Юрий без лишних церемоний распахнул дверь подъезда его головой, протащил пленника через тротуар, подвел его к джипу, врезал свободной рукой в солнечное сплетение, заставив тяжело упасть на колени, нащупал в кармане ключ, отпер машину и забросил обмякшее тело в салон. Затем он уселся за руль, краем глаза заметив, что несколько человек на безопасном расстоянии наблюдали за происходящим, запустил двигатель и рванул с места так, что завизжали покрышки.
* * *
Когда костлявый перестал хрипеть и корчиться и уселся более или менее прямо, Юрий резко свернул к обочине и ударил по тормозам, заставив своего пленника с размаху ткнуться головой в стекло. Он так и остался сидеть, уткнувшись лбом в переднюю панель, но Юрий не собирался предоставлять ему время для отдыха. Он снова схватил костлявого за волосы и рывком заставил сесть прямо.
– Ну.., хватит уже, – с некоторым усилием выговорил костлявый. – Не увлекайся, инкассатор.
Вместо ответа Юрий ударил его по лицу тыльной стороной ладони, разбив губы. При этом его передернуло от отвращения: губы у костлявого были безвольные, холодные и липкие от слюны и рвоты, и сквозь их податливую плоть Юрий ощутил крупные твердые зубы.
Удар отбросил костлявого на спинку сиденья, темная кровь побежала по подбородку.
– Уймись, скотина, – невнятно пробормотал он. – У меня сердце…
– Че-го-о?! Сердце? Кто бы мог подумать! – с иронией воскликнул Юрий.
– Уймись, говорю, – повторил костлявый. Он полез дрожащей перепачканной рукой во внутренний карман пиджака, и в висок ему немедленно уперся твердый и холодный ствол “маузера”. Костлявый покосился на Юрия, как на последнего идиота, вынул из кармана клетчатый носовой платок и принялся вытирать подбородок и губы, осторожно прикладывая к ним ткань, которая сразу покрылась темно-красными пятнами. Юрий испытывал сильнейшее искушение нажать на спуск. Такое было с ним впервые в жизни: на войне он убивал в силу необходимости, и чаще всего те, кого он убивал, находились на приличном расстоянии и больше напоминали движущиеся мишени, чем конкретных живых людей. Они были врагами, и он ненавидел их всех вместе, скопом, но этого ему хотелось разорвать в клочья – именно этого, именно здесь и сейчас.
– Короче, – сказал Юрий, убирая “маузер” и снова запуская двигатель, – куда поедем? Учти, от правильного ответа многое зависит.
– Что именно? – спросил костлявый сквозь прижатый к разбитому рту платок.
Юрий снова посмотрел на него, и костлявый ответил ему прямым, почти насмешливым взглядом. Это было так странно, что Юрий немного растерялся.
– Твоя жизнь, например, – угрюмо буркнул он.
– Ладно, – сказал костлявый, – поехали.
– Куда?
– Пока что прямо. Надо поговорить, Юрий Алексеевич.
Обращение по имени-отчеству было настолько неожиданным, что Юрий невольно вздрогнул. Он снова посмотрел на костлявого, и костлявый ответил ему окровавленной улыбкой. Юрий даже испугался, что его “язык” ненароком сошел с ума. Если так, то толку от него теперь не добьешься.
Джип тронулся и неторопливо покатился по прямому, как стрела, проспекту, застроенному огромными циклопическими сооружениями. В ту пору, подумал Юрий, любили и умели строить так, чтобы здания были мощными, а дороги широченными и прямыми. Невелика хитрость, подумал он, пробираясь в третий ряд и увеличивая скорость. Рабочей силы было сколько угодно, а главное, даром.
Он тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли.
– Ну, – сказал он, – ты хотел говорить. Говори. И начни с того, куда вы упрятали Алену.
– Какую Алену? Ах, Арцыбашеву… А тебе-то что до нее?
Юрий повернул голову и окинул пленника тяжелым взглядом.
– Не твое собачье дело. Где она?
– Да у Графа. Где ж ей еще быть-то… Но…
– У какого Графа?
– А вот это не твое собачье дело, – мстительно сказал костлявый. – И кто ты такой, что во все влезаешь и все портишь?
Юрий хотел врезать ему еще разок, но сдержался. Костлявый, похоже, уловил его желание, потому что вдруг беспокойно заерзал и отодвинулся к самой дверце. Это движение кое о чем напомнило Юрию, и он, спохватившись, запер центральный замок.
– Поверни налево, – скомандовал костлявый. – Остановись. Я понимаю, что ты торопишься, но поговорить действительно надо.
Юрий остановил машину.
– Слушай, ты, рожа, – сказал он, – мне с тобой разговаривать не о чем. Хочешь жить – показывай дорогу к своему Графу. Не хочешь – неволить не стану. Твой дружок, наверное, до сих пор в лифте отдыхает, так что выбор у меня пока что есть.
– Нет у тебя никакого выбора, инкассатор, – спокойно сказал костлявый. – Выбор твой кончился, когда ты от броневика побежал. Посмотри в зеркало, дурак. У тебя же мишень на лбу. Ты сам ее нарисовал, так что жаловаться не на кого.., товарищ старший лейтенант.
Юрий снова вынул “маузер”.
– Дорогу, – сказал он. – Или я тебя шлепну.
– Да отстань ты от меня со своей бабой! – рявкнул костлявый. – Неужели не понятно, что все гораздо сложнее?
– Нет, – сказал Юрий, – непонятно. И чем дальше, тем непонятнее. Поэтому, если мы пряма сейчас не поедем к Графу, я прострелю тебе колено, понял?
– Понял, – ответил костлявый и без дальнейших проволочек назвал адрес. Юрий включил передачу, машина тронулась. – Ну что, – спросил пленник, – теперь ты можешь меня выслушать?
– Попытаюсь, – ответил Юрий. Он был слегка обескуражен поведением костлявого: тот, казалось, совсем не беспокоился о своей судьбе, что было необычно. Юрию как-то не приходилось слышать о бандитах, действующих из идейных соображений, если не считать всевозможных исламских революционеров и прочих фанатиков, на которых костлявый не тянул. А если он не идейный фанатик, то откуда такое спокойствие? И разговаривает он совсем не так, как вчера вечером… Не только слова и тон, но и сама манера речи изменилась до неузнаваемости.
– Ты знаешь Графа, – начал костлявый. – Виделся с ним сначала у Арцыбашева на даче, а потом еще раз – сегодня утром… Крупнейший авторитет, причем, в отличие от прочих, очень хорошо маскируется. С виду – просто богатый чудак, коллекционер, покровитель искусств с непонятным прошлым. Мы его уже два года разрабатываем…
– Мы? – переспросил Юрий. Переспросил просто на всякий случай, потому что уже начал догадываться, с кем имеет дело. Желание пристрелить костлявого прошло, сменившись другим, не менее сильным: теперь Юрию хотелось вытащить своего пленника из машины и избить до полной неподвижности.
– Майор Разгонов, управление по борьбе с организованной преступностью, – представился костлявый. Во взгляде, которым он теперь смотрел на Юрия, легко читалось снисходительное превосходство: ну что, герой, перетрусил? Будешь знать, как органы по морде бить…
– Майор, – задумчиво повторил Юрий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87