– Но единственная драгоценность, которая у меня есть, – это брошь в форме кольца.
Незнакомец прищурился. Джилл вынула кошель, открыла его и извлекла из него… брошь в форме кольца! Она точно знала, что брошь окажется там. Брошь была довольно простой – латунной, украшенной стекляшкой, но странно легкой, несмотря на размер.
– Не надо шутить со мной, девушка! – рявкнул незнакомец.
– Клянусь тебе, что это – единственная драгоценность, которая принадлежит мне.
Незнакомец склонился над столом и уставился прямо ей в глаза. Пронзительный взгляд как будто проникал в саму ее душу.
– Это правда единственная драгоценность, которая тебе принадлежит?
– Да, – она обнаружила, что ей очень трудно говорить. – Эта – единственная.
Казалось, его глаза потемнели, и она почувствовала, что он пытается проникнуть ей в душу еще глубже. Приложив волевое усилие, Джилл вырвалась из этого плена, тряхнула головой и взяла в руку кружку, готовая выплеснуть эль чужаку в лицо, если он снова попытается пробовать на ней свои трюки. Искренне недоумевая, незнакомец огляделся.
– В чем дело? – рявкнул Огверн. – Ты же видишь, Джилл говорит тебе правду.
– Я знаю это, жирный свин! Камень у тебя? Ты знаешь, где он?
– Какой еще камень? – Огверн отложил куриную ножку и вытер руки о рубашку. Джилл заметила легкое свечение, свидетельствовавшее о том, что у него в ладони зажат кинжал. – А теперь послушай. Ты не имеешь права врываться в честную гостиницу и вести себя здесь таким образом. Будь добр, скажи, что тебе надо, и мы посмотрим, не можем ли помочь.
Незнакомец колебался, сверля Огверна взглядом.
– Очень хорошо, – выговорил он наконец. – Я ищу совершенно определенный опал, величиной с грецкий орех, но идеально отполированный. Я хочу купить его. Даже не пытайся мне говорить, что ты про него не слышал. Такие новости распространяются быстро.
– Именно. Не стану врать. Последнее, что я слышал, – он в Йире Аусглин. Если бы он находился где-то в Каме Пекле, то я бы знал. Но его здесь нет. Я сам не прочь взглянуть на него.
И снова незнакомец колебался, озираясь по сторонам своими холодными глазами.
Несмотря на то, что он хорошо держал себя в руках, Джилл улавливала отзвуки страха. Она слышала этот страх столь отчетливо, что поняла: когда незнакомец смотрел ей в глаза, он установил между ними некую связь.
Это вызывало в ней такое отвращение, словно она запустила руку в нору, полную пауков.
– А теперь послушай, ты, – обратился незнакомец к Огверну. – Камень должен находиться на пути в дан Хиррейд. Когда он тут окажется, наложи на него свои жирные лапы, а после продай мне. Я хорошо заплачу тебе. Именно я должен получить его, иначе ты умрешь. Понял?
– Господин хороший! Все, что я хочу от камня, – это прибыль, а поскольку ты предлагаешь мне хорошую прибыль, то определенно получишь камень. Нет необходимости угрожать.
– К тебе вполне может обратиться кто-то еще. Понял? Продашь камень другому – и я вспорю тебе брюхо и выпущу часть топленого свиного жира. Ты еще будешь умолять меня убить тебя.
Спокойствие, с которым он произносил эти слова, ясно давало понять: угроза – настоящая. Сам Огверн и все его подбородки задрожали, когда он кивнул.
– Время от времени я буду возвращаться, чтобы проверить, нет ли у тебя камня. Побереги его для меня. Он должен скоро появиться.
Незнакомец презрительно повернулся к своему собеседнику спиной и вышел, захлопнув за собой дверь. Бокк пытался что-то сказать, но только хватал ртом воздух.
– Клянусь адом, – прошептал Огверн. – Неужели я в самом деле это видел?
– Боюсь, что да, – ответила Джилл. – Надеюсь, он не остановился в «Бегущей лисе». Я не хочу возвращаться туда только ради того, чтобы встретить его в таверне.
– Это мы легко выясним. Бокк, возьми пару ребят. Не надо рисковать, следуя за ублюдком. Просто поспрашивайте.
– Кто-то должен был его видеть, – заметил Бокк. – Готов поспорить: он сильно выделяется в толпе.
С парой друзей Бокк вышел через окно на задний двор. Огверн вздохнул и задумчиво уставился на остатки птицы.
– Я потерял аппетит, – признался он. – Хочешь курицы, Джилл?
– Нет, спасибо. Так у тебя больше нет аппетита? Вот так чудо!
– Пожалуйста, не надо грубостей, – он положил руку на свое драгоценное оскорбленное сердце, одновременно убирая кинжал в ножны. – Человек может вытерпеть только определенное количество оскорблений. Топленый свиной жир? Ха!
