнения и страх, угнетающие тебя. — Он вышел вперед. — Дай мне руку.
Долинец повиновался. Алланон крепко сжал ее.
— Вот моя рука, и вот мое пророчество. Вот моя клятва тебе. Ты доберешься до цели, твои поиски увенчаются успехом, Вил Омсворд. Ты найдешь Источник Огненной Крови и приведешь обратно, сюда, последнюю из Избранников, целую и невредимую. Ту, которая возродит Элькрис. — Голос друида был низок, в нем слышались повелительные ноты. — Я в это верю, и ты тоже должен поверить.
Тяжелый взгляд как будто пронзил Вила, и тот почувствовал себя беззащитным. Но он не отвел глаза. Он сказал почти шепотом:
— Я постараюсь.
Друид кивнул. Он был достаточно мудр, чтобы довольствоваться таким ответом.
После того как те трое ушли, Эвентин Элессдил еще долго оставался в своем кабинете. Он сидел в тишине, в круге тусклого света единственной свечи, — комок смятого плаща и тени. Глубоко вжавшись в свое старое, потертое кожаное кресло, король эльфов невидящими глазами смотрел на знакомые книги и узорчатые гобелены на стене напротив. Он думал о том, что уже было, и о том, что еще будет.
Прошла полночь.
Наконец король с трудом привел в порядок свои рассеянные мысли, поднялся, устало задул свечу и вышел в коридор. Этой ночью больше ничего не произойдет, на сегодня он закончил свои дела. На рассвете Амбель отправится в Дикие Дебри. Больше он не должен думать о ней, он должен думать о своем народе.
Старый король шел по темному коридору, желая лишь одного — временного покоя, который даст ему сон.
Все это время Маска не сводил с него глаз.
Посреди глубокой тьмы леса, к югу от Арборлона, на камне сидел Дагдамор. В безжалостных красных глазах отразилось чувство приятного возбуждения. Демон был явно доволен. «На этот раз не может быть никакой ошибки», — думал он. Теперь он лично проверит, чтобы все они были уничтожены.
Он поднялся и, сгорбившись, неуклюже двинулся вперед. В первую очередь он позаботится об эльфийке.
Когтистая рука поднялась, и из сумрака выступил Жнец.
ГЛАВА 22
Рассвет прорвался сквозь свинцово-серый туман над Арборлоном, но светлее не стало — все небо было затянуто тяжелыми, грозовыми тучами. Когда Вил и Амбель позавтракали и собрались, начался дождь; разрозненные капли быстро превратились в ливень, барабанящий по крышам и окнам домов. Где-то вдалеке грохотал гром — долгие грозовые раскаты, сотрясающие лесной край.
— Да, сейчас вас нелегко будет найти, — удовлетворенно заметил Алланон и вывел их в бурю.
Закутавшись в дорожные плащи с капюшонами, они последовали за друидом сквозь пелену дождя, обогнули город с запада, вдоль отвесного обрыва Каролана. Едва разбирая дорогу в рассветной мгле, долинец и эльфийка старались не отставать от Алланона. Нечеткие силуэты домов, садов и деревьев, как миражи, проявлялись сквозь сумрак бури и снова растворялись в ней, смытые дождем. Резкий, холодный ветер дул прямо в лицо, и приходилось идти, низко пригнув головы. Сапоги вязли в размокшей грязи; вода, казалось, прибывала прямо на глазах;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
— А мой дед? Он тоже испытывал это?
— Да, наверное, — согласился Алланон. — Но Шиа — эльф наполовину, и эльфийская половина в данном случае пересилила и дала ему власть над камнями. Сопротивление, которое он испытал, было едва заметно. У тебя все по-другому. Твоя связь с силами эльфинитов более слабая.
Вил во все глаза уставился на друида:
— Алланон, ты знал это, когда пришел за мной в Сторлок. Не мог не знать. Но ты ничего не сказал мне. Ни одного слова. Ни единого.
Выражение лица друида не изменилось.
— А что я должен был сказать, долинец? Я не мог определить степень твоего сопротивления магии эльфов. Я верил, что ты достаточно силен, чтобы преодолеть любое сопротивление у себя внутри. Я и теперь верю в это. А расскажи я тебе о возможных трудностях, это вызвало бы у тебя сомнения. Сомнения, которые могли бы закончиться твоей смертью в Тирфинге.
Долинец, ошеломленный, молча поднялся. Он отошел от стола, потом снова вернулся.
— И это может случиться опять? — спокойно произнес он. — Да? Каждый раз, когда мне придется использовать эльфиниты?
Друид кивнул. Вил молча изучал непроницаемое лицо мага, смысл этого признания проносился в сознании, как сухие листья, гонимые ветром.
— Каждый раз, — повторил он. Листья резко замерли. — И может настать момент, когда сопротивление во мне окажется слишком большим. Может настать момент, когда я позову их силу, а они не ответят.
Алланон долго молчал.
— Да, такое возможно.
Вил снова сел, теперь недоверие на его лице сменилось страхом.
— Как же ты поручил мне защищать Амбель, зная об этом?
Руки друида опустились на стол, как молот.
