От такой улыбки хотелось завыть, как по покойнику. Еще мелькнула мысль, что зря он не взял Лолу, возможно, при ней Валентина вела бы себя несколько иначе. В сердцах он откусил кусок загогулины. Она отдавала горелым подсолнечным маслом. Леня едва не подавился и только неимоверным усилием воли удержался, чтобы не выплюнуть чертов хворост обратно на тарелку. Кажется, настоящий хворост, тот, что собирают в лесу, и то был бы приятнее на вкус.
Леня нервно мешал ложечкой в чашке с кофе и поглядывал на хозяйку.
«Если снять этот балахон, – думал он, – и стереть с лица выражение несбывшейся надежды да подкрасить ее немножко, будет вполне нормальная баба. Вроде все на месте у нее – нос не длинный, глаза не навыкате, рот не до ушей, отчего же нужно так себя портить? Черт ли поймет этих женщин! А Лолка еще меня к ней ревновала…»
Маркиз невольно улыбнулся и храбро отпил большой глоток кофе. После несъедобного хвороста он не особо обольщался насчет кофе, но действительность превзошла все его ожидания. Кофе оказался прегадостным, на вкус он отдавал сушеными клопами.
Маркиз немедленно пришел в недоумение. Какой начальник станет держать секретаршу, если она не умеет сварить приличный кофе? Он подумал даже, что, возможно, директора НПО «Мезон» никто не убивал, он сам умер, попробовав в очередной раз эту бурду. Совершенно непонятно, за что покойный директор держал на работе Валентину. Конечно, она была ему очень предана и патологически аккуратна. А может, он просто не любил кофе…
– Хотите еще кофе? – встрепенулась Валентина.
– Нет-нет! – вскричал Леня и заговорил сердито: – Послушайте, у меня очень мало времени. Если хотите мне помочь, отвечайте, не отвлекаясь. Вы знаете такого – Анатолия Уточкина?
– Толю? – удивилась Валентина. – Конечно знаю. Он работал в банке охранником, его туда Алексей Иванович устроил.
– Это с какой радости?
– А они родственники, – пояснила Валентина, – точнее, Толик – родственник его жены.
– Этой? – удивился Леня. – Аллы Леонидовны?
– Да нет, – Валентина помрачнела, – это вторая жена, а первая умерла давно… Но Алексей был очень порядочным человеком, он поддерживал Толика, вот на работу устроил охранником…
– По вашим рассказам получается, что покойный Казаркин пользовался в банке влиянием, – задумчиво сказал Леня, – я, конечно, не имею в виду устройство племянника на работу. Это мелочь, он мог просто попросить, ему бы не отказали. Вы говорили, он в тот вечер хотел серьезно поговорить с Поздняковым, стало быть, управляющий прислушивался к его мнению?
– Дело в том, что банк выбрал наше здание не случайно, – медленно сказала Валентина, – Алексей Иванович ведь с давних пор был директором «Мезона», еще до перестройки. Владлен Степанович Иконников, директор банка, не нашего филиала, а собственно банка, так вот, этот Иконников много лет работал в Министерстве приборостроения, курировал наш «Мезон». И Алексей Иванович был с ним в большой дружбе.
– Стало быть, когда понадобилось здание в нашем городе для филиала банка, Иконников вспомнил старого приятеля, – докончил Леня, – старые связи очень прочные.
«Понятно теперь, отчего Поздняков так всполошился, когда узнал, что кассета едет в Москву. Владлен Степанович Иконников был очень привязан к старому другу и не простил бы его убийце, – сообразил Маркиз, – ну а теперь продолжим…»
Леня вытащил фотографию, которую взял в квартире Уточкина.
– Это он?
– Разумеется, – Валентина пожала плечами, – откуда у вас эта фотография? С ним что-то случилось? Кстати, я припоминаю, Толика не было на похоронах Алексея Ивановича…
– Никого это не удивило? – строго спросил Маркиз.
– А никто не знает, что они родственники, то есть бывшие, через первую жену. А я была в таком состоянии, что даже не вспомнила про Толика. Вы себе не представляете, как я потрясена смертью Алексея Ивановича! – В голосе Валентины Маркиз уловил слезу и очень рассердился.
Редко какой мужчина спокойно может наблюдать, как плачет женщина. Если это близкий человек, то можно его утешить – поцеловать, погладить по голове, некоторые дамы в таком состоянии очень благосклонно реагируют на подарки. В конце концов, можно пообещать купить жене или любовнице очередную шубу.
Но Валентинин случай был не из таких, и Леня разозлился. Он снова пожалел, что не взял с собой Лолу. Уж она сумела бы встряхнуть эту кулему! Она бы живо заставила Валентину снять жуткую старушечью кофту и стереть с лица постное выражение!