Бокк вернулся спустя час. Он выглядел еще более воровато, чем обычно, лицо его сильно побледнело. Он сообщил Огверну, что несмотря на усиленные поиски, они не нашли ни следа незнакомца.
– Ты что, спятил? – выплюнул Огверн. – Дан Хиррейд не такой уж и большой.
– Знаю, но его здесь нет, и никто не видел, как он заходил. Вообще – ничего. И вот еще одна, черт побери, странная вещь. Один раз мы заметили его, когда он шел к городской стене. Затем он завернул в переулок и… просто растворился. Папа, клянусь! Он исчез.
– О, клянусь розовыми задницами богов! – слабым голосом простонал Огверн. – Давайте молиться, что бы этот камень подвернулся поскорее! Возьмем у ублюдка проклятое золото и навсегда расстанемся с ним.
Вскоре после этого Джилл отправилась назад в свою гостиницу. Она шла быстро, держалась близко к стенам домов, постоянно оглядывалась и перед тем, как войти, остановилась перед дверью, чтобы удостовериться, что незнакомец не ждет ее.
Оказавшись у себя в комнате, Джилл заперла дверь и ставни изнутри. Она спала, положив меч на пол рядом с собой, и ничто не побеспокоило ее. Разве что сновидения: отрубленные головы, темные пещеры и глаза незнакомца, неотрывно глядящие на нее.
Родри провел этот день в яростном нетерпении. Джилл была одна и в опасности, а он остался в няньках с раненым купцом и его вонючими мулами – к этому обязывала его честь охранника. Поскольку он дал слово Серилу, что проводит караван до города, то обязан был оставаться с ним, пока Серил не сможет ехать верхом.
Ближе к полудню умер раненый бандит. Родри помог похоронить его, чтобы хоть чем-то занять себя. Наконец, примерно за час до заката, вернулся патруль.
– Мы следовали за ними до Йира Аусглин, – сообщил капитан. – Я не могу пересекать границу без особых полномочий, поэтому нам придется подождать, пока их светлость не пришлет нам послание.
– Молю об этом всех богов в Других Землях и надеюсь, что оно придет поскорее.
Послание пришло гораздо быстрее, чем ожидалось. Когда патруль садился ужинать, Комин привел пятьдесят человек с запасными лошадьми. В суматохе Родри было легко выскользнуть. Ему совершенно не хотелось, чтобы Комин узнал его. За отсутствием более хорошего укрытия он отправился в домик, который служил кухней. Слуги в суматохе готовили еду на пятьдесят вновь прибывших, которых не ждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Незнакомец прищурился. Джилл вынула кошель, открыла его и извлекла из него… брошь в форме кольца! Она точно знала, что брошь окажется там. Брошь была довольно простой – латунной, украшенной стекляшкой, но странно легкой, несмотря на размер.
– Не надо шутить со мной, девушка! – рявкнул незнакомец.
– Клянусь тебе, что это – единственная драгоценность, которая принадлежит мне.
Незнакомец склонился над столом и уставился прямо ей в глаза. Пронзительный взгляд как будто проникал в саму ее душу.
– Это правда единственная драгоценность, которая тебе принадлежит?
– Да, – она обнаружила, что ей очень трудно говорить. – Эта – единственная.
Казалось, его глаза потемнели, и она почувствовала, что он пытается проникнуть ей в душу еще глубже. Приложив волевое усилие, Джилл вырвалась из этого плена, тряхнула головой и взяла в руку кружку, готовая выплеснуть эль чужаку в лицо, если он снова попытается пробовать на ней свои трюки. Искренне недоумевая, незнакомец огляделся.
– В чем дело? – рявкнул Огверн. – Ты же видишь, Джилл говорит тебе правду.
– Я знаю это, жирный свин! Камень у тебя? Ты знаешь, где он?
– Какой еще камень? – Огверн отложил куриную ножку и вытер руки о рубашку. Джилл заметила легкое свечение, свидетельствовавшее о том, что у него в ладони зажат кинжал. – А теперь послушай. Ты не имеешь права врываться в честную гостиницу и вести себя здесь таким образом. Будь добр, скажи, что тебе надо, и мы посмотрим, не можем ли помочь.
Незнакомец колебался, сверля Огверна взглядом.
– Очень хорошо, – выговорил он наконец. – Я ищу совершенно определенный опал, величиной с грецкий орех, но идеально отполированный. Я хочу купить его. Даже не пытайся мне говорить, что ты про него не слышал. Такие новости распространяются быстро.
– Именно. Не стану врать. Последнее, что я слышал, – он в Йире Аусглин. Если бы он находился где-то в Каме Пекле, то я бы знал. Но его здесь нет. Я сам не прочь взглянуть на него.
И снова незнакомец колебался, озираясь по сторонам своими холодными глазами.
Несмотря на то, что он хорошо держал себя в руках, Джилл улавливала отзвуки страха. Она слышала этот страх столь отчетливо, что поняла: когда незнакомец смотрел ей в глаза, он установил между ними некую связь.
