— Приезжает.
— Ненавижу! — прошептала я. Петька опять наклонился ко мне:
— Он на тебя в упор смотрит.
— Это хорошо.
— И баба его тоже.
— Это плохо. Петь, иди на кухню, дай поесть спокойно. Смотри, у тебя уже посетители за другими столиками скучают.
Петька нехотя удалился, а я принялась за котлету. Газета лежала передо мной. Я уже не рада была тому, что рассказала Петьке про Марата. Обслуживая посетителей, он не сводил с него глаз. Котлета оказалась очень вкусной, даже аппетит откуда-то появился. Поев, я достала из сумочки пудреницу и стала подкрашивать губы. В эту минуту на соседний стул кто-то сел. Я подняла глаза и увидела Марата.
— Интересная газета? — спросил он меня.
— Очень.
— Не знал, что ты знаешь японский язык…
Я взглянула на газету и побагровела от злости: газета была на японском языке. Ну Петруха, ну придурок! Ну, удружил!
— Я и не заметила, — покраснела я. Марат достал сигарету и нервно закурил.
Я посмотрела на его спутницу. Она уныло ковыряла вилкой в тарелке, наблюдая за нами.
— Как дела? — поинтересовался Марат.
— Да так, потихоньку.
— Ты неплохо выглядишь. Новое платье. Григорич подарил?
— Григорич.
— Что ты ему сказала про Толика?
— Что ты его не убивал. Кстати, тебе не кажется, что ты плохо воспитан?
— С чего ты взяла?
— Некрасиво оставлять свою спутницу.
— Моим воспитанием никто не занимался.
— Я бы этого не сказала. В первый день знакомства ты проявил себя настоящим кавалером.
— Да это моя знакомая сутенерша. Работает под моей крышей. Симпатичная, правда?
— Симпатичная.
— Мне она тоже понравилась. Когда я ее увидел, сразу трахнуть захотел до одурения.
— Ну и что, трахнул?
— Конечно. У меня с этим проблем нет. Ты же знаешь, что моей может быть любая.
Я встала из-за стола и направилась на кухню.
— Ирина, ты куда, — крикнул мне вслед Марат.
— Да пошел ты!
Увидев Петруху, я помахала ему рукой и спросила:
— Ну как дела?
— А десерт?
— К черту десерт! Ну что, все готово?
— Готово.
Петька взял меня за руку и повел в подсобку. Буквально через минуту в подсобку зашел небольшого роста коренастый мужичок в белом накрахмаленном колпаке. Я сразу поняла, что это повар.
— Деньги с собой? — спросил он.
— С собой.
Повар развернул полотенце и достал пистолет. Я взяла его в руки и стала внимательно рассматривать. Ствол пах маслом и блестел. Наверное, именно в эту минуту я почувствовала в руках силу и поняла всю прелесть владения оружием. Это ни с чем не сравнимая сила и власть.
— Нравится? — спросил повар.
— Нравится. Я хочу проверить его в действии.
Повар переглянулся с Петрухой и пожал плечами.
— Вообще-то, у нас это не практикуется.
— Я хочу знать, как он стреляет, — повторила я.
— Стреляет так же, как и любое другое оружие.
— Ну, если хочет, то пусть попробует, — сказал Петька и открыл дверь в морозильную комнату.
В морозильной комнате висели аккуратно порубленные туши и было чертовски холодно. Мы зашли внутрь и закрыли дверь. Я поежилась от холода и посмотрела на Петьку. Петька зарядил пистолет и протянул мне.
— Куда стрелять? — поинтересовалась я.
— Стреляй в любую тушу, — засмеялся Петька.
— Ребята, я вам, собственно, и не нужен. Мне пора обед готовить. Я уже и так столько времени отсутствовал! — вмешался повар.
Я достала из сумочки тысячу долларов и отсчитала повару восемьсот. Он любезно поклонился и вышел, прикрыв за собой дверь. Двести баксов я протянула Петрухе. Он быстренько скатал их трубочкой и спрятал во внутренний карман.
