– Давайте все по порядку. Для начала, любой из нас может считаться убийцей Генри… лорда Рейла. Алиби удивительным образом отсутствует у всех нас на момент совершения преступления, то есть эти десять-пятнадцать минут после девяти тридцати. Я в это время был один в бильярдной. Совершенно, черт возьми, невероятно, чтобы я, не замеченный Брюсом и доктором Тэрлейном, прокравшись в Оружейный зал, убил его. Но, повторяю, я был один в бильярдной. Согласны?
– Послушай, что я тебе скажу, – нахмурился Тэрлейн.
– Потом, – отмахнулся сэр Джордж. – То же самое относится к Фрэнсису. Выпив виски, он куда-то ходил… Где он был в этот критический промежуток времени? Разумеется, нас невозможно заподозрить, но у нас нет алиби. Мистер Кестеван был один в своей комнате, писал какое-то письмо… потом пошел к леди Рейл. Кто может подтвердить, что это было именно так? Некому! У него, стало быть, тоже нет алиби. Теперь леди Рейл и доктор Мэннинг. Они должны были бы подтвердить показания друг друга, если бы примерно в половине десятого Мэннингу не стукнуло в голову, будто он оставил включенным двигатель своего автомобиля. Он спустился вниз, выяснил, что с автомобилем все в порядке, и что? А то, что у него тоже отсутствует алиби. Вуд и миссис Картер также нуждаются в подтверждении своего алиби. Вуд, оказывается, не слышал трезвона колокольчика, когда Фрэнсис попытался вызвать его. У Вуда, видите ли, на полную катушку работал проигрыватель. Мол, он и миссис Картер слушали псалмы. А может, он врубил проигрыватель, поставил на автомат стопку пластинок, а сам в это время находился в другом месте? Вот так-то! Ну и, разумеется, самое уязвимое положение у Патриции. Она находилась в Оружейном зале в момент совершения убийства. И что бы мы ни думали об этом, мы должны согласиться, что показания Патриции дискредитировали ее в глазах инспектора. И наконец, доктор Тэрлейн и Брюс. Хотя они и были вместе, они почти в таком же скверном положении, как Патриция. Фрэнсис напомнил, что в юриспруденции их показания определяются как преступный сговор. По их словам, произошло нечто такое, чего, как мы знаем, быть не могло. Теперь предположим, джентльмены, что по какой-то причине вы двое убили лорда Рейла. Можно клясться, что никто не входил в ту дверь, можно клясться в чем угодно, лишь бы все вам поверили, что убийца проник в Оружейный зал из донжона, через дверь, что за гобеленом. Только вы не знали, что эта дверь была заколочена. И ваше стремление отвести от себя подозрение вынудило вас выстроить версию, в которую трудно поверить.
Тэрлейн поежился, по спине у него пробежал холодок.
– Все это из области фантастики. И ты это прекрасно знаешь, – заметил Тэрлейн.
– Я знаю, что ничего не знаю. Я лишь предполагаю.
Наступила тишина. Гонт сидел в тени, закрыв глаза и сжимая в руке пустой стакан. Он дышал так ровно, что Тэрлейн подумал, не впал ли тот в хмельное забытье. Мэссей подошел к камину, поворошил поленья, пожал плечами. Все поглядывали друг на друга с неожиданным подозрением и почти враждебно…
– Джентльмены, – сказал сэр Джордж, – мы должны руководствоваться благоразумием. Необходимо все досконально выяснить, хотя бы ради самозащиты. Говорят, на воре шапка горит, а я скажу, что следует относиться с подозрением ко всякому, кто слишком громко кричит о своей невиновности.
– Вы имеете в виду меня? – спросил Кестеван своим пронзительным голосом.
– Я не имею в виду никого конкретно, – ответил сэр Джордж. – Давайте обсудим кое-какие детали… – Он замолчал, когда появился Фрэнсис. Лицо у него пылало, глаза покраснели, на губах играла кривая усмешка.
– Не кидайте на меня такие укоризненные взгляды, сэр Джордж, – сказал Фрэнсис. – А что это вы такие нахохленные?
Сэр Джордж промокнул вспотевший лоб.
– Кажется, я допустил бестактность, Фрэнк. Я высказал мысль, что ни у кого из нас нет алиби на момент убийства твоего отца. Да и на момент смерти Дорис тоже.
– Однако! – присвистнул Фрэнсис, подходя к камину. – Для начала хорошо бы выяснить, когда она умерла. Я лично не могу вспомнить.
– Я тоже не помню, – неожиданно для себя самого сказал Тэрлейн. – Мы все были в шоке. И я сомневаюсь, что в этот момент кто-либо взглянул на часы… Доктор Мэннинг сказал, что она была мертва минут десять к моменту, когда мы стояли возле ее тела. Вот и все!
– Давайте прикинем, – сказал Фрэнсис, протягивая руки к огню. – Вот Патриция появляется в гостиной, затем мы идем в Оружейный зал и стоим возле тела отца, потом выходим и учиняем Патриции допрос, далее Брюс уводит ее наверх… Вы, сэр Джордж, доктор Тэрлейн и я поговорили, потом я пошел за Кестеваном… Ну-ка! А мы точно знаем, сколько времени она была мертва? Я хочу сказать, способен ли врач определить время с такой точностью?
– Лично я сомневаюсь в этом. – Сэр Джордж покачал головой. – Лично я также задаюсь вопросом, не фигляр ли этот Мэннинг. Думаю, он крайне самонадеян и весьма высокого мнения о себе. Но давайте поверим ему.
– Тогда я продолжаю, – сказал Фрэнсис. – Как вы помните, я отправился на поиски Кестевана, хотя он мне в тот момент нужен был как рыбке зонтик. Мне просто-напросто необходимо было успокоить свои нервы. Я пошел в столовую. Там было темно. Я сел в кресло и задумался. Но тут я услышал проигрыватель Вуда. Этот треклятый проигрыватель наяривал какие-то слезоточивые хвалы Всевышнему. У меня появилось ощущение, будто я смотрю какой-то пошлый фильм. Тогда я сказал себе: «Послушай, парень, возьми себя в руки!» Что я и сделал. И поднялся наверх. Не знаю, сколько я там пробыл. За мной прибежал Вуд… Вот и все!
– Ах ты, господи! – вскинулся Тэрлейн. – Я вспомнил, как Вуд сказал, что обходил, как обычно, дом, чтобы запереть двери на ночь, и что это было в четверть одиннадцатого. И вот в тот момент он и наткнулся на тело Дорис.
Сэр Джордж вскочил и принялся ходить взад-вперед по комнате.
– Тогда, условно говоря, если мы принимаем заключение Мэннинга, это убийство произошло около десяти, – сказал он. – Получается, мы с тобой, Майкл, находились здесь и разговаривали. Но сначала ты был с Брюсом, а со мной – потом. Твое алиби в этом случае доказано, да и мое тоже… А вы, Брюс?
Мэссей развел руками и медленно произнес:
– Мы все были здесь… Потом я увел Пат наверх. Дал ей снотворное, попытался ее успокоить, немного с ней поговорил. Я ушел, когда она приготовилась раздеваться. Думаю, мое алиби не выдерживает никакой критики. Но все происходило именно так, как я сказал.
– А вы, мистер Кестеван?
– Я уже говорил, но могу повторить еще раз, если угодно. Я не выходил из своей комнаты.
– Принимается! Итак, мы знаем, что доктор Мэннинг спустился вниз, чтобы осмотреть тело Генри. Потом его отправили наверх, сообщить это печальное известие леди Рейл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Послушай, что я тебе скажу, – нахмурился Тэрлейн.
– Потом, – отмахнулся сэр Джордж. – То же самое относится к Фрэнсису. Выпив виски, он куда-то ходил… Где он был в этот критический промежуток времени? Разумеется, нас невозможно заподозрить, но у нас нет алиби. Мистер Кестеван был один в своей комнате, писал какое-то письмо… потом пошел к леди Рейл. Кто может подтвердить, что это было именно так? Некому! У него, стало быть, тоже нет алиби. Теперь леди Рейл и доктор Мэннинг. Они должны были бы подтвердить показания друг друга, если бы примерно в половине десятого Мэннингу не стукнуло в голову, будто он оставил включенным двигатель своего автомобиля. Он спустился вниз, выяснил, что с автомобилем все в порядке, и что? А то, что у него тоже отсутствует алиби. Вуд и миссис Картер также нуждаются в подтверждении своего алиби. Вуд, оказывается, не слышал трезвона колокольчика, когда Фрэнсис попытался вызвать его. У Вуда, видите ли, на полную катушку работал проигрыватель. Мол, он и миссис Картер слушали псалмы. А может, он врубил проигрыватель, поставил на автомат стопку пластинок, а сам в это время находился в другом месте? Вот так-то! Ну и, разумеется, самое уязвимое положение у Патриции. Она находилась в Оружейном зале в момент совершения убийства. И что бы мы ни думали об этом, мы должны согласиться, что показания Патриции дискредитировали ее в глазах инспектора. И наконец, доктор Тэрлейн и Брюс. Хотя они и были вместе, они почти в таком же скверном положении, как Патриция. Фрэнсис напомнил, что в юриспруденции их показания определяются как преступный сговор. По их словам, произошло нечто такое, чего, как мы знаем, быть не могло. Теперь предположим, джентльмены, что по какой-то причине вы двое убили лорда Рейла. Можно клясться, что никто не входил в ту дверь, можно клясться в чем угодно, лишь бы все вам поверили, что убийца проник в Оружейный зал из донжона, через дверь, что за гобеленом. Только вы не знали, что эта дверь была заколочена. И ваше стремление отвести от себя подозрение вынудило вас выстроить версию, в которую трудно поверить.
