Повезло ей с тобой здорово. Она это хоть понимает?
– У всех у нас есть недостатки.
– Конечно... Ладно, прости.
– Рита, это ты меня прости.
– А тебя-то за что?
– Ты – хорошая женщина. Я это чувствую. Ты... Ты не расстраивайся. Ты еще обязательно встретишь...
– Своего?
– Пусть своего. Я хотел сказать – ты обязательно найдешь смысл жизни. Понимаешь?
– Ладно, хорош рассуждать, – она со вздохом повернулась к нему спиной. – Выключай свет и давай спать. Завтра день тяжелый...
* * *
Судя по ее ровному дыханию, уснула она быстро, а Николай еще долго ворочался на своей половине кровати, не в силах побороть бессонницу.
Мысли о Наташке, безотчетная тревога за ее здоровье, мечты о скором рождении дочери нахлынули на него, отогнав сон, заставляя его чуть ли не выть от своего одиночества в этой далекой прекрасной Италии.
Ему уже не был интересен его репортаж.
Его больше не занимали механизмы зарабатывания денег рыночными спекулянтами.
Ему было теперь наплевать на качество закупаемого в Италии товара.
Он хотел одного – быстрее вернуться домой...
IV
Самойленко вернулся домой вовремя – дочь родилась спустя неделю после его приезда. При росте сорок девять сантиметров она весила три восемьсот – лучшего и желать не стоило, как объяснили ему в роддоме.
Коля с радостью окунулся в заботы молодого отца, страшно жалея теперь о том, что поддался на суеверные причитания Наташки и не привез из Италии дочке одежду, коляску, погремушки.
Зато перед самой выпиской Наташи и Лены, как назвали они дочурку, из роддома, хлопоча ночью на кухне (он умел печь замечательные торты, а вдохновение на кулинарной ниве приходило почему-то именно ночью) и ожидая, когда пропечется очередной корж, он вдруг с улыбкой осознал, что последние хлопотные дни прошли именно так, как представлял он себе в мечтах.
Была и бессонная ночь под стенами роддома. И тревожное ожидание. И безмерное счастье вдруг объявленного отцовства.
Была обязательная «замочка» дочери на телевидении со своими коллегами и не менее обязательная «проставка» в «Черном аисте», в Доме печати для ребят, которые работали вместе с Наташей до ее декрета.
Был экстренный ремонт в квартире и бешеная гонка по магазинам вместе с Наташиной мамой – закупка всего того, без чего не может обойтись маленький человечек.
Были визиты в роддом по два раза на день и огромные пакеты продуктов, которые Наташа, к единственному в эти дни огорчению Николая, не успевала съедать, и Коля регулярно выговаривал ей за это, пугая ее отсутствием молока.
Он был так занят и так счастлив, что взял отпуск за свой счет, пообещав руководству выйти через две недели и за рекордно короткий срок смонтировать первую передачу.
Просто сейчас, с рождением дочери, цикл передач «Деньги», которым он жил и грезил все это время, отошел на второй план, оставив в центре его внимания лишь крохотное, только что родившееся существо и любимую женщину, которая сделала его самым счастливым на свете отцом...
Часть четвертая
Откуда грозит смерть
I
Цикл передач «Деньги» стал на белорусском телевидении настоящей сенсацией.
Самойленко сумел привлечь к работе молодых толковых и амбициозных журналистов. Это было новое поколение – эрудированное, подкованное в экономике, свободное от шор самоцензуры. Ребята имели обширные связи всюду, от кабинета министров до владельцев ночных клубов и дискотек.
У них получалось все.
Например, Лариса Тимошик, худенькая и хрупкая девчонка-оператор, которая сама пришла в его команду и на которую нельзя было смотреть без жалости, когда она тянула на своем плече огромную и тяжелую бетакамовскую телекамеру, изобрела способ проникновения и съемок в казино, элитных ресторанах и барах.
Она приходила к главному менеджеру заведения и, закинув ногу на ногу, начинала разговор издалека: например, о том, насколько отстало белорусское телевидение от своего российского брата, как оно неинтересно и шаблонно, как слабо развита на нем коммерция и реклама.
На этом месте она обычно закидывала наживку, что, мол, не все даже решают деньги – что-то можно было бы снимать и бесплатно, лишь бы это «что-то» было интересно зрителю.
Потом она плавно переходила к экономическому кризису, но по-своему расставляла акценты. Она убеждала собеседника, что кризис, постоянная нехватка средств подрывают не только телевидение, но и все виды бизнеса.
