На корабле нет другого такого…
— Хо? — удивленно вскинулся Гроза Бермондси, яростно вращая глазами.
— Ш-ш-ш! — одернул его капитан Валвик.
— Нет, сэр, — продолжал Болдуин, — он не вор. Он известный пьяница. Я все про него знаю. Пьяница и такие штуки откалывает не впервые…
— Pardonnez-moi, messieurs, — прорычал вежливый, но сдавленный голос, словно его владелец был придавлен грудой тел. — Est-ce que vous pouvez me dormer du gin?
— Он… выкинул за борт изумрудного сло… — прерывисто прошептал Уистлер посреди странного шума. — А как же… те… эти…
Щелкнули каблуки. В разговор вмешался новый голос:
— Сэр, позвольте мне все объяснить! Я — Спаркс. Частично я все видел из каюты моего кузена. Если позволите, сэр, тот парень и швед не крали… ну, вы знаете что. Они, наоборот, пытались вернуть его на место. Я их видел. Они близкие друзья мисс Гленн, племянницы этого человека; на мой взгляд, они скорее покрывали старого пьяницу, после того как он украл слона…
— Из каюты доктора Кайла? Что вы тут несете? Они…
— Сэр, послушайте меня! — заревел Болдуин. — Спаркс прав. Разве вы не понимаете, что случилось? Старик страдает клептоманией; именно он вчера ночью украл у вас изумруд! А кто еще мог бы ударить вас так сильно? И разве вчера он не вел себя точь-в-точь как сегодня, сэр? Смотрите: вы стояли почти на том самом месте, что и сейчас. И что он сделал? Он сделал именно то, за чем мы застукали его сейчас: швырнул драгоценность в ближайший иллюминатор, который случайно оказался окном каюты доктора Кайла; изумруд упал за сундук… Фортинбрас пьян, сэр, и не ведает, что творит; но случилось именно это…
На палубе воцарилось ужасное молчание.
— Господи! — воскликнул капитан Уистлер. — Господи!… Но погодите! Изумруд же вернули лорду Стэртону…
— Сэр, — устало произнес Болдуин, — разве вы не понимаете, что племянница и ее друзья все время пытались защитить старого пропойцу? Один из них подкинул слона хозяину; я даже восхищаюсь их смелостью. А пьяница снова украл его. И тогда они решили снова подкинуть слона в каюту доктора, куда старикашка почему-то твердо вознамерился его подбросить, а затем подсказать кому-нибудь, где его искать. Мы просто не дали им объясниться, сэр. Мы… По-моему, мы должны извиниться перед ними.
— Один из вас, — решительно заявил капитан, — пусть идет к лорду Стэртону. Передайте ему от меня поклон и скажите, что я хочу немедленно переговорить с ним. Да принесите веревку и свяжите старого негодяя! Вот вы, — капитан Уистлер обратился к дядюшке Жюлю, — скажите, это… правда?
Морган рискнул высунуть голову наружу. Капитан Уистлер стоял в толпе, повернувшись к ним спиной. Писатель не сумел разглядеть следов последней схватки на его лице. Зато он увидел дядюшку Жюля. Тот отчаянно вырывался и пытался сесть, в то время как множество рук держало его. На лице Фортинбраса застыло яростное и решительное выражение. Дядюшка Жюль напряг широкие плечи и высвободился. В руках у него еще оставалась чья-то пара ботинок. Из последних сил он метнул ботинки за борт; потом глубоко вздохнул, улыбнулся, кулем свалился на палубу и захрапел.
— Хррм… ш-ш-ш!… — храпел дядюшка Жюль, и в его храпе слышалось удовлетворение.
— Уведите его, — приказал Уистлер, — и посадите под замок.
По палубе затопали чьи-то ноги. Морган был уже готов выбраться наверх, но его удержал Валвик.
— Все в порядке! — прошипел он. — Я снаю шувстфа моряка. Они ошшень слятся, но не станут потафать в суд, ессли шелофек пьян. По морскому сакону пьяный шелофек, шшто пы он ни стелал, это смягчающее обстоятельстфо. Ш-ш-ш! Я снаю. Слушайте!
Они внимательно слушали, как капитан Уистлер облегчает душу. Через несколько секунд, когда он начал оплакивать судьбу своих часов и ценностей, в голосе его зазвучали траурные нотки; тон его постепенно повышался, пока не перешел в визг. Наконец капитан подошел к последнему затруднению.
— Значит, вот кто известный преступник, который хозяйничает у меня на судне!!! — заорал он. — Самый обыкновенный пьяница, который швыряет за борт изумруд стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов, который… который…
Болдуин мрачно заметил:
— Теперь вы понимаете, сэр, почему молодой Уоррен притворялся сумасшедшим? Как мне сообщили, они с девицей вроде бы помолвлены. В общем, они изо всех сил старались защитить старика. Но должен признать, что мы обошлись с ним грубовато…
— Сэр, — послышался новый голос, — лорд Стэртон шлет вам поклон, но он…
— Продолжайте, — прохрипел капитан, и в голосе его послышалось безнадежное отчаяние. — Не молчите. Говорите же, ну? Говорите все как есть!
