– Я пробовала, ничего хорошего не вышло. Если хочешь знать, я три раза пыталась от него уйти. Однажды прожила одна целых пять месяцев. Но... дело в том, что к определенному образу жизни привыкаешь очень быстро. И уже не можешь по-другому.
Рэйчел бросила на нее растерянный взгляд.
– Да, богатство очень затягивает, – продолжала Марджи. – Видишь ли, мне не нравится жить в тени Гаррисона. Но жить без его кредитных карточек мне нравится еще меньше.
– Но ты можешь развестись и получить хорошее обеспечение. А после жить, где тебе нравится и как тебе нравится.
Теперь настал черед Марджи покачать головой.
– Я все это знаю, – еле слышно сказала она. – Вот только мне надо оправдаться в собственных глазах. – Она схватила бутылку и в очередной раз плеснула виски себе в стакан. – На самом деле я не ухожу по одной-единственной причине – потому что в глубине души мне этого не хочется. Возможно, мне лестно сознавать себя частью столь прославленной династии. Забавно, правда? – ухмыльнулась она и хлебнула виски. – Не смотри на меня так испуганно, детка. Пусть я намертво приросла к Гири, это вовсе не означает, что ты не можешь уйти. Кстати, сколько тебе лет?
– Двадцать семь.
– Всего ничего. У тебя вся жизнь впереди. Знаешь, что тебе надо сделать? Официально развестись с Митчем, отсудить у него пару-другую миллионов и отправиться посмотреть мир.
– Боюсь, увидев мир, я не стану счастливее.
– Понятно. А что может сделать тебя счастливее?
Рэйчел задумалась на секунду.
– Я была хотела... чтобы у нас Митчем все стало, как до свадьбы, – наконец пробормотала она.
– О господи! – вздохнула Марджи. – Ну, тогда, дорогая, тебе не позавидуешь.
Глава Х
Митчелл становился прежним, хотя и ненадолго, только когда они с Рэйчел говорили о будущих детях. Он с упоением расписывал, каких чудесных, изумительных детей – красавиц-дочек и сыновей-сорванцов – они произведут на свет. Митчелл не хотел откладывать появление первенца, он мечтал о большом потомстве. У Рэйчел даже создалось не слишком приятное впечатление, что ее муж хочет возместить слабую производительность своего брата (у Гаррисона и Марджи был только один ребенок, восьмилетняя девочка, которую звали Алексия).
Но секс, пусть даже не ради самой любви, а во имя продолжения славного рода Гири, неизменно доставлял Рэйчел радость. Когда тела их переплетались, когда руки Митча ласкали ее, а губы его сливались с ее губами, в ней оживало чувство, испытанное во время их первого объятия, первого поцелуя. О, тогда ей казалось, что ни один человек на свете не ощущал ничего подобного.
Митчелл не был хорошим любовником. Рэйчел с удивлением обнаружила, что в постели он скован, почти неуклюж. Меньше всего он походил на человека, покорившего бессчетное множество знаменитых красавиц. Однако неспособность мужа к сексуальным изыскам нравилась Рэйчел. Во-первых, она сама от природы была застенчива и рядом с Митчеллом могла не стыдиться этого, во-вторых, так приятно было вместе учиться доставлять друг другу наслаждение. Впрочем, как Митчелл ни старался, ему не удавалось удовлетворить ее полностью. Он был не способен ощущать ритм ее тела, угадывать, когда она ждет от него нежности, а когда – неистовства. Все ее робкие попытки выразить свои желания словами он пресек в корне.
– Терпеть не могу, когда ты говоришь о таких вещах вслух, – заявил он как раз в тот момент, когда они, утомленные, лежали бок о бок – Возможно, я слишком старомоден, но, по-моему, женщине не стоит об этом даже упоминать. Это...
– Не достойно леди? – с улыбкой подсказала она.
Он встал и направился в ванную, на ходу завязывая пояс халата.
– Да, – бросил он, не оглядываясь на Рэйчел. – Это не достойно леди.
– Я всего лишь хотела выразить... выразить, что я хочу...
– Что ты хочешь от меня в постели?
– Да. Разве в этом есть что-то постыдное? Разве об этом нельзя говорить?
Митчелл вздохнул, словно утомленный ее непонятливостью.
– Рэйчел, – проникновенно произнес он. – Я повторял тебе это много раз. Ты можешь говорить обо всем.
– Нет, не могу, – возразила она. – Ты повторял мне это много раз, но сам ты так не думаешь. Стоит мне произнести хоть слово, которое тебе не по душе, и ты готов заткнуть мне глотку.
– Это неправда.
– А чем, по-твоему, ты сейчас занимаешься?
– Я вовсе не затыкал тебе глотку. Я просто сказал, что нас с тобой, по всей видимости, воспитывали по-разному. И, находясь в постели с женщиной, я не желаю выслушивать от нее приказы.
С каждой минутой раздражение Рэйчел росло, и она не считала нужным скрывать это.
– Можно подумать, я попросила тебя оттрахать меня во все дырки или...
– Ты опять за свое.
– Проблема не в том, что я отдаю тебе приказы, а...
– Я не желаю тебя слушать.
– Да, у тебя слишком нежные уши, и в этом наша проблема.
– Нет, наша главная проблема в том, что у тебя слишком грязный язык.
Рэйчел вскочила с постели. Ее обнаженное тело все еще покрывали бисеринки пота (после близости с ней Митчелл всегда отправлялся в душ первым и отмывался дочиста). Ее нагота смутила Митча. Он отвел глаза, не решаясь взглянуть на тело, которым обладал всего десять минут назад. До этой минуты он никогда не казался ей смешным. Да, порой он вел себя совсем по-детски, порой держался излишне надменно. Но смешным он не был никогда. Но сейчас, наблюдая, как он, взрослый мужчина, потупился, словно оробевший школьник, она едва не расхохоталась; впрочем, зрелище было слишком жалким, чтобы вызвать смех.
– Нам с тобой надо кое-что выяснить, Митчелл, – произнесла Рэйчел подчеркнуто спокойным тоном, но дрогнувший голос выдал бушевавшую в ее душе ярость. – У меня вовсе не грязный язык. Если ты стесняешься говорить о сексе, это твоя проблема...
– Не надо перекладывать с больной головы на здоровую.
– Дай мне сказать.
– Ты и так сказала более чем достаточно.
– Но я не закончила.
– Зато я закончил слушать, – отрезал он и двинулся в сторону ванной.
Она бросилась ему наперерез; как ни странно, собственная нагота придала ей уверенности. Она видела, что Митчелл ошарашен ее бесстыдством, и это пробудило в ней желание его подразнить. Если он считает ее вульгарной женщиной, она, черт побери, будет вести себя соответственно и вволю позабавится над его смущением.
– Что, милый, сегодня ночью мы больше не будем делать детей?– пропела она.
– Сегодня я буду спать в другой комнате, если тебя это интересует.
– Каждая новая попытка увеличивает наш шанс произвести на свет маленького Гири, – наставительно заметила Рэйчел. – Разве ты об этом забыл?
– Сегодня мне наплевать даже на это, – процедил он и, обойдя Рэйчел, скрылся в ванной.
Слезы навернулись на глаза Рэйчел лишь после того, как она сама приняла душ и насухо вытерлась пушистым полотенцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208