Король резко захлопнул за ним дверь, затем опустился на стул и уставился в огонь, играющий в камине.
– В этом деле, ваше святейшество, вы – монарх, а я – подданный, – сказал он. – Я подвергну лорда Даннина любому наказанию, которое потребует Богиня, но как человек я прошу вас оставить жизнь моему брату. – Он сделал паузу и тяжело сглотнул. – По закону я должен выпороть человека, посмевшего посягнуть на жрицу. Публично выпороть, а потом повесить.
Гвенивер села и сжала дрожащие руки. Она насладится каждым ударом, который нанесет ему палач. Ей доставит радость увидеть, как он дергается в петле. Внезапно она почувствовала, как за ее спиной собирается Богиня. Она ощутила холодное темное присутствие, как зимний ветер, проникающий сквозь окно. Гвенивер поняла, что если использует священные законы ради личной мести, то совершит богохульство. И таким же нечестивым деянием будет отказаться от священной мести ради короля. Она воздела руки и молча взмолилась к Богине, пока Глин неотрывно смотрел в огонь и ждал.
Все люди в большом зале знали, что случилось что-то ужасное, когда испуганный паж вбежал на возвышение и схватил короля за руку. После того, как Глин ушел, члены боевых отрядов и господа благородного происхождения шепотом стали строить предположения. Что же такого могло случиться, чтобы парень начисто забыл о правилах этикета? Рикин считал, что это не его дело, и продолжал пить. Он не сомневался, что достаточно скоро все и так узнают. Народ как раз стал успокаиваться, когда между столами пробрался лорд Олдак и похлопал его по плечу.
– Пойдем со мной, капитан. Советник Саддар хочет поговорить с тобой.
Саддар стоял внизу лестницы и потирал руки.
– Случилась ужасная вещь, капитан, – сказал советник. – Лорд Даннин попытался изнасиловать леди Гвенивер.
Рикин почувствовал себя, как мертвый лист, вмерзший в лед.
– Я думал, что тебе следует знать, – продолжал старик. – Меня откровенно пугает то, что наш сеньор может простить его и правосудие не свершится. Если так случится, пожалуйста попроси свою госпожу, чтобы она избавила город от проклятия Богини.
– Послушай, старик, – рявкнул Рикин. – Если наш сеньор попытается выкрутиться, то я сам убью ублюдка.
Олдак и Саддар быстро обменялись улыбками. Рикин побежал вверх по лестнице, бросился по коридору и столкнулся с двумя стражниками перед дверью Гвенивер.
– Ты не можешь войти. Там король.
Рикин схватил одного стражника за плечо и оттолкнул к стене.
– Хоть сам демон! Я должен увидеть свою госпожу.
Когда второй стражник попытался задержать его, дверь распахнулась. Там стояла Гвенивер, бледная, потрясенная.
– Мне показалось, что я услышала твой голос, – сказала она. – Заходи.
Когда Рикин вошел, то увидел, как король поднимается со стула. Никогда раньше ему не доводилось находиться так близко с этим могущественным человеком. Рикин опустился на колени.
– Почему ты прибежал? – спросил Глин. – Откуда ты узнал о случившемся?
– Мне сказал об этом советник Саддар, сеньор. Вы можете приказать меня высечь за то, что я ворвался без разрешения, но я должен был убедиться собственными глазами, что с моей госпожой все в порядке.
– Несомненно, – Глин бросил взгляд на Гвенивер. – Это был советник Саддар?
– И лорд Олдак, – добавил Рикин.
Гвенивер смотрела в пол и напряженно думала. По тому, как прямо она держала спину, и холодной силе в глазах Рикин знал, что Богиня сейчас владеет ею.
– Скажи мне кое-что, капитан, – обратился к нему король. – Как ваши люди отнесутся к этой новости?
– Сеньор, я не могу говорить за людей лорда Даннина, но мои люди и я сам готовы бороться с самим демоном, чтобы защитить честь нашей госпожи. Мы просто не можем принять это спокойно.
– В особенности, когда советник всех заводит, сеньор, – сказала Гвенивер. – Знаете ли, мне кое-что стало ясно относительно советника Саддара – хотя мