Обычно, еще только почувствовав тепло приближающейся к ней ладони, она уже вытягивается навстречу и ответным порывом подставляет под нее все, что только можно подставить, – голову, шею, спинку; сейчас же моя жена может гладить ее сколько угодно – кошка надевает на себя маску какого-то показного равнодушия. Смешное в том, что буквально через секунду, вдруг оказавшись на полу, она будет вот так же всем своим трепетным тельцем благодарно тянуться к ласковой руке хозяйки, но сейчас… сейчас – минута ее торжества, и это свое торжество она, по всему видно, не желает делить ни с кем.
Впрочем, конечно же, моя кошка, отстаивая свое место в единой структуре до нее сложившихся моем доме отношений, билась вовсе не какое-то женское верховенство.
Домашняя кошка – не дикая, это совершенно иной биологический вид, и хотя она еще не потеряла способность к спариванию со своими дикими соплеменниками (а способность к спариванию – это, может быть, самый надежный показатель того, как далеко расходятся биологические виды), за шесть тысячелетий тесного контакта с человеком у нее уже успели сложиться иные инстинкты. Так, например, в природе кошка не любит быть на виду, там этот не отличающийся размерами зверек ведет очень скрытную жизнь: даже преодолевать открытое пространство она предпочитает по его обочине (кстати, за пределами своего дома, точно так же поступает и домашняя кошка).
Возможно, именно это обстоятельство во многом и способствовало формированию того мифологического шлейфа, который тысячелетиями тянулся за нею. Ведь благодаря своему крайне скрытному, к тому же еще и ночному, образу жизни она была практически незнакома человеку. Поэтому внезапное появление около человеческого жилья большого количества этих таинственных, неведомых ранее существ не могло не задеть воображение наших простодушных впечатлительных предков; и нет, наверное, ничего удивительного в том, что ее появление было истолковано ими как некий сакральный таинственный знак. Словом, она вполне могла быть воспринята как посланница каких-то иных, «потусторонних», сфер.
И уж тем более дикая неприрученная кошка чуждается человека. Кстати, перед ним испытывают что-то вроде суеверного мистического ужаса многие представители животного царства; случайный контакт с человеком способен вызвать сильнейшее психическое потрясение у многих, даже очень сильных, животных.
Но в человеческом жилище все меняется, у кошки появляется сильнейшая эмоциональная зависимость от всех членов приютившей ее семьи, а это значит, что у нее формируется потребность в постоянном общении с ними. (Кстати, отношения между человеком и кошкой куда более тесные, чем даже между двумя четвероногими особями; это, по-видимому, вызвано тем, что своих соплеменниц кошка воспринимает, прежде всего, как конкурентов, хотя, конечно, может испытывать и по отношению к ним дружеские чувства.) Общение с человеком становится едва ли не единственным залогом жизнеустойчивости в этой новой для нее среде обитания, основанием ее психического, да и физиологического здоровья. Плохое, недоброжелательное обращение с кошками приводит к тому, что они становятся нервозными и пугливыми или слишком агрессивными, спокойный же и приветливый характер хозяина передается животному. К слову сказать, в старых немецких энциклопедиях указывалось, что кошку необходимо гладить и ласкать не менее 20 минут в день.
Часто бывает, что после смерти хозяина кошка сидит у гроба и вскоре после похорон тоже умирает, не в силах пережить эту потерю.
В первую очередь именно этой тесной эмоциональной связью (никакие врожденные инстинкты не способны пролить здесь свет) объясняются бесчисленные примеры самоотверженности домашних любимцев, которые с риском для собственной жизни будили своих спящих хозяев, уберегая их от пожара, отравления газом и землетрясений. Не менее поразительны случаи, когда кошки отчаянно бросались в неравный бой с гораздо более сильным противником, защищая беспомощных перед ним домочадцев. Широко известны примеры, когда кошка вступала в схватку со змеей, заползшей в дом и угрожавшей жизни детей, нападала на грабителей, не говоря уже о бесчисленных примерах сражений с собаками.
Поэтому (точно так же, как организм любого животного требует не просто пищи, но строго определенного ее объема и качества) она требует не просто внимания к себе, но определенного объема внимания, к тому же еще и внимания, известной эмоциональной тональности. Еще Диккенсом было сделано удивительное наблюдение: как-то во время работы у него вдруг погасла свеча, он потянулся за огнем, попутно погладил любимого кота и зажег пламя, через какое-то время свеча погасла вновь; так повторилось несколько раз, пока Диккенс не понял, что это сам кот задувает свечу! Потому что ждет ласки хозяина.
В сущности то же самое происходит и с маленьким ребенком в первые месяцы его жизни: если в это время младенец не имеет возможности надежно укрыться от большого мира в мягком теплом облаке родительской любви, из него в конечном счете вырастает что-то такое, что не может найти ни эмоциональный, ни – часто – даже этический контакт со всем людским окружением. А ведь до тех пор, пока ребенок не обретает способность к пониманию человеческой речи, он остается чем-то вроде маленького домашнего зверька.
Конечно же, кошка кошке – рознь, и одной нужно больше, другой меньше; здесь, как и во всем другом сказываются индивидуальные особенности психики каждого отдельного животного. Поэтому на общем фоне одна может казаться нелюдимой, другая, напротив, – неспособной к существовании на периферии человеческого внимания. Словом, если на время забыть об их принадлежности к другому биологическому виду, – все обстоит почти так же, как и у людей. Вот и моя кошка, конечно же, билась вовсе не за главенство в нашей маленькой стае-семье, а за место в самом центре этого внимания, за свое право время от времени укутываться в уютном коконе хозяйской ласки, и настороженно относилась ко всему тому, что, по ее мнению, могло вторгнуться в пределы этого убежища.
Чтобы завершить краткий обзор сложившихся в нашем доме отношений упомянем еще и вот о чем.
Жизнь домашней кошки, обитающей в большом современном мегаполисе, весьма специфична. Она резко отличается не только от жизни дикой, но и от той, которую ведет ее бездомная соплеменница. В какой-то степени эти несчастные выброшенные на улицу порождения городской цивилизации похожи на наркоманов. Все существование последних ориентировано только на одно – на дозу, и даже вся окружающая их реальность становится какой-то «дозо-центричной». Иными словами, их в этом мире волнует только то, что связано с регулярным и своевременным получением своего зелья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Впрочем, конечно же, моя кошка, отстаивая свое место в единой структуре до нее сложившихся моем доме отношений, билась вовсе не какое-то женское верховенство.
Домашняя кошка – не дикая, это совершенно иной биологический вид, и хотя она еще не потеряла способность к спариванию со своими дикими соплеменниками (а способность к спариванию – это, может быть, самый надежный показатель того, как далеко расходятся биологические виды), за шесть тысячелетий тесного контакта с человеком у нее уже успели сложиться иные инстинкты. Так, например, в природе кошка не любит быть на виду, там этот не отличающийся размерами зверек ведет очень скрытную жизнь: даже преодолевать открытое пространство она предпочитает по его обочине (кстати, за пределами своего дома, точно так же поступает и домашняя кошка).
Возможно, именно это обстоятельство во многом и способствовало формированию того мифологического шлейфа, который тысячелетиями тянулся за нею. Ведь благодаря своему крайне скрытному, к тому же еще и ночному, образу жизни она была практически незнакома человеку. Поэтому внезапное появление около человеческого жилья большого количества этих таинственных, неведомых ранее существ не могло не задеть воображение наших простодушных впечатлительных предков; и нет, наверное, ничего удивительного в том, что ее появление было истолковано ими как некий сакральный таинственный знак. Словом, она вполне могла быть воспринята как посланница каких-то иных, «потусторонних», сфер.
И уж тем более дикая неприрученная кошка чуждается человека. Кстати, перед ним испытывают что-то вроде суеверного мистического ужаса многие представители животного царства; случайный контакт с человеком способен вызвать сильнейшее психическое потрясение у многих, даже очень сильных, животных.
