– Нет, насколько я поняла. Мне Андрей сказал, что у Коли такие неприятности.
– Ну, пока!
– Погоди! А где вы Леночку держите?
– А тебе зачем?
– Просто. Она ведь маленькая.
– Не бойся. Я свою старуху с ней посадил.
– Там, на даче?
– Только попробуй туда сунуться героизм проявлять – пойдешь в колодец, ясно? Там мои ребята сидят, и они знают, как реагировать. Поняла?
– Да...
В наушнике раздались короткие гудки.
Коля выключил аппарат и стянул наушник с головы.
У него были крепкие нервы, но сейчас, вытаскивая из «аварийной» пачки сигарету (он бросил курить несколько месяцев назад), он заметил, как дрожат его руки.
Самойленко встал, подошел к сейфу, вынул оттуда начатую бутылку водки, зубами сорвал пробку, налил полстакана и выпил залпом. Постояв несколько секунд в раздумьях, выпил еще.
Руки дрожать не переставали...
* * *
– Ну, ребята, это не просто удача – это успех! – настроение у Банды после совместного прослушивания записи в машине на стоянке у Московского кладбища резко улучшилось. – Теперь, Коля, могу тебе гарантировать на восемьдесят процентов, что Леночку мы обязательно вернем еще до пятницы.
– А остальные двадцать?
– О них мы узнаем чуть позже.
– Лариса... – в задумчивости качал головой Андрей Дубов, все еще не оправившись от шока. – Ну, братва, от нее я этого не ожидал!
– Я тоже, – поддержал его Самойленко.
– Эх, мужики, забыли, что ли, женщины – элемент хрупкий и легко соблазняемый. Чем он ее взял – не знаю, – рассуждал Банда, – но что взял чем-то – факт. Теперь неудивительно, что у вас документы исчезали прямо из-под носа. Неудивительно, что о каждом вашем шаге и о каждом новом сюжете бандиты знали все.
– Да...
– Но ничего, – Банда открыл свой блокнот и улыбнулся, – теперь и мы кое-что знаем. И не так уж мало... Слушайте, что удалось сегодня сделать мне. Во-первых, я поднял здесь кое-какие данные и выяснил, что на территории Белоруссии это первое настоящее похищение ребенка...
– Что значит – «настоящее»? – мрачно уточнил Самойленко, – В смысле – организованное преступной группой, которой нужно путем подобного шантажа чего-то добиться. Было до этого несколько случаев, но там все элементарно – то какому-то деревенскому алкоголику на бутылку не хватало, то обиженный разведенный папашка таким способом свидания с ребенком добивался, – спокойно разъяснил Банда. – Значит, если предположить, что бандиты местные, они действуют по наитию, не имея даже примеров чужого опыта.
– Это хорошо или плохо?
– Скорее хорошо. Они будут действовать шаблонно, стандартно, как все первопроходцы. К тому же они будут совершать много ошибок – например, в охране ребенка, в контактах. Вот тот же звонок Ларисе – это уже ошибка. Они должны были разговаривать только с тобой...
– Стой, Банда! – вдруг вскричал Самойленко. – Я совсем забыл! Сколько времени?
– Половина девятого, – ответил Дубов.
– Андрей, срочно вези меня домой. Мне в девять должен звонить бандит...
– Хорошо, едем, – согласился Банда.
– И ты?
– Конечно. Только вот что – принеси мне из своей машины кейс с аппаратурой, возьмешь «жучок», вставишь в свой телефон. Я тоже хочу послушать.
– Хорошо.
– И еще. Говорить будешь спокойно, не нервничая. И ни словом, ни звуком не дай Бог тебе обмолвиться о том, что ты знаешь что-то про Ларису!
– Я понял.
– Неси приемник.
Самойленко вернулся с чемоданчиком Банды буквально через минуту.
– А теперь адрес продиктуйте.
– Так поезжай за нами...
– А вдруг твой подъезд «пасут»? Нет, я сам твой дом отыщу, специально карту Минска днем купил. А вы езжайте... Только скажи, куда выходят окна комнаты, в которой у тебя стоит телефон.
– Как куда – во двор. У меня там нет дорог, всюду двор – район спальный.
– Я не про то. На какую сторону – на фасад, где парадный подъезд, или на тыльную сторону дома?
– А-а! На подъезд.
– А какой номер подъезда?
– Второй. Ровно посредине дома.
– Все. Понял. Езжайте! После разговора снова в машину – и в город. Я вас где-нибудь тормозну, если все будет спокойно. Поговорим.
* * *
Разговор с Юным вызвал в душе Ларисы настоящую бурю. Не в силах больше находиться на работе, она тут же ушла домой, где заперлась в своей комнате и, с плачем упав на кровать, зарылась головой в подушки.
Какая же она подлая! Как она могла так поступить!
Она ведь так хорошо знала Наташу, бывала у них дома, поздравляла ее, когда Леночке исполнился год.
Она помнила, как хорошо относилась к ней Наташа – Коля даже пошутил однажды, что его ревнивая жена готова ревновать его ко всем, кроме нее, Ларисы.
И чем она им отплатила!
Она так уважала Колю, который раскрыл в ней талант журналиста, учил ее работать в эфире, обращаться с камерой, оперировать фактами, разговаривать с людьми.
Он учил ее ответственности за сказанное в эфире слово и ненавязчиво рекомендовал даже, в какой одежде лучше появляться на экране, перед зрителями.
И чем она ему отплатила!
Ей было страшно.
И ей было противно от себя самой.
Чем больше она думала, тем сильнее понимала, что обратной дороги для нее нет, что уже никогда, даже если все кончится благополучно, не сможет она прийти в их дом, смотреть в глаза этим людям – и не чувствовать перед ними животного страха и нечеловеческого позора.
Ей было очень плохо, и в какой-то момент она подумала, что могла бы совершить по крайней мере один достойный поступок – рассказать Николаю все, что знает.
Но потом вдруг в ее голове возникло ясное и простое слово, которое наиболее точно определяет то, что она сделала, – «преступление».
И она поняла также, что сама покаяться и признаться во всем не сможет...
* * *
Телефон зазвонил в десять минут десятого – бандиты были не слишком пунктуальными, и эти десять минут показались Коле целой вечностью.
– Самойленко?
Николай вздрогнул – нет, он не ошибся, именно с этим человеком разговаривала сегодня Тимошик.
Он сжал зубы, собрал свою волю в кулак и через мгновение ответил:
– Я.
– Ну что ж, нам понравилось, как ты себя сегодня вел. Хороший мальчик.
– Пошел на хрен.
– Ну-ну, не ругайся. Мы действительно контролируем каждый твой шаг, знаем про все твои сегодняшние распоряжения на работе. Молодец. Ты все понял правильно. Если будешь и дальше умницей, ты увидишь свою Леночку. Ты согласен и дальше вести себя так же разумно?
– Кончай трепаться. Ты дочку мне привел к телефону, как обещал?
– Осталось четыре дня, Коля, не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус. А то получишь ушки дочери в конверте по почте. Ты же понимаешь?
– Блядь, ты заткнешься?! – взревел Николай.
Если бы сейчас эта мразь была рядом, Коля бы зубами вгрызался ему в горло, голыми руками разодрал бы на части, ногами растоптал его голову, как спелый арбуз! – Я тебя все равно убью, сука!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76