– Вот у вас, например, за последние полгода на сколько процентов упала посещаемость? – задавала она неожиданно вопрос администратору и, видя его замешательство, тут же добавляла:
– Не волнуйтесь, это не для прессы.
А потом, услышав ответ, утвердительно кивала, будто только что блестяще доказала неопровержимую истину, с которой администратор пытался спорить:
– Вот видите! А все почему? Думаете, мало в Минске людей, которые хотят потратить деньги на хороший ужин в хорошей компании? Просто они не знают, куда лучше пойти, что выбрать. Это раньше, знаете ли, при Советах, все рестораны были на одно лицо, отличаясь лишь категорией наценки. Сейчас каждое заведение – особое произведение, простите за каламбур.
Ловко подведенный Ларисой к цели ее визита, администратор начинал что-то подозревать и настойчиво спрашивал, что же все-таки нужно молодой теледиве, на что Лариса выдавала целую тираду:
– Мы делаем цикл передач о том, чем отличается ресторан от ресторана, бар от бара, казино от казино. Потребитель не может себе позволить потратить сто долларов только ради того, чтобы убедиться, что «Стекхауз» лучше «Моравии» или наоборот. Он должен сразу идти «на имя», уверенный, что именно там оправдаются его ожидания.
С подобным тезисом спорить никто не мог, и вскоре разговор переходил в финальную фазу:
– Мы предлагаем вам сотрудничество обоюдовыгодное. От вас мы получаем разрешение снимать и прочую техническую поддержку, а от нас вы получаете бесплатную рекламу вашего заведения в лучшее эфирное время. Не беспокойтесь, в кадр попадет только то, что вы посчитаете нужным. Честь вашего заведения ни в коем случае не будет задета.
Практически всегда администрация подобных заведений не просто шла навстречу, а шла навстречу с распростертыми объятиями, обещая уж чем-чем, а ужином для всей съемочной бригады обязательно отблагодарить телевизионщиков.
После этого Ларисе оставалось обговорить лишь чисто технические детали – и казино, ресторан, бар к съемкам были полностью готовы.
Их бригада «играла» честно – каждый раз рубрика цикла, которая называлась «Как деньги тратятся», начиналась с рекламного текста о заведении, где велась съемка. Затем камера плавно переводилась на зал, на тех посетителей, чье поведение в этот вечер интересовало команду Самойленко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– У всех у нас есть недостатки.
– Конечно... Ладно, прости.
– Рита, это ты меня прости.
– А тебя-то за что?
– Ты – хорошая женщина. Я это чувствую. Ты... Ты не расстраивайся. Ты еще обязательно встретишь...
– Своего?
– Пусть своего. Я хотел сказать – ты обязательно найдешь смысл жизни. Понимаешь?
– Ладно, хорош рассуждать, – она со вздохом повернулась к нему спиной. – Выключай свет и давай спать. Завтра день тяжелый...
* * *
Судя по ее ровному дыханию, уснула она быстро, а Николай еще долго ворочался на своей половине кровати, не в силах побороть бессонницу.
Мысли о Наташке, безотчетная тревога за ее здоровье, мечты о скором рождении дочери нахлынули на него, отогнав сон, заставляя его чуть ли не выть от своего одиночества в этой далекой прекрасной Италии.
Ему уже не был интересен его репортаж.
Его больше не занимали механизмы зарабатывания денег рыночными спекулянтами.
Ему было теперь наплевать на качество закупаемого в Италии товара.
Он хотел одного – быстрее вернуться домой...
IV
Самойленко вернулся домой вовремя – дочь родилась спустя неделю после его приезда. При росте сорок девять сантиметров она весила три восемьсот – лучшего и желать не стоило, как объяснили ему в роддоме.
Коля с радостью окунулся в заботы молодого отца, страшно жалея теперь о том, что поддался на суеверные причитания Наташки и не привез из Италии дочке одежду, коляску, погремушки.
Зато перед самой выпиской Наташи и Лены, как назвали они дочурку, из роддома, хлопоча ночью на кухне (он умел печь замечательные торты, а вдохновение на кулинарной ниве приходило почему-то именно ночью) и ожидая, когда пропечется очередной корж, он вдруг с улыбкой осознал, что последние хлопотные дни прошли именно так, как представлял он себе в мечтах.
Была и бессонная ночь под стенами роддома. И тревожное ожидание. И безмерное счастье вдруг объявленного отцовства.
Была обязательная «замочка» дочери на телевидении со своими коллегами и не менее обязательная «проставка» в «Черном аисте», в Доме печати для ребят, которые работали вместе с Наташей до ее декрета.