Но в человеческом жилище все меняется, у кошки появляется сильнейшая эмоциональная зависимость от всех членов приютившей ее семьи, а это значит, что у нее формируется потребность в постоянном общении с ними. (Кстати, отношения между человеком и кошкой куда более тесные, чем даже между двумя четвероногими особями; это, по-видимому, вызвано тем, что своих соплеменниц кошка воспринимает, прежде всего, как конкурентов, хотя, конечно, может испытывать и по отношению к ним дружеские чувства.) Общение с человеком становится едва ли не единственным залогом жизнеустойчивости в этой новой для нее среде обитания, основанием ее психического, да и физиологического здоровья. Плохое, недоброжелательное обращение с кошками приводит к тому, что они становятся нервозными и пугливыми или слишком агрессивными, спокойный же и приветливый характер хозяина передается животному. К слову сказать, в старых немецких энциклопедиях указывалось, что кошку необходимо гладить и ласкать не менее 20 минут в день.
Часто бывает, что после смерти хозяина кошка сидит у гроба и вскоре после похорон тоже умирает, не в силах пережить эту потерю.
В первую очередь именно этой тесной эмоциональной связью (никакие врожденные инстинкты не способны пролить здесь свет) объясняются бесчисленные примеры самоотверженности домашних любимцев, которые с риском для собственной жизни будили своих спящих хозяев, уберегая их от пожара, отравления газом и землетрясений. Не менее поразительны случаи, когда кошки отчаянно бросались в неравный бой с гораздо более сильным противником, защищая беспомощных перед ним домочадцев. Широко известны примеры, когда кошка вступала в схватку со змеей, заползшей в дом и угрожавшей жизни детей, нападала на грабителей, не говоря уже о бесчисленных примерах сражений с собаками.
Поэтому (точно так же, как организм любого животного требует не просто пищи, но строго определенного ее объема и качества) она требует не просто внимания к себе, но определенного объема внимания, к тому же еще и внимания, известной эмоциональной тональности. Еще Диккенсом было сделано удивительное наблюдение: как-то во время работы у него вдруг погасла свеча, он потянулся за огнем, попутно погладил любимого кота и зажег пламя, через какое-то время свеча погасла вновь; так повторилось несколько раз, пока Диккенс не понял, что это сам кот задувает свечу! Потому что ждет ласки хозяина.
В сущности то же самое происходит и с маленьким ребенком в первые месяцы его жизни: если в это время младенец не имеет возможности надежно укрыться от большого мира в мягком теплом облаке родительской любви, из него в конечном счете вырастает что-то такое, что не может найти ни эмоциональный, ни – часто – даже этический контакт со всем людским окружением. А ведь до тех пор, пока ребенок не обретает способность к пониманию человеческой речи, он остается чем-то вроде маленького домашнего зверька.
Конечно же, кошка кошке – рознь, и одной нужно больше, другой меньше; здесь, как и во всем другом сказываются индивидуальные особенности психики каждого отдельного животного. Поэтому на общем фоне одна может казаться нелюдимой, другая, напротив, – неспособной к существовании на периферии человеческого внимания. Словом, если на время забыть об их принадлежности к другому биологическому виду, – все обстоит почти так же, как и у людей. Вот и моя кошка, конечно же, билась вовсе не за главенство в нашей маленькой стае-семье, а за место в самом центре этого внимания, за свое право время от времени укутываться в уютном коконе хозяйской ласки, и настороженно относилась ко всему тому, что, по ее мнению, могло вторгнуться в пределы этого убежища.
Чтобы завершить краткий обзор сложившихся в нашем доме отношений упомянем еще и вот о чем.
Жизнь домашней кошки, обитающей в большом современном мегаполисе, весьма специфична. Она резко отличается не только от жизни дикой, но и от той, которую ведет ее бездомная соплеменница. В какой-то степени эти несчастные выброшенные на улицу порождения городской цивилизации похожи на наркоманов. Все существование последних ориентировано только на одно – на дозу, и даже вся окружающая их реальность становится какой-то «дозо-центричной». Иными словами, их в этом мире волнует только то, что связано с регулярным и своевременным получением своего зелья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75