Пошел ли он туда сразу, мы должны будем его спросить. Алиби нет у леди Рейл, у Вуда и всех остальных, поскольку мы не можем с точностью сказать, была ли Дорис убита вскоре после лорда Рейла или незадолго до этого.
– Ну и что дальше, сэр? – спросил Фрэнсис усталым голосом.
– Тебе не приходило в голову, что финансовая подоплека этого дела затеяна для того, чтобы преднамеренно ввести всех в заблуждение? Мы все сосредоточились на украденных облигациях и тому подобном, а другие мотивы преступления как бы остались в стороне. Другими словами, ты не думаешь, что эти облигации исчезли из сейфа только для отвода глаз?
– Никто не станет красть десять тысяч фунтов всего лишь для отвода глаз, – заметил Мэссей.
– Ради бога, Брюс, подключите слегка свое воображение! – сказал сэр Джордж. – Облигации, даже на предъявителя, – это не наличные деньги. Кроме того, у нас есть номера серий облигаций, а полиция знает, как с этим поступить. Убийца, совершивший преступление из-за облигаций, абсолютный безумец. Впрочем, кое-какой наличностью он поживился. Но дело не в этом. Вот мы с вами обсуждаем сейчас финансовую сторону преступления, потратили время на обследование сейфов, а мотивы преступления нам до сих пор неизвестны. Что же касается улик, хочу обратить ваше внимание на косвенную улику, а если точнее – на одну вещь… Короче говоря, это то, что обычно не хранят в сейфе. – Сэр Джордж обвел всех присутствующих пристальным взглядом и, одернув свой белый пикейный жилет, продолжил: – Я имею в виду привидение в доспехах, о котором ты, Фрэнк, упомянул, когда вез нас с Майклом сюда сегодня днем. Ты сказал, что Дорис Мундо была недавно сильно напугана, когда решила, что видела одну из фигур в доспехах на лестнице в Оружейном зале. И признаюсь тебе, это меня встревожило.
– Встревожило вас? Почему?
– Уже давно, Фрэнк, ты упорно говоришь о проявлениях безрассудства, сумасбродства у вас в роду. Но при всей твоей буффонаде, я думаю, ты не отдаешь себе отчета в том, насколько сильно и опасно это проявлялось в твоем отце. Можно даже говорить о безумии! – Сэр Джордж замолчал и внимательно посмотрел на Фрэнсиса.
– Продолжайте, – сказал тот спокойным тоном, однако пальцы у него подрагивали.
– Я не могу исключить того, что он мог проделать такое. Я не имею в виду то, что он надел на себя доспехи. Это было бы нелепо. Но даже если бы он не посчитал это нелепым, то не смог бы облачиться в одеяние, которое весит почти столько же, сколько он сам. Но он мог надеть шлем и пару латных рукавиц и попытаться напугать горничных. Возможно, это бы доставило ему удовольствие. Однако он, думаю, отдавал себе отчет в том, что поступки, не согласующиеся с требованиями здравого смысла, способны нанести ощутимый урон престижу вашей семьи, если их предать огласке.
– Понятно, – протянул Фрэнсис. – И вы подумали, что отец выбрал для своей потехи Дорис, наиболее суеверного человека в этом замке?
– Нет, так я уже сейчас не думаю. Я считаю, что по каким-то собственным резонам. Суеверный человек, кстати, склонен верить во что-либо таинственное, в предзнаменования, приметы. Способность фантазировать, домысливать развита до предела у таких людей. Если кто-то надел латные рукавицы и просто стоял неподвижно на ступеньках, положив руку на перила, – а вы не забывайте, что эти латные рукавицы доходят до середины предплечья, – Дорис была готова вообразить, что по лестнице шагает привидение в доспехах. Наслушалась, должно быть, у себя в глубинке всяких россказней про леших, домовых, оборотней… Такие, как Дорис, пугаются всего, их напугать нетрудно. К тому же учтите, что все это происходило вечером, в зале было сумрачно, сквозь витражные окна, как рассказывал Фрэнсис, пробивался бледный лунный свет, всякие таинственные шорохи, – словом, обстановка была нервозная. Я понятно излагаю?
Фрэнсис кивнул, помолчал, приглаживая усы, затем сказал:
– Не знаю, вызывал ли испуг у Дорис отец, но знаю, что это делала Ирэн.
– Ирэн? – воскликнул сэр Джордж. Он был явно ошеломлен. – Хочешь сказать…
– Черт подери, сэр, вы же прекрасно ее знаете! Вам известны ее убеждения. Смотреть в лицо фактам, голая правда, сила и мощь, прямолинейность характера… Такого рода вздор. У нее чутье на все сверхъестественное, почти как у собаки. Если она и проявляла интерес к Дорис, то только ради удовольствия помучить ее. Хотя она считает, что помогала Дорис избавиться от предрассудков. Восхитительно, правда? Я видел, как Ирэн скрещивала ножи на подносе с завтраком, чтобы Дорис всякий раз вздрагивала, я видел, как однажды она якобы случайно толкнула Дорис и та, выронив из рук зеркальце, разбила его. И она постоянно рассказывала ей леденящие кровь истории просто для того, чтобы потом разразиться хохотом и обозвать Дорис идиоткой или как-то еще за то, что та поверила всему. Ирэн говорила, что Дорис служит для нее объектом психоаналитического исследования, а психоанализ, как вам, должно быть, известно, представляет собой психологическое учение, и основанный на нем метод лечения неврозов заключается в изучении всего комплекса обстоятельств, вызвавших нервное заболевание. Ирэн великая мастерица, надо сказать. – Фрэнсис поморщился и добавил: – Иногда мне хочется убить эту женщину. Начиталась всякого-разного… Ах, это новое веяние в науке, ах, эти душевные переживания человека в современной литературе… Да пропади все это пропадом!
Наступила неловкая пауза. Чтобы как-то заполнить ее, Тэрлейн вынул из кармашка часы и уставился на циферблат. Мэссей принялся копаться в своем портфеле, но потом, видимо, решил, что это копошение не к месту и не ко времени, и прекратил. Сэр Джордж стоял, широко расставив ноги, и переводил взгляд с одного на другого.
– А при каких обстоятельствах возникла эта история с привидением в доспехах? – спросил сэр Джордж.
– Было уже поздно, второй час ночи, если точно. Я сидел здесь, в библиотеке, перед камином. Читал и выпивал… В меру, короче – пьяным не был. И вдруг я услышал, что кто-то бродит в гостиной или где-то еще. Поздновато, конечно, подумал я. Должно быть, Сондерс появился наконец. Он всегда приносит мне выпить что-нибудь на ночь и не уходит к себе до тех пор, пока я не лягу спать… Так вот, я решил, что это Сондерс. Поэтому я не поднял глаз, когда этот «кто-то» вошел в библиотеку. Я велел ему поставить выпивку на столик и отправляться на боковую. А мне ответил голос Дорис. Я подпрыгнул. Понимаете, горничным полагается быть в постели уже к четверти одиннадцатого. Но это была она.
Ирэн задержала ее, попросив причесать ее на ночь. А потом Ирэн вспомнила, что оставила одну из своих любимых русских книг где-то внизу, либо в гостиной, либо в библиотеке, либо где-то еще, и отправила Дорис вниз за этой книгой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48