Был экстренный ремонт в квартире и бешеная гонка по магазинам вместе с Наташиной мамой – закупка всего того, без чего не может обойтись маленький человечек.
Были визиты в роддом по два раза на день и огромные пакеты продуктов, которые Наташа, к единственному в эти дни огорчению Николая, не успевала съедать, и Коля регулярно выговаривал ей за это, пугая ее отсутствием молока.
Он был так занят и так счастлив, что взял отпуск за свой счет, пообещав руководству выйти через две недели и за рекордно короткий срок смонтировать первую передачу.
Просто сейчас, с рождением дочери, цикл передач «Деньги», которым он жил и грезил все это время, отошел на второй план, оставив в центре его внимания лишь крохотное, только что родившееся существо и любимую женщину, которая сделала его самым счастливым на свете отцом...
Часть четвертая
Откуда грозит смерть
I
Цикл передач «Деньги» стал на белорусском телевидении настоящей сенсацией.
Самойленко сумел привлечь к работе молодых толковых и амбициозных журналистов. Это было новое поколение – эрудированное, подкованное в экономике, свободное от шор самоцензуры. Ребята имели обширные связи всюду, от кабинета министров до владельцев ночных клубов и дискотек.
У них получалось все.
Например, Лариса Тимошик, худенькая и хрупкая девчонка-оператор, которая сама пришла в его команду и на которую нельзя было смотреть без жалости, когда она тянула на своем плече огромную и тяжелую бетакамовскую телекамеру, изобрела способ проникновения и съемок в казино, элитных ресторанах и барах.
Она приходила к главному менеджеру заведения и, закинув ногу на ногу, начинала разговор издалека: например, о том, насколько отстало белорусское телевидение от своего российского брата, как оно неинтересно и шаблонно, как слабо развита на нем коммерция и реклама.
На этом месте она обычно закидывала наживку, что, мол, не все даже решают деньги – что-то можно было бы снимать и бесплатно, лишь бы это «что-то» было интересно зрителю.
Потом она плавно переходила к экономическому кризису, но по-своему расставляла акценты. Она убеждала собеседника, что кризис, постоянная нехватка средств подрывают не только телевидение, но и все виды бизнеса.
– Вот у вас, например, за последние полгода на сколько процентов упала посещаемость? – задавала она неожиданно вопрос администратору и, видя его замешательство, тут же добавляла:
– Не волнуйтесь, это не для прессы.
А потом, услышав ответ, утвердительно кивала, будто только что блестяще доказала неопровержимую истину, с которой администратор пытался спорить:
– Вот видите! А все почему? Думаете, мало в Минске людей, которые хотят потратить деньги на хороший ужин в хорошей компании? Просто они не знают, куда лучше пойти, что выбрать. Это раньше, знаете ли, при Советах, все рестораны были на одно лицо, отличаясь лишь категорией наценки. Сейчас каждое заведение – особое произведение, простите за каламбур.
Ловко подведенный Ларисой к цели ее визита, администратор начинал что-то подозревать и настойчиво спрашивал, что же все-таки нужно молодой теледиве, на что Лариса выдавала целую тираду:
– Мы делаем цикл передач о том, чем отличается ресторан от ресторана, бар от бара, казино от казино. Потребитель не может себе позволить потратить сто долларов только ради того, чтобы убедиться, что «Стекхауз» лучше «Моравии» или наоборот. Он должен сразу идти «на имя», уверенный, что именно там оправдаются его ожидания.
С подобным тезисом спорить никто не мог, и вскоре разговор переходил в финальную фазу:
– Мы предлагаем вам сотрудничество обоюдовыгодное. От вас мы получаем разрешение снимать и прочую техническую поддержку, а от нас вы получаете бесплатную рекламу вашего заведения в лучшее эфирное время. Не беспокойтесь, в кадр попадет только то, что вы посчитаете нужным. Честь вашего заведения ни в коем случае не будет задета.
Практически всегда администрация подобных заведений не просто шла навстречу, а шла навстречу с распростертыми объятиями, обещая уж чем-чем, а ужином для всей съемочной бригады обязательно отблагодарить телевизионщиков.
После этого Ларисе оставалось обговорить лишь чисто технические детали – и казино, ресторан, бар к съемкам были полностью готовы.
Их бригада «играла» честно – каждый раз рубрика цикла, которая называлась «Как деньги тратятся», начиналась с рекламного текста о заведении, где велась съемка. Затем камера плавно переводилась на зал, на тех посетителей, чье поведение в этот вечер интересовало команду Самойленко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76