— Сэр, в общем… он… словом, он велит вам убираться к черту…
— Что?
— Лорд сказал… прошу прощения, я только повторяю его слова… он сказал, что вы пьяны, сэр. Он говорит, что никто не крал его слона, и в доказательство достал его и показал мне. Сэр, он жутко рассердился. Говорит, если услышит еще хоть слово про этот проклятый изумруд… если кто-нибудь просто упомянет в его присутствии о проклятом слоне, он подаст на вас и на все пароходство иск на сто тысяч фунтов. Так и сказал.
— Эй, Митчелл! — вмешался Болдуин. — Не стойте как болван! Помогите лучше привести капитана в чувство… Принесите бренди или еще что-нибудь. Скорее, черт бы вас побрал, скорее!
Послышался быстрый топот бегущих ног. Тут, оттолкнув Моргана, на палубу вылез мавританский воин — в полном военном облачении и с ликующей улыбкой на лице. Он шел, звеня шпорами; по полу за ним волочился плащ, усыпанный драгоценностями; воинские доспехи гремели на ходу. Воин остановился и водрузил остроконечный шлем поверх кудлатого парика. Затем надменно поправил костюм. И перед затуманенным взором капитана «Королевы Виктории», который тупо раскачивался, прислонившись к перилам и чуть не свешиваясь за борт, предстал Кертис Уоррен собственной персоной.
Подойдя к Уистлеру, он угрожающе поднял вверх ятаган, а потом направил его острие на капитана, словно указующий перст.
— Капитан Уистлер, — произнес он срывающимся голосом, исполненным укоризны, — как вы могли возводить напраслину на невинных людей? Эх, капитан Уистлер… Как же вам не стыдно?
Глава 20
Разоблачение
Солнце подернулось дымкой. В просторном кабинете дома по Аделфи-Террас стало заметно, как удлинились тени. Башни к западу от изгиба реки окрасились багрянцем; Биг-Бен пробил четыре часа. Сильно охрипший рассказчик потянулся и прислушался к ударам курантов, замирающим вдали.
Доктор Фелл снял очки, вытер слезы большим красным платком, проговорил: «Уф!», в последний раз хихикнул, тяжело дыша, и проворчал:
— Нет, ни за что себе не прощу, что меня там не было! Мальчик мой, это просто поэма. О небо, чего бы я не отдал, чтобы хоть одним глазком взглянуть на дядюшку Жюля в момент его торжества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Хо? — удивленно вскинулся Гроза Бермондси, яростно вращая глазами.
— Ш-ш-ш! — одернул его капитан Валвик.
— Нет, сэр, — продолжал Болдуин, — он не вор. Он известный пьяница. Я все про него знаю. Пьяница и такие штуки откалывает не впервые…
— Pardonnez-moi, messieurs, — прорычал вежливый, но сдавленный голос, словно его владелец был придавлен грудой тел. — Est-ce que vous pouvez me dormer du gin?
— Он… выкинул за борт изумрудного сло… — прерывисто прошептал Уистлер посреди странного шума. — А как же… те… эти…
Щелкнули каблуки. В разговор вмешался новый голос:
— Сэр, позвольте мне все объяснить! Я — Спаркс. Частично я все видел из каюты моего кузена. Если позволите, сэр, тот парень и швед не крали… ну, вы знаете что. Они, наоборот, пытались вернуть его на место. Я их видел. Они близкие друзья мисс Гленн, племянницы этого человека; на мой взгляд, они скорее покрывали старого пьяницу, после того как он украл слона…
— Из каюты доктора Кайла? Что вы тут несете? Они…
— Сэр, послушайте меня! — заревел Болдуин. — Спаркс прав. Разве вы не понимаете, что случилось? Старик страдает клептоманией; именно он вчера ночью украл у вас изумруд! А кто еще мог бы ударить вас так сильно? И разве вчера он не вел себя точь-в-точь как сегодня, сэр? Смотрите: вы стояли почти на том самом месте, что и сейчас. И что он сделал? Он сделал именно то, за чем мы застукали его сейчас: швырнул драгоценность в ближайший иллюминатор, который случайно оказался окном каюты доктора Кайла; изумруд упал за сундук… Фортинбрас пьян, сэр, и не ведает, что творит; но случилось именно это…
На палубе воцарилось ужасное молчание.
— Господи! — воскликнул капитан Уистлер. — Господи!… Но погодите! Изумруд же вернули лорду Стэртону…
— Сэр, — устало произнес Болдуин, — разве вы не понимаете, что племянница и ее друзья все время пытались защитить старого пропойцу? Один из них подкинул слона хозяину; я даже восхищаюсь их смелостью. А пьяница снова украл его. И тогда они решили снова подкинуть слона в каюту доктора, куда старикашка почему-то твердо вознамерился его подбросить, а затем подсказать кому-нибудь, где его искать. Мы просто не дали им объясниться, сэр. Мы… По-моему, мы должны извиниться перед ними.
