– Ты забываешь, с кем говоришь, – продолжала Гвенивер. – Или ты слеп и не видишь татуировку у меня на лице?
Даннин медленно поднял руку и потер место удара, но его глаза ни на секунду не оставляли ее. Их напряженный взгляд был пугающим – холодным, глубоким.
– Госпожа примет мои извинения?
Когда он опустился на колени у ее ног, в зале ахнули.
– Простите, ваше святейшество. Вероятно, меня охватило безумие. Если кто-нибудь снова посмеет оскорбить вас, ему придется отвечать моему мечу.
– Благодарю. Я прощаю тебя.
С легкой улыбкой Даннин поднялся и вытер залитое элем лицо о рукав. Он все равно продолжал смотреть на нее. На короткое мгновение Гвенивер пожалела о том, что дала клятву целомудрия. Плавные движения Даннина, его манера держаться, самая его наглость поражали красотой, сильной и чистой, как удар мечом на солнце. Но когда Гвенивер вспомнила темные глаза Богини, сожаление ушло.
– Скажи мне вот что, – обратился Даннин к Гвенивер. – Ты поедешь во главе своего отряда?
– Да. Я скорее умру, чем позволю кому-то сказать обо мне, что я прячусь за спинами своих воинов.
– Иного я не ожидал.
Даннин поклонился, затем медленно и надменно прошел между лордами. После того, как он захлопнул за собой дверь, зал словно взорвался.
– Боги! – Гветмар стер пот со лба. – Я-то вообразил, что настал твой последний час. Ты – единственный человек в королевстве, который посмел пойти против Даннина и не был убит в последующие пять секунд.
– О, чушь, – отозвалась Гвенивер. – У него достаточно ума, чтобы не наносить увечий жрице, давшей клятву Луне.
– Ха! – фыркнул Меймик. – Даннин вначале убивает, а потом думает.
Спустя некоторое время к Гвенивер подошел паж и сообщил, что король желает поговорить с ней с глазу на глаз.
Понимая, какая огромная честь ей оказана, она последовала за пажом на второй этаж главного броха, где находились покои Глина. Там стояли резные стулья и столы; на стенах висели шпалеры, а полы были покрыты бардекианскими коврами. Король ждал у камина, украшенного резными кораблями и переплетающимися узорами. Когда Гвенивер склонилась перед ним, он велел ей подняться.
– Я думал о всех ваших родственниках, которые умерли, служа мне, – сказал Глин. – Вопрос о клане Волка тяжелым грузом лежит на моем сердце, ваше святейшество. Вы хотите попросить меня передать земли и имя по женской линии?
– Да, сеньор. Теперь, после того, как я приняла постриг, я не могу обладать никаким земным богатством, кроме того, что можно унести в одном вьюке, но моя сестра скоро выйдет замуж за человека, который готов взять на себя наши имя и кровную вражду.
– Понятно. Позвольте мне быть искренним. Может, в отношении ваших земель мне и не удастся действовать так быстро, как хотелось бы, но я годов разрешить передать ваше имя сыновьям вашей сестры. Как бы мне ни хотелось изгнать Вепрей из ваших владений, многое зависит от исхода летней кампании.
– Сеньор очень честен и щедр. Я понимаю, что горе моего клана – это только одна из множества проблем, с которыми ему приходится иметь дело.
– К сожалению, ваше святейшество, вы правы. Хотел бы я, чтобы дела обстояли по-другому.
Покидая короля, Гвенивер встретила Даннина, который открыл дверь в покои без каких-либо объявлений и церемоний. Он очень легко улыбнулся ей.
– Ваше святейшество, – заговорил он, – мое сердце болит при мысли о смерти ваших родственников. Я сделаю все возможное, чтобы отомстить за них.
– Лорд Даннин очень добр, и я благодарю его.
Гвенивер поспешила по коридору, но возле лестницы быстро оглянулась и увидела, что он все еще смотрит на нее, держа руку на ручке двери. Внезапно она содрогнулась, как от холода, и ощутила опасность – словно чья-то рука стиснула ее горло. Гвенивер могла только предположить, что Богиня таким образом посылает ей предупреждение.
На следующий день Гвенивер шла по открытому двору вместе с Рикином, когда увидела, как потрепанный старик заводит в ворота двух вьючных мулов. Одетый в грязные коричневые бригги и многократно зашитую рубашку с гербами Глина, он держался прямо и ступал энергично, как молодой принц. Несколько пажей припустили бегом, чтобы помочь ему с мулами, и Гвенивер обратила внимание, что они относятся к старику с глубочайшим почтением.
– Кто это, Рикко?
– Старый Невин, госпожа. Таково его подлинное имя. Он говорит, что отец назвал его «Никто» в приступе злобы. – Объясняя, Рикин выглядел так, словно испытывал перед стариком странное благоговение. – Он – травник. Он находит дикие травы и приносит их лекарям, а также выращивает некоторые прямо здесь, в дане.
Теперь пажи уводили мулов прочь. Помощник камерария проходил мимо травника и остановился, чтобы поклониться ему.
– Так, послушай, – заговорила Гвенивер, – очевидно, этот Невин – полезный приближенный или слуга, но почему люди относятся к нему, как к лорду?
– Ну-у… – Рикин выглядел странно смущенным. – В этом старике есть что-то такое, что заставляет тебя почитать его.
– В самом деле? Выкладывай! Могу поклясться, что ты что-то скрываешь.
– Госпожа, все говорят, будто он занимается двеомером, и я сам наполовину верю в это.
– О, чушь!
– Не чушь, госпожа. Известно, что сам король ходил в сад к старому Невину и помногу часов разговаривал с ним.
– И это доказывает, что старик занимается двеомером? Несомненно, королю время от времени необходимо отложить государственные дела и отдохнуть, а старик развлекает его своей болтовней о растениях.
– Как вам угодно считать, госпожа. – Однако было ясно видно, что Рикин не верит ни единому слову из сказанного ею.
В этот момент к ним подошел сам Невин и дружески поприветствовал Рикина, который тут же низко склонился перед ним.
Когда старик перевел взгляд на Гвенивер, его глаза стали ледяными, как северный ветер. Казалось, они проникали в самую ее душу.
Внезапно ее охватила уверенность в том, что она знает этого человека, что каким-то странным образом ждала именно его, что именно его она пыталась найти, и вся ее предыдущая жизнь вела ее сюда, к этому невзрачному травнику.
Затем чувство ушло. Невин мило улыбнулся ей.
– Доброе утро, госпожа, – проговорил он. – Ваша слава распространилась по всему дану.
– Правда? – Гвенивер все еще чувствовала себя потрясенной. Вероятно, это меня радует.
– Поклявшаяся Луне воительница – это редкость, но времена действительно настали темные для Нее, с Сердцем, Пробитым Мечами.
Гвенивер откровенно уставилась на него. Откуда мужчина знает это тайное имя? Невин с серьезным видом поклонился ей.
– Простите меня, ваше святейшество. Я должен проверить, чтобы пажи тщательно распаковали травы. Несомненно, мы еще встретимся.
Когда он отошел, Гвенивер долго смотрела ему вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120