Тэрлейн поежился, по спине у него пробежал холодок.
– Все это из области фантастики. И ты это прекрасно знаешь, – заметил Тэрлейн.
– Я знаю, что ничего не знаю. Я лишь предполагаю.
Наступила тишина. Гонт сидел в тени, закрыв глаза и сжимая в руке пустой стакан. Он дышал так ровно, что Тэрлейн подумал, не впал ли тот в хмельное забытье. Мэссей подошел к камину, поворошил поленья, пожал плечами. Все поглядывали друг на друга с неожиданным подозрением и почти враждебно…
– Джентльмены, – сказал сэр Джордж, – мы должны руководствоваться благоразумием. Необходимо все досконально выяснить, хотя бы ради самозащиты. Говорят, на воре шапка горит, а я скажу, что следует относиться с подозрением ко всякому, кто слишком громко кричит о своей невиновности.
– Вы имеете в виду меня? – спросил Кестеван своим пронзительным голосом.
– Я не имею в виду никого конкретно, – ответил сэр Джордж. – Давайте обсудим кое-какие детали… – Он замолчал, когда появился Фрэнсис. Лицо у него пылало, глаза покраснели, на губах играла кривая усмешка.
– Не кидайте на меня такие укоризненные взгляды, сэр Джордж, – сказал Фрэнсис. – А что это вы такие нахохленные?
Сэр Джордж промокнул вспотевший лоб.
– Кажется, я допустил бестактность, Фрэнк. Я высказал мысль, что ни у кого из нас нет алиби на момент убийства твоего отца. Да и на момент смерти Дорис тоже.
– Однако! – присвистнул Фрэнсис, подходя к камину. – Для начала хорошо бы выяснить, когда она умерла. Я лично не могу вспомнить.
– Я тоже не помню, – неожиданно для себя самого сказал Тэрлейн. – Мы все были в шоке. И я сомневаюсь, что в этот момент кто-либо взглянул на часы… Доктор Мэннинг сказал, что она была мертва минут десять к моменту, когда мы стояли возле ее тела. Вот и все!
– Давайте прикинем, – сказал Фрэнсис, протягивая руки к огню. – Вот Патриция появляется в гостиной, затем мы идем в Оружейный зал и стоим возле тела отца, потом выходим и учиняем Патриции допрос, далее Брюс уводит ее наверх… Вы, сэр Джордж, доктор Тэрлейн и я поговорили, потом я пошел за Кестеваном… Ну-ка! А мы точно знаем, сколько времени она была мертва? Я хочу сказать, способен ли врач определить время с такой точностью?
– Лично я сомневаюсь в этом. – Сэр Джордж покачал головой. – Лично я также задаюсь вопросом, не фигляр ли этот Мэннинг. Думаю, он крайне самонадеян и весьма высокого мнения о себе. Но давайте поверим ему.
– Тогда я продолжаю, – сказал Фрэнсис. – Как вы помните, я отправился на поиски Кестевана, хотя он мне в тот момент нужен был как рыбке зонтик. Мне просто-напросто необходимо было успокоить свои нервы. Я пошел в столовую. Там было темно. Я сел в кресло и задумался. Но тут я услышал проигрыватель Вуда. Этот треклятый проигрыватель наяривал какие-то слезоточивые хвалы Всевышнему. У меня появилось ощущение, будто я смотрю какой-то пошлый фильм. Тогда я сказал себе: «Послушай, парень, возьми себя в руки!» Что я и сделал. И поднялся наверх. Не знаю, сколько я там пробыл. За мной прибежал Вуд… Вот и все!
– Ах ты, господи! – вскинулся Тэрлейн. – Я вспомнил, как Вуд сказал, что обходил, как обычно, дом, чтобы запереть двери на ночь, и что это было в четверть одиннадцатого. И вот в тот момент он и наткнулся на тело Дорис.
Сэр Джордж вскочил и принялся ходить взад-вперед по комнате.
– Тогда, условно говоря, если мы принимаем заключение Мэннинга, это убийство произошло около десяти, – сказал он. – Получается, мы с тобой, Майкл, находились здесь и разговаривали. Но сначала ты был с Брюсом, а со мной – потом. Твое алиби в этом случае доказано, да и мое тоже… А вы, Брюс?
Мэссей развел руками и медленно произнес:
– Мы все были здесь… Потом я увел Пат наверх. Дал ей снотворное, попытался ее успокоить, немного с ней поговорил. Я ушел, когда она приготовилась раздеваться. Думаю, мое алиби не выдерживает никакой критики. Но все происходило именно так, как я сказал.
– А вы, мистер Кестеван?
– Я уже говорил, но могу повторить еще раз, если угодно. Я не выходил из своей комнаты.
– Принимается! Итак, мы знаем, что доктор Мэннинг спустился вниз, чтобы осмотреть тело Генри. Потом его отправили наверх, сообщить это печальное известие леди Рейл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48