— Потому что нет никого другого! — Черные глаза пылали гневом, но голос оставался спокойным. — Я уже говорил раньше, что тебе надо начать верить в себя. Я повторяю тебе это еще раз. Мы не всегда подготовлены к тому, чтобы достойно встретить трудности, которые жизнь ставит на нашем пути. Это именно тот случай. Мне бы очень хотелось обладать такой силой, чтобы твоя помощь вообще не потребовалась. Мне бы очень хотелось дать тебе что-то большее, чтобы ты мог защитить и себя, и эльфийку. Я привел тебя в Арборлон, потому что я знаю: мне одному не спасти эльфов от грозящей им страшной опасности. Даже вдвоем нам не справиться с этим, Вил Омсворд. Но мы должны сделать все, что в наших силах. Друидов больше нет, древняя магия эльфов утеряна. Есть только я и ты. Есть только те эльфиниты, которые у тебя, и только та магия, которой владею я. Ты понял меня, долинец?
Вил уверенно выдержал взгляд мага.
— За себя я не боюсь, я боюсь за Амбель. Вдруг у меня ничего не получится?
— Должно получиться. — Голос друида был суров и настойчив. — Должно. Ты — это все, что у нее есть.
Вил выпрямился:
— Но ведь может так случиться, что я не справлюсь.
— Не справишься? — не без сарказма переспросил Алланон, потом покачал головой. — Когда-то, не так уж много лет назад, твой дед думал точно так же. Он не мог понять, почему я уверен, что он сможет уничтожить существо столь могущественное и устрашающее — самого Чародея-Владыку. В конце концов, он был всего лишь маленьким долинцем, совершенно ничтожным по сравнению со своим врагом.
Они долго молчали, глядя друг на друга, отсветы огня плясали на лицах. Затем Алланон медленно поднялся.
— Поверь в себя. Один раз ты уже использовал эльфиниты, испытал и преодолел сопротивление и в конце концов вызвал их магическую силу. Ты сделаешь это опять. Ты можешь это, и, повторяю, ты это сделаешь. Ты — Шаннара; ты унаследовал силу и мужество эльфов, и это больше, чем сомнения и страх, угнетающие тебя. — Он вышел вперед. — Дай мне руку.
Долинец повиновался. Алланон крепко сжал ее.
— Вот моя рука, и вот мое пророчество. Вот моя клятва тебе. Ты доберешься до цели, твои поиски увенчаются успехом, Вил Омсворд. Ты найдешь Источник Огненной Крови и приведешь обратно, сюда, последнюю из Избранников, целую и невредимую. Ту, которая возродит Элькрис. — Голос друида был низок, в нем слышались повелительные ноты. — Я в это верю, и ты тоже должен поверить.
Тяжелый взгляд как будто пронзил Вила, и тот почувствовал себя беззащитным. Но он не отвел глаза. Он сказал почти шепотом:
— Я постараюсь.
Друид кивнул. Он был достаточно мудр, чтобы довольствоваться таким ответом.
После того как те трое ушли, Эвентин Элессдил еще долго оставался в своем кабинете. Он сидел в тишине, в круге тусклого света единственной свечи, — комок смятого плаща и тени. Глубоко вжавшись в свое старое, потертое кожаное кресло, король эльфов невидящими глазами смотрел на знакомые книги и узорчатые гобелены на стене напротив. Он думал о том, что уже было, и о том, что еще будет.
Прошла полночь.
Наконец король с трудом привел в порядок свои рассеянные мысли, поднялся, устало задул свечу и вышел в коридор. Этой ночью больше ничего не произойдет, на сегодня он закончил свои дела. На рассвете Амбель отправится в Дикие Дебри. Больше он не должен думать о ней, он должен думать о своем народе.
Старый король шел по темному коридору, желая лишь одного — временного покоя, который даст ему сон.
Все это время Маска не сводил с него глаз.
Посреди глубокой тьмы леса, к югу от Арборлона, на камне сидел Дагдамор. В безжалостных красных глазах отразилось чувство приятного возбуждения. Демон был явно доволен. «На этот раз не может быть никакой ошибки», — думал он. Теперь он лично проверит, чтобы все они были уничтожены.
Он поднялся и, сгорбившись, неуклюже двинулся вперед. В первую очередь он позаботится об эльфийке.
Когтистая рука поднялась, и из сумрака выступил Жнец.
ГЛАВА 22
Рассвет прорвался сквозь свинцово-серый туман над Арборлоном, но светлее не стало — все небо было затянуто тяжелыми, грозовыми тучами. Когда Вил и Амбель позавтракали и собрались, начался дождь; разрозненные капли быстро превратились в ливень, барабанящий по крышам и окнам домов. Где-то вдалеке грохотал гром — долгие грозовые раскаты, сотрясающие лесной край.
— Да, сейчас вас нелегко будет найти, — удовлетворенно заметил Алланон и вывел их в бурю.
Закутавшись в дорожные плащи с капюшонами, они последовали за друидом сквозь пелену дождя, обогнули город с запада, вдоль отвесного обрыва Каролана. Едва разбирая дорогу в рассветной мгле, долинец и эльфийка старались не отставать от Алланона. Нечеткие силуэты домов, садов и деревьев, как миражи, проявлялись сквозь сумрак бури и снова растворялись в ней, смытые дождем. Резкий, холодный ветер дул прямо в лицо, и приходилось идти, низко пригнув головы. Сапоги вязли в размокшей грязи; вода, казалось, прибывала прямо на глазах;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134