Короче говоря, он помчался наверх и застиг Мэссея, грабившего его сейф, на месте преступления.
Фрэнсис смотрел прямо перед собой, огонь тлеющей сигареты обжигал ему пальцы.
– И тогда, – пробормотал Фрэнсис, – Мэссей убил его…
– Как я вам и говорил. Я не склонен считать, что такой хитроумный план возник под влиянием момента. Полагаю, как я вам сказал, Мэссей долго вынашивал его. Но, как мне кажется, он не собирался осуществить его на практике. Просто в тот вечер обстоятельства вынудили его действовать без промедления. У него была с собой тетива. Он принимает решение убить лорда Рейла и лихорадочно соображает, как отвести от себя подозрения. Но он не знает, что Патриция в Оружейном зале. Он выбрасывает в окно труп лорда Рейла. Она этого не видит и даже не слышит – вы то и дело обращали мое внимание на сильный шум водопада. Остальное вы знаете. На него натыкается Дорис Мундо, он сует ей в руку жемчужное ожерелье и спускается вниз. Он понимал теперь, что должен убить и ее. Она непременно выдаст его. Он получает такую возможность, когда помогает Патриции подняться наверх. Побыв какое-то время с Патрицией, он идет к себе, где его ждет Дорис. Все было кончено в считаные минуты. Возможно, он допустил ошибку, сунув жемчуг в ее руку как намек на то, что она тоже вовлечена в ограбление. Может быть, и латные рукавицы не стоило бросать через окно к ней в комнату…
– А зачем было обшаривать офис? – спросил Фрэнсис.
– Его план изменился. Теперь ему было нужно явное ограбление. Он не собирался удирать – зачем? Мухлеж с сериями облигаций для него плевое дело. Он даже знает, кого обвинят в убийстве. Вас, мистер Стайн. В этом нет никакого сомнения, так как он украл ваш пистолет. А ему еще предстояла опасная работа ночью. Отчаяние охватило его.
– Опасная работа? – спросил Фрэнсис.
– Ему надо было сделать две вещи. Спрятать награбленное и вернуть на место балахон, в котором он изображал лорда Рейла. – Гонт медленно повернулся к Тэрлейну: – Вы понимаете теперь, доктор, что изменилось в стенном шкафу, когда вы заглянули в него на следующее утро? Там висело шесть балахонов вместо пяти. И, как я сказал вам, один из них был страшно измят, поскольку его запихивали в портфель. Когда он копошился в шкафу, в комнату вошла леди Рейл, – результат вам известен.
– А облигации?
– Вы часто играли здесь в игру «ну-ка, найди». Мистер Стайн, вы и ваша сестра обсуждали это еще сегодня утром.
– Да, точно, но…
– А где, по ее словам, именно вы всегда прятали предмет розыгрыша?
– Ну, в одном из доспехов.
Гонт стукнул кулаком по подлокотнику кресла:
– Ну вот! И это прекрасно знал Мэссей, как и все в доме. Он решил спрятать награбленное там, где бы его спрятали вы. Вот почему я сказал, что ловушка, которую я готовил для него, основывалась на его намерении бросить подозрение на вас.
Инспектор Тейп кашлянул. Раз, другой… Все на время забыли о нем и были слегка удивлены, когда он вмешался в разговор:
– Прошу прощения, сэр, но я бы кое-что хотел прояснить. Вы сказали мне, что делать, и я делал это. Вы сказали мне, где разместить моих людей, и я сделал это… Но зачем вы разговаривали со мной на повышенных, я бы сказал, тонах сегодня в Большом зале?
– Я хотел, чтобы Мэссей все это услышал, – сказал Гонт спокойным тоном. – Только поэтому.
– И вы сказали, что нашли что-то в кармане одного из балахонов, что ли… его светлости. Какой-то листок бумаги, вы сказали, с цифрами… Номерами облигаций. Но там не было никакого листка.
– Не было, – сказал Гонт. – Я тогда еще не положил его туда.
– Простите, сэр?
– Не передадите ли мне ту бутылку, сэр Джордж? Благодарю вас. Когда я сказал, что нашел листок бумаги с номерами серий облигаций, написанных почерком лорда Рейла, я знал, что Мэссей запаникует. А что, если лорд Рейл написал настоящие номера? Ему было известно, что я собираюсь отправить телеграммы поверенным и в банк, и он опасался, что его махинации могут быть раскрыты. Я был уверен, что природный инстинкт самосохранения заставит его добыть этот листок и проверить, оправданны ли его опасения. Чтобы сделать это, ему необходимо было сравнить эти номера с настоящими на спрятанных облигациях. И конечно, он мог клюнуть на эту наживку.
Возможен был и другой вариант. Заполучив перечень номеров, который я приготовил, он мог уничтожить его, не сравнив с настоящими облигациями. Я принял меры предосторожности, рассыпав пудру талька в стенном шкафу, чтобы там остались следы ног. Но они вряд ли стали бы уликой, если бы он не привел нас прямо туда, где были спрятаны облигации. Но он это сделал. Ему пришлось ждать наступления ночи, поскольку днем я поручил кое-кому приглядывать за комнатами покойного лорда Рейла. Он, конечно, потерял голову в последний момент, – добавил Гонт после долгой паузы. – Он мог бы превосходно защититься, окажись на скамье подсудимых.
Трубка у Гонта погасла. Яркий утренний свет заливал теперь эту старинную, видавшую виды комнату. Сэр Джордж сидел, обхватив голову руками. Фрэнсис, не мигая, смотрел на кончик своей сигареты. Тэрлейн, вздремнувший было, проснулся, когда Гонт встал, подошел к окну и распахнул его. Он стоял у окна, смотрел вдаль, на море, сверкающее в лучах восходящего солнца. И если не считать водопада, не было слышно ни звука в этом древнем доме, кроме неторопливых шагов констебля в Большом зале.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48