Он закончил. Какое-то время Эретрия молча смотрела на него, потом повернулась к Амбель:
— Это правда, эльфийка? Тебе я доверяю больше. — Амбель кивнула:
— Правда.
— И ты останешься здесь, пока не найдешь этот Источник? Ты твердо решила? — Амбель снова кивнула. Эретрия с сомнением покачала головой:
— А я могу посмотреть на это семя, которое у тебя?
Эльфийка достала из-под рубашки маленький сверток и бережно развернула белоснежную ткань. Эретрия молча уставилась на серебристо-белую каплю. Постепенно сомнение исчезло из ее глаз, и она опять повернулась к Вилу:
— Я иду с тобой, Вил Омсворд. Куда ты — туда и я. Если ты говоришь, что вам надо остаться, значит, вопрос решен. Но давай выберемся хотя бы из этой клетки.
— Неплохая мысль, — согласился Вил. — А потом найдем Виспа.
— Виспа?
— Он нам нужен. Во-первых, он знает, куда Малленрох спрятала камни, и потом, он знает Оберег, его тоннели, его секреты. Он знает Лощины. С его помощью мы сделаем то, зачем пришли. Эретрия кивнула:
— Но сначала мы выберемся отсюда. Я быстро управлюсь с этим замком. А вы сидите тихо и следите за лестницей.
Она осторожно вставила железный прутик в замочную скважину и медленно повернула его.
Время шло, Эретрия что-то ворчала себе под нос; с легким скрипом отмычка вертелась в замке, но каждый раз механизм задвижки соскальзывал. Эретрия ругалась. Амбель прижалась к Вилу, ее рука безвольно легла на его колено.
— А если она не откроет? Что тогда? — тревожно прошептала эльфийка.
— Откроет. — Вил не сводил глаз с коридора. Амбель кивнула.
— А если нет? Что ты будешь делать? — настаивала она. — Ты не должен отдавать ей камни. Я не хочу, — твердо проговорила Амбель.
— Мы это уже обсудили. Я должен вытащить тебя отсюда любой ценой.
— Она уничтожит нас, как только получит камни.
— Вовсе не обязательно. Надо лишь правильно сторговаться.
— Слушай меня! — Амбель, похоже, не на шутку рассердилась. — Малленрох не считается с человеческой жизнью. Мы для нее — ничто, кроме, конечно, случаев, когда она использует нас для каких-то своих целей. Хебел почему-то не понял это, когда встретил ее тогда, шестьдесят лет назад. Он видел только ее красоту и очарование — мираж, сплетенный нежным голосом и словами, смутные впечатления, — но все это фальшь, все обман. Он не увидел зла — ее истинной сущности. А потом уже было поздно.
— Я не Хебел.
Она глубоко вздохнула:
— Нет. Я только боюсь, что, тревожась за меня, ты совершишь какой-нибудь необдуманный поступок. Я хочу, чтобы ты не торопился. Поверь мне, я восхищаюсь твоей решимостью, Вил. Ты думаешь, что можешь преодолеть любое препятствие, и непреодолимое в том числе. Я завидую твоей решимости, правда у меня ее, к сожалению, нет. — Она нежно взяла его за руку. — Я хочу, чтобы ты знал: я во всем полагаюсь на тебя. Назови это как хочешь, но мне нужны твоя сила, твоя уверенность, твоя решимость. Я знаю о твоих чувствах ко мне. Но ты не должен терять голову. Если это случится, тогда нам конец. Обоим.
— Именно на решимость я и рассчитываю. — Вил смотрел ей прямо в глаза. — И я не согласен, что у тебя ее нет. Есть.
— Но ее правда нет, Вил. И Алланон знал об этом. Поэтому он и выбрал тебя. Он знал, как важна нам будет твоя решимость. Если бы не она, мы бы уже давно были мертвы. — Она замолчала, потом добавила едва слышно: — А у меня ее нет. И никогда не было.
— Этому я не верю. — Амбель опустила глаза:
— Ты ведь совсем не знаешь меня, Вил. По крайней мере, не так хорошо, как тебе кажется.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что я совсем не такая… — Она помедлила. — Не такая сильная, какой хотела бы быть, не такая смелая. И еще я не такая преданная, как ты. Вспомни, Вил, в самом начале, там, у Надежного Приюта. Ты тогда ничего не знал обо мне. Так вот, я тогда сама многого о себе не знала.
— Амбель, ты просто испугалась. Это еще не…
— Да, я очень сильно испугалась — быстро прервала она. — И боюсь до сих пор. Тогда мой страх — причина всего, что случилось.
— Я не понимаю, что ты хочешь сказать, Амбель? — спокойно спросил Вил.
— Я пытаюсь набраться смелости и сказать тебе одну вещь. Я до сих пор никак не могла заставить себя сказать это. Но сейчас я скажу, потому что потом, скорее всего, уже не будет возможности.
— Тогда скажи. — Вил старался ободрить ее.
— Никто не знает, почему я покинула Арборлон, почему отказалась от службы Избранника. Причина в том, что я стала бояться Элькрис. Я не могла даже быть рядом с ней, так я боялась. Это звучит глупо, я знаю, но, пожалуйста, выслушай меня. Я никому не говорила об этом. Думаю, мама тогда поняла, но больше никто. Я не могу упрекать их за это. Мне надо было бы все объяснить, но я не стала этого делать. — Она помедлила. — Когда она избрала меня, мне было трудно. Я хорошо понимала, насколько необычно мое избрание. За пятьсот лет я была первой женщиной, избранной Элькрис, первой женщиной со времен Второй Битвы Народов. Я приняла это, хотя кое-кто был откровенно против. Но я думала, что в этом нет ничего странного, ведь я — единственная внучка Эвентина Элессдила. К тому же моя семья — и особенно дедушка — так этим гордились.
Да, то, что я — женщина, одно это уже необычно для Избранника, но было еще и другое. С первого дня избрания Элькрис почему-то выделяла меня среди прочих. И служение мое было другое, не такое, как у всех. Все знают, что Элькрис вообще редко разговаривает с кем бы то ни было. Она говорит с Избранниками в первый день, но потом молчит целый год до следующей церемонии. Со мной же она говорила не раз и не два, а целыми днями. Подолгу и словно с какой-то целью. Я всегда была одна, остальных Избранников не было, когда мы беседовали. Она говорила, когда мне приходить, и, конечно, я так и делала. В это невозможно было поверить: она выделяла меня из всех, она относилась ко мне как-то особенно, и я очень этим гордилась.
Поначалу все было просто чудесно. Она говорила мне о том, о чем никто больше не знал. Она говорила о тайнах земли и жизни на ней — все это было давно потеряно в веках, потеряно или забыто. Она рассказала мне о Больших Войнах, о Битвах Народов, о рождении новых родов в Четырех Землях — обо всем, что стало с землей с начала нового мира. Она рассказала мне кое-что и о мире древнем, хотя память ее слабела, обращаясь к прошлому. Я поняла не все, немного. Например, о растениях: как их сажать, как выращивать. Да и сами беседы были чудесны.
Но вскоре все изменилось, началось что-то странное, угрожающее. Вил, я стала растворяться в ней. Иногда я теряла ощущение того, кто я. Я уже не была собой, я была продолжением Элькрис. Ее частью. Я до сих пор не знаю, то ли это происходило само собой, оттого что наши беседы были такими частыми и долгими, то ли она специально затягивала меня в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134