Марат раздул ноздри и с ненавистью посмотрел на отца.
— Ты потише со словами, а то ведь я тоже разозлиться могу. Ты лучше скажи, папуля, как такая хрупкая девушка могла тебя похитить? Как ты вообще очутился в этой подсобке? Какого хрена тебя туда понесло?!
— Да пошел за ней сдуру! Она меня трахаться сама позвала… — пробубнил отец.
— Так на хрен ходить, если даже трахнуться по-человечески не можешь! А за деньги на меня наезжать не нужно. Я тебя освободил, а она баба шальная — убить запросто могла.
— Да не убила бы она! Сыкуха она! Что ты, баб не знаешь?! С какой стати ты вообще бабу с пистолетом испугался?! У нее и пушка, наверное, не настоящая была! Эх ты, сын! Просрал четыреста тысяч! Да ты мог схватить ее за грудки, задрать юбку и поставить раком. Она бы тебе быстро все рассказала!
Марат сильно покраснел и зло сказал:
— Ты меня на дешевый понт не бери! Я тебе не какой-нибудь фраер и баксы бабе за просто так никогда не дам! У меня не было выхода. Ты не знаешь эту сумасшедшую! Ты не видел, как она машину водит!
— А при чем тут машина?
— При том, что даже мужик так не сможет вести. Она же в лобовое едет, и не один мускул на ее лице не дрогнет! У нее с головой не в порядке! Это она Толика убила и Костика тоже!
Услышав это, Григорич заметно побледнел. Достав таблетку валидола, он сунул ее под язык.
— Марат, что ты сказал? Эта девка убила моего сына?
— Это она убила Толика.
— Ты точно это знаешь?
— Она с ним повздорила по поводу того, что не хочет заниматься проституцией. Он посадил ее в машину, чтобы отвезти к тебе. Там, в машине, она его и грохнула.
— Во дела… А я грешным делом на тебя подумал.
— Я знаю.
— Откуда?
— Она мне все рассказала.
— Вот гадина! Ты, Марат, на меня не злись, я на тебя подумал.
— Да ладно, — отмахнулся Марат.
— А с Костей что?
— Костю она в тот день привезла вместе со своей подругой. Они положили его в багажник и приехали ко мне, чтобы я помог избавиться от трупа. Естественно, я при понятиях. Поэтому помогать не стал. Я своих братков, как собак, не закапываю. Поэтому и баксы ей сегодня отвалил, чтобы она тебя, отец, не пристрелила. Эта баба без царя в голове. Такая способна на все.
Отец посмотрел на Марата безумным взглядом и обнял его за плечи.
— Прости, сынок. Я ведь ничего не знал. Ты в тот раз словно помешался на этой девке. Я тебя таким еще никогда не видел. Если бы она нормальная была, другой разговор, а то ведь проститутка, на заработки приехала! Мне за тебя стыдно было. Если она за границу рванула и надеялась чистой остаться, значит, она дура — в лохотрон на остановках играет. Она ниже тебя и в социальном и в интеллектуальном плане.
Григорич простонал:
— Марат, что же ты раньше молчал! Что же ты молчал! Я теперь эту суку собственными руками задушу!
— Григорич, оставь ее мне. Она мне сегодня ногу прострелила, я сам ее задушу.
Услышав эти слова, я поняла, что пора действовать. Человек, с которым я была близка и которому безгранично доверяла, предал меня. Марат знал о том, что Натку с Янгом собираются убить, и знал, что третьим трупом должна быть я. Он даже не попытался меня предупредить. Захотел получить денег! Наверное, из дипломата с баксами ему тоже перепала какая-то часть! Эти люди заодно. Они убили мою подругу! Теперь пришло мое время убивать их! Мужчины пьют коньяк, поснимав пиджаки и повесив их на спинку стула. Значит, пистолета ни у кого нет. Теперь мой выход, господа сутенеры! Пусть даже он будет последний!