Это вызывало в ней такое отвращение, словно она запустила руку в нору, полную пауков.
– А теперь послушай, ты, – обратился незнакомец к Огверну. – Камень должен находиться на пути в дан Хиррейд. Когда он тут окажется, наложи на него свои жирные лапы, а после продай мне. Я хорошо заплачу тебе. Именно я должен получить его, иначе ты умрешь. Понял?
– Господин хороший! Все, что я хочу от камня, – это прибыль, а поскольку ты предлагаешь мне хорошую прибыль, то определенно получишь камень. Нет необходимости угрожать.
– К тебе вполне может обратиться кто-то еще. Понял? Продашь камень другому – и я вспорю тебе брюхо и выпущу часть топленого свиного жира. Ты еще будешь умолять меня убить тебя.
Спокойствие, с которым он произносил эти слова, ясно давало понять: угроза – настоящая. Сам Огверн и все его подбородки задрожали, когда он кивнул.
– Время от времени я буду возвращаться, чтобы проверить, нет ли у тебя камня. Побереги его для меня. Он должен скоро появиться.
Незнакомец презрительно повернулся к своему собеседнику спиной и вышел, захлопнув за собой дверь. Бокк пытался что-то сказать, но только хватал ртом воздух.
– Клянусь адом, – прошептал Огверн. – Неужели я в самом деле это видел?
– Боюсь, что да, – ответила Джилл. – Надеюсь, он не остановился в «Бегущей лисе». Я не хочу возвращаться туда только ради того, чтобы встретить его в таверне.
– Это мы легко выясним. Бокк, возьми пару ребят. Не надо рисковать, следуя за ублюдком. Просто поспрашивайте.
– Кто-то должен был его видеть, – заметил Бокк. – Готов поспорить: он сильно выделяется в толпе.
С парой друзей Бокк вышел через окно на задний двор. Огверн вздохнул и задумчиво уставился на остатки птицы.
– Я потерял аппетит, – признался он. – Хочешь курицы, Джилл?
– Нет, спасибо. Так у тебя больше нет аппетита? Вот так чудо!
– Пожалуйста, не надо грубостей, – он положил руку на свое драгоценное оскорбленное сердце, одновременно убирая кинжал в ножны. – Человек может вытерпеть только определенное количество оскорблений. Топленый свиной жир? Ха!
Бокк вернулся спустя час. Он выглядел еще более воровато, чем обычно, лицо его сильно побледнело. Он сообщил Огверну, что несмотря на усиленные поиски, они не нашли ни следа незнакомца.
– Ты что, спятил? – выплюнул Огверн. – Дан Хиррейд не такой уж и большой.
– Знаю, но его здесь нет, и никто не видел, как он заходил. Вообще – ничего. И вот еще одна, черт побери, странная вещь. Один раз мы заметили его, когда он шел к городской стене. Затем он завернул в переулок и… просто растворился. Папа, клянусь! Он исчез.
– О, клянусь розовыми задницами богов! – слабым голосом простонал Огверн. – Давайте молиться, что бы этот камень подвернулся поскорее! Возьмем у ублюдка проклятое золото и навсегда расстанемся с ним.
Вскоре после этого Джилл отправилась назад в свою гостиницу. Она шла быстро, держалась близко к стенам домов, постоянно оглядывалась и перед тем, как войти, остановилась перед дверью, чтобы удостовериться, что незнакомец не ждет ее.
Оказавшись у себя в комнате, Джилл заперла дверь и ставни изнутри. Она спала, положив меч на пол рядом с собой, и ничто не побеспокоило ее. Разве что сновидения: отрубленные головы, темные пещеры и глаза незнакомца, неотрывно глядящие на нее.
Родри провел этот день в яростном нетерпении. Джилл была одна и в опасности, а он остался в няньках с раненым купцом и его вонючими мулами – к этому обязывала его честь охранника. Поскольку он дал слово Серилу, что проводит караван до города, то обязан был оставаться с ним, пока Серил не сможет ехать верхом.
Ближе к полудню умер раненый бандит. Родри помог похоронить его, чтобы хоть чем-то занять себя. Наконец, примерно за час до заката, вернулся патруль.
– Мы следовали за ними до Йира Аусглин, – сообщил капитан. – Я не могу пересекать границу без особых полномочий, поэтому нам придется подождать, пока их светлость не пришлет нам послание.
– Молю об этом всех богов в Других Землях и надеюсь, что оно придет поскорее.
Послание пришло гораздо быстрее, чем ожидалось. Когда патруль садился ужинать, Комин привел пятьдесят человек с запасными лошадьми. В суматохе Родри было легко выскользнуть. Ему совершенно не хотелось, чтобы Комин узнал его. За отсутствием более хорошего укрытия он отправился в домик, который служил кухней. Слуги в суматохе готовили еду на пятьдесят вновь прибывших, которых не ждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120