– Слушайте, возьмите себя в руки! – сказал Леня. – У меня мало времени. И приободритесь, наконец, что вы, так и собираетесь сидеть здесь и лить слезы?
– Вы сами меня сюда привезли! – Валентина все-таки всхлипнула.
– Ну вы скажите еще, что зря я вас спас, что лучше было бы, если бы вы отравились газом! – вспылил Маркиз. – Забыться и заснуть! Умереть на могиле любимого человека!
– Ну это уж вы через край хватили… – пробормотала Валентина.
– Вот и я о том же! – обрадовался Леня. – Я видел вас в саду, вы вполне сносно выглядели и даже пели. Передо мной-то не нужно изображать безутешную вдову. И вы не вдова, и я не свекровь!
– У меня свекрови никогда не было, – вздохнула Валентина.
– И радуйтесь, – посоветовал Леня, – немного потеряли! А мне дайте компоту, чтобы кофе запить.
Валентина не стала спорить. Компот против ожидания оказался вкусным. Леня выпил, вспомнил пионерское детство и даже попросил еще. Валентина между тем рассказала ему вполне связно, что первая жена Алексея Ивановича давно умерла, а мать ее еще жива и живет в Ленинградской области в деревне Петровская Горка. Да, именно ее дом изображен на снимке. Толик Уточкин приходится ей внуком и, надо думать, изредка бабушку навещает. Деревня маленькая, домов двадцать пять, живут там одни старики, но место очень красивое, недалеко Череменецкий монастырь. Она, Валентина, потому об этом знает, что ей Алексей Иванович рассказывал. Он с бывшей тещей отношений не разрывал, каждое лето ездил хотя бы на несколько дней к ней в деревню, потому что на Череменецком озере очень хорошая рыбалка. И денег старухе подбрасывал иногда, потому что Алексей Иванович очень порядочный человек… был…
И Валентина снова прослезилась.
– Как зовут эту старуху? – поспешно спросил Леня, пока она окончательно не разревелась.
– Уточкина Анна Петровна, – тотчас ответила Валентина.
Леня поскорей распрощался, условившись, что будет держать Валентину в курсе событий. Путь его лежал в Лужский район, в деревню Петровская Горка.
Однако, взглянув на часы, он понял, что сегодня, пожалуй, не успеет обернуться в оба конца. Даже если он быстро найдет дом Анны Петровны Уточкиной, вряд ли предложат ему там переночевать. Придется ехать завтра с утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Леня нервно мешал ложечкой в чашке с кофе и поглядывал на хозяйку.
«Если снять этот балахон, – думал он, – и стереть с лица выражение несбывшейся надежды да подкрасить ее немножко, будет вполне нормальная баба. Вроде все на месте у нее – нос не длинный, глаза не навыкате, рот не до ушей, отчего же нужно так себя портить? Черт ли поймет этих женщин! А Лолка еще меня к ней ревновала…»
Маркиз невольно улыбнулся и храбро отпил большой глоток кофе. После несъедобного хвороста он не особо обольщался насчет кофе, но действительность превзошла все его ожидания. Кофе оказался прегадостным, на вкус он отдавал сушеными клопами.
Маркиз немедленно пришел в недоумение. Какой начальник станет держать секретаршу, если она не умеет сварить приличный кофе? Он подумал даже, что, возможно, директора НПО «Мезон» никто не убивал, он сам умер, попробовав в очередной раз эту бурду. Совершенно непонятно, за что покойный директор держал на работе Валентину. Конечно, она была ему очень предана и патологически аккуратна. А может, он просто не любил кофе…
– Хотите еще кофе? – встрепенулась Валентина.
– Нет-нет! – вскричал Леня и заговорил сердито: – Послушайте, у меня очень мало времени. Если хотите мне помочь, отвечайте, не отвлекаясь. Вы знаете такого – Анатолия Уточкина?
– Толю? – удивилась Валентина. – Конечно знаю. Он работал в банке охранником, его туда Алексей Иванович устроил.
– Это с какой радости?
– А они родственники, – пояснила Валентина, – точнее, Толик – родственник его жены.
– Этой? – удивился Леня. – Аллы Леонидовны?
– Да нет, – Валентина помрачнела, – это вторая жена, а первая умерла давно… Но Алексей был очень порядочным человеком, он поддерживал Толика, вот на работу устроил охранником…
– По вашим рассказам получается, что покойный Казаркин пользовался в банке влиянием, – задумчиво сказал Леня, – я, конечно, не имею в виду устройство племянника на работу. Это мелочь, он мог просто попросить, ему бы не отказали. Вы говорили, он в тот вечер хотел серьезно поговорить с Поздняковым, стало быть, управляющий прислушивался к его мнению?