Вытянув руку с пистолетом вперед, я вошла в гостиную. Увидев меня, мужчины вытянули шею и замерли.
— Привет, ребята! — усмехнувшись, поздоровалась я. — Привет с того света!
— Здравствуй, дочка, — опомнился Гри-горич. — Давненько тебя не видел. А ты что с пистолетом-то стоишь? Убирай пистолет и садись к столу. Покушай, коньячка выпей.
Григорич стал разливать коньяк и налил одну рюмку для меня.
— Пей сам свое паршивое пойло! Я убью вас всех по очереди! — Я перевела взгляд на Марата и, сузив глаза, зло прошипела: — Не ожидала от тебя такого! Я думала, что ты гораздо лучше, чем есть на самом деле.
— Зря, — нервно улыбнулся Марат, — вот такое я дерьмо!
Пока я смотрела на Марата, с трудом сдерживая слезы, мужчина, сидевший рядом с Григоричем, подскочил ко мне вплотную и выбил пистолет.
— Ну, вот и все, — улыбнулся он, заламывая мне руки за спину. — Концерт окончен. Где деньги, которые тебе дал сегодня Марат?
— Я их истратила.
— Ничего себе, девочка, ты тратишь! Я научу тебя быть экономной. На том свете тебе уже ничего не понадобится.
— Деньги у ее дружка на квартире, — убедительно сказал Григорич. — Завтра их привезут мои люди. Давай мочи ее, и дело с концом!
Мужчина снял пистолет с предохранителя и громко засмеялся.
— Ну что, будешь молитву читать?
— Подожди, — попросил Марат.
— В чем дело? — посмотрел на него мужчина.
Марат достал пистолет и ткнул им мне в висок.
— Я же сказал, что она моя. Я застрелю ее сам. Это будет доказательством того, что я не испытываю к этой бабе никаких чувств. Я пристрелю ее у всех на глазах!
— Правильно, сынок, молодец, — поддержал его отец.
Мужчина спрятал пистолет и сел на место.
— Марат, неужели ты сможешь это сделать? — прошептала я.
— А почему бы и нет?! Ты же смогла прострелить мне ногу! Все, сучка, ты покойница!
Мужчины громко рассмеялись и дружно захлопали в ладоши.
— Давай, Марат, давай! Мочи ее! Неожиданно Марат убрал пистолет от моего виска, повернулся и выстрелил. Григорич охнул и сполз на пол, вторым выстрелом Марат уложил его напарника.
— Ты что, сынок, — растерянно произнес отец Марата и достал пистолет. — Ты что натворил?!
— Отец, я люблю эту девушку и убью любого, кто сможет мне помешать. — Голос Марата дрожал. Обняв меня за плечи, он прошептал: — Я смог, я смог, Ирка… У меня получилось… Я смог поставить на карту все, чтобы быть с тобой…
— Эх, сынок, сынок, хоть я тебя и люблю, но из-за шлюхи не позволю потерять голову! — глухо произнес отец Марата и выстрелил ему в голову.
Марат упал как подкошенный. Пуля попала ему в глаз, все содержимое которого моментально вылетело наружу. Это было страшное зрелище.
…Мы стояли с отцом Марата друг против друга. В его руках был пистолет, а в моих ничего не было. По щекам отца текли слезы.
— Ну что, шлюха! Я из-за тебя убил своего родного сыночка! Своего сынулю. Я растил его один, без матери. Дороже его у меня никого не было. Я убил его, шлюха, чтобы он не достался тебе! Понятно, шлюха! Сдохни, тварь! — Он направил на меня пистолет.
Я закрыла глаза и услышала выстрел. Наверное, это конец, но почему же тогда я ничего не испытываю? Открыв глаза, я поняла, что жива. На полу лежал отец Марата. Его глаза были закрыты, посреди лба — большая рана. Я оглянулась и увидела Женьку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72