— Один из вас, — решительно заявил капитан, — пусть идет к лорду Стэртону. Передайте ему от меня поклон и скажите, что я хочу немедленно переговорить с ним. Да принесите веревку и свяжите старого негодяя! Вот вы, — капитан Уистлер обратился к дядюшке Жюлю, — скажите, это… правда?
Морган рискнул высунуть голову наружу. Капитан Уистлер стоял в толпе, повернувшись к ним спиной. Писатель не сумел разглядеть следов последней схватки на его лице. Зато он увидел дядюшку Жюля. Тот отчаянно вырывался и пытался сесть, в то время как множество рук держало его. На лице Фортинбраса застыло яростное и решительное выражение. Дядюшка Жюль напряг широкие плечи и высвободился. В руках у него еще оставалась чья-то пара ботинок. Из последних сил он метнул ботинки за борт; потом глубоко вздохнул, улыбнулся, кулем свалился на палубу и захрапел.
— Хррм… ш-ш-ш!… — храпел дядюшка Жюль, и в его храпе слышалось удовлетворение.
— Уведите его, — приказал Уистлер, — и посадите под замок.
По палубе затопали чьи-то ноги. Морган был уже готов выбраться наверх, но его удержал Валвик.
— Все в порядке! — прошипел он. — Я снаю шувстфа моряка. Они ошшень слятся, но не станут потафать в суд, ессли шелофек пьян. По морскому сакону пьяный шелофек, шшто пы он ни стелал, это смягчающее обстоятельстфо. Ш-ш-ш! Я снаю. Слушайте!
Они внимательно слушали, как капитан Уистлер облегчает душу. Через несколько секунд, когда он начал оплакивать судьбу своих часов и ценностей, в голосе его зазвучали траурные нотки; тон его постепенно повышался, пока не перешел в визг. Наконец капитан подошел к последнему затруднению.
— Значит, вот кто известный преступник, который хозяйничает у меня на судне!!! — заорал он. — Самый обыкновенный пьяница, который швыряет за борт изумруд стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов, который… который…
Болдуин мрачно заметил:
— Теперь вы понимаете, сэр, почему молодой Уоррен притворялся сумасшедшим? Как мне сообщили, они с девицей вроде бы помолвлены. В общем, они изо всех сил старались защитить старика. Но должен признать, что мы обошлись с ним грубовато…
— Сэр, — послышался новый голос, — лорд Стэртон шлет вам поклон, но он…
— Продолжайте, — прохрипел капитан, и в голосе его послышалось безнадежное отчаяние. — Не молчите. Говорите же, ну? Говорите все как есть!
— Сэр, в общем… он… словом, он велит вам убираться к черту…
— Что?
— Лорд сказал… прошу прощения, я только повторяю его слова… он сказал, что вы пьяны, сэр. Он говорит, что никто не крал его слона, и в доказательство достал его и показал мне. Сэр, он жутко рассердился. Говорит, если услышит еще хоть слово про этот проклятый изумруд… если кто-нибудь просто упомянет в его присутствии о проклятом слоне, он подаст на вас и на все пароходство иск на сто тысяч фунтов. Так и сказал.
— Эй, Митчелл! — вмешался Болдуин. — Не стойте как болван! Помогите лучше привести капитана в чувство… Принесите бренди или еще что-нибудь. Скорее, черт бы вас побрал, скорее!
Послышался быстрый топот бегущих ног. Тут, оттолкнув Моргана, на палубу вылез мавританский воин — в полном военном облачении и с ликующей улыбкой на лице. Он шел, звеня шпорами; по полу за ним волочился плащ, усыпанный драгоценностями; воинские доспехи гремели на ходу. Воин остановился и водрузил остроконечный шлем поверх кудлатого парика. Затем надменно поправил костюм. И перед затуманенным взором капитана «Королевы Виктории», который тупо раскачивался, прислонившись к перилам и чуть не свешиваясь за борт, предстал Кертис Уоррен собственной персоной.
Подойдя к Уистлеру, он угрожающе поднял вверх ятаган, а потом направил его острие на капитана, словно указующий перст.
— Капитан Уистлер, — произнес он срывающимся голосом, исполненным укоризны, — как вы могли возводить напраслину на невинных людей? Эх, капитан Уистлер… Как же вам не стыдно?
Глава 20
Разоблачение
Солнце подернулось дымкой. В просторном кабинете дома по Аделфи-Террас стало заметно, как удлинились тени. Башни к западу от изгиба реки окрасились багрянцем; Биг-Бен пробил четыре часа. Сильно охрипший рассказчик потянулся и прислушался к ударам курантов, замирающим вдали.
Доктор Фелл снял очки, вытер слезы большим красным платком, проговорил: «Уф!», в последний раз хихикнул, тяжело дыша, и проворчал:
— Нет, ни за что себе не прощу, что меня там не было! Мальчик мой, это просто поэма. О небо, чего бы я не отдал, чтобы хоть одним глазком взглянуть на дядюшку Жюля в момент его торжества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73