– Дело в том, что банк выбрал наше здание не случайно, – медленно сказала Валентина, – Алексей Иванович ведь с давних пор был директором «Мезона», еще до перестройки. Владлен Степанович Иконников, директор банка, не нашего филиала, а собственно банка, так вот, этот Иконников много лет работал в Министерстве приборостроения, курировал наш «Мезон». И Алексей Иванович был с ним в большой дружбе.
– Стало быть, когда понадобилось здание в нашем городе для филиала банка, Иконников вспомнил старого приятеля, – докончил Леня, – старые связи очень прочные.
«Понятно теперь, отчего Поздняков так всполошился, когда узнал, что кассета едет в Москву. Владлен Степанович Иконников был очень привязан к старому другу и не простил бы его убийце, – сообразил Маркиз, – ну а теперь продолжим…»
Леня вытащил фотографию, которую взял в квартире Уточкина.
– Это он?
– Разумеется, – Валентина пожала плечами, – откуда у вас эта фотография? С ним что-то случилось? Кстати, я припоминаю, Толика не было на похоронах Алексея Ивановича…
– Никого это не удивило? – строго спросил Маркиз.
– А никто не знает, что они родственники, то есть бывшие, через первую жену. А я была в таком состоянии, что даже не вспомнила про Толика. Вы себе не представляете, как я потрясена смертью Алексея Ивановича! – В голосе Валентины Маркиз уловил слезу и очень рассердился.
Редко какой мужчина спокойно может наблюдать, как плачет женщина. Если это близкий человек, то можно его утешить – поцеловать, погладить по голове, некоторые дамы в таком состоянии очень благосклонно реагируют на подарки. В конце концов, можно пообещать купить жене или любовнице очередную шубу.
Но Валентинин случай был не из таких, и Леня разозлился. Он снова пожалел, что не взял с собой Лолу. Уж она сумела бы встряхнуть эту кулему! Она бы живо заставила Валентину снять жуткую старушечью кофту и стереть с лица постное выражение!
– Слушайте, возьмите себя в руки! – сказал Леня. – У меня мало времени. И приободритесь, наконец, что вы, так и собираетесь сидеть здесь и лить слезы?
– Вы сами меня сюда привезли! – Валентина все-таки всхлипнула.
– Ну вы скажите еще, что зря я вас спас, что лучше было бы, если бы вы отравились газом! – вспылил Маркиз. – Забыться и заснуть! Умереть на могиле любимого человека!
– Ну это уж вы через край хватили… – пробормотала Валентина.
– Вот и я о том же! – обрадовался Леня. – Я видел вас в саду, вы вполне сносно выглядели и даже пели. Передо мной-то не нужно изображать безутешную вдову. И вы не вдова, и я не свекровь!
– У меня свекрови никогда не было, – вздохнула Валентина.
– И радуйтесь, – посоветовал Леня, – немного потеряли! А мне дайте компоту, чтобы кофе запить.
Валентина не стала спорить. Компот против ожидания оказался вкусным. Леня выпил, вспомнил пионерское детство и даже попросил еще. Валентина между тем рассказала ему вполне связно, что первая жена Алексея Ивановича давно умерла, а мать ее еще жива и живет в Ленинградской области в деревне Петровская Горка. Да, именно ее дом изображен на снимке. Толик Уточкин приходится ей внуком и, надо думать, изредка бабушку навещает. Деревня маленькая, домов двадцать пять, живут там одни старики, но место очень красивое, недалеко Череменецкий монастырь. Она, Валентина, потому об этом знает, что ей Алексей Иванович рассказывал. Он с бывшей тещей отношений не разрывал, каждое лето ездил хотя бы на несколько дней к ней в деревню, потому что на Череменецком озере очень хорошая рыбалка. И денег старухе подбрасывал иногда, потому что Алексей Иванович очень порядочный человек… был…
И Валентина снова прослезилась.
– Как зовут эту старуху? – поспешно спросил Леня, пока она окончательно не разревелась.
– Уточкина Анна Петровна, – тотчас ответила Валентина.
Леня поскорей распрощался, условившись, что будет держать Валентину в курсе событий. Путь его лежал в Лужский район, в деревню Петровская Горка.
Однако, взглянув на часы, он понял, что сегодня, пожалуй, не успеет обернуться в оба конца. Даже если он быстро найдет дом Анны Петровны Уточкиной, вряд ли предложат ему там переночевать. Придется ехать завтра с утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121