— Петька, научи меня стрелять.
— Ты что, не умеешь?
— Нет.
— Ну, хоть раз пробовала?
— Нет.
— Ну, ты даешь! Тогда возьми пистолет в правую руку, вытяни ее и целься в тушу, которая висит справа.
Я вытянула пистолет и уставилась на тушу.
— Сними пистолет с предохранителя.
— Это как?
— Ну, ты даешь! — повторил он.
Сняв пистолет с предохранителя, я и сама не поняла, как прозвучал выстрел. Опустив руку, я подошла к туше и увидела дырку.
— Молодец, — похвалил меня Петька.
— А еще можно?
— Стреляй.
Сделав несколько выстрелов, я чмокнула Петьку в щеку и вышла из морозильной камеры.
— Ты настоящий друг, — сказала я ему.
— Всегда рад.
— Петька, а подхвата по документам у тебя нет?
— В смысле?
— Ты бы смог сделать загранпаспорт с открытой визой?
— Кому — тебе? — расширил глаза Петька.
— Хотя бы и мне.
— Зачем?
— Ты задаешь слишком много лишних вопросов.
— Вообще-то, я такими вещами не занимаюсь, да и знакомых у меня таких нет, но я могу поспрашивать, только ты на меня не надейся, я никакой гарантии не даю. Чтобы сделать загранпаспорт, надо хотя бы иметь российский.
— А если нет и ни того и ни другого?
— Это уже совсем тяжело. Мне кажется, это будет стоить больших денег.
— Ты поспрашивай, Петенька. Мне сейчас не горит, потому что у меня пока баксов нет. Я на нулях. Сегодня ты окончательно опустошил мои карманы. Но удочку ты закинь, может, и выйдешь на нужного человека.
— Хорошо, закину, только ты на меня не надейся.
— Я вообще ни на кого никогда не надеюсь. В последнее время мне приходится рассчитывать только на себя. Ну что, пока. Спасибо тебе за все.
— Да не за что, — пожал плечами Петька. — Заходи. Я работаю через день.
— Зайду.
Мы вышли в зал, и я огляделась. Ни Марата, ни его подруги уже не было. Петька проводил меня до дверей и тихо сказал:
— Извини, но я все понял.
— Что именно?
— Ты хочешь убить мужа и вылететь на родину под чужой фамилией.
— Какой ты догадливый! — засмеялась я. — Мне пора.
— Смотри, не потеряй пушку, игрушка ведь дорогая.
— Конечно.
Я похлопала Петьку по плечу и вышла из ресторана. День выдался на редкость теплым. Ласково светило солнышко, на небе — ни одного облачка. Настроение было великолепное, а лежащий в сумочке пистолет согревал душу. У входа в ресторан стояло множество роскошных машин. Я в последний раз взглянула на свою гостиницу и подумала о том, что сказка закончилась: вряд ли мне когда-нибудь удастся пожить в таком шикарном номере. Да и конец у этой сказки не совсем счастливый. Я осталась одна, без документов, денег, подруги, но — с пушкой. Еще раз, посмотрев на припаркованные к ресторану машины, я вздрогнула, увидев Марата. Он сидел на капоте темно-синей «тойоты» и смотрел на меня. Я подошла к нему.
— Ты чего на капот уселся, штанов не жалко?
— У меня все штаны одноразовые, да и носки тоже. Как только запачкаются, я выкидываю и новые покупаю, — усмехнулся
Марат.
— Понятно. У богатых свои причуды. А где твоя подружка?
— Поехала на работу. А ты, я смотрю, долго одна не бродишь, с официантом спелась.
— А ты что, ревнуешь?
— Вот еще! Это ты, кажется, приревновала меня к моей спутнице.
— Ерунда. Я вообще не знаю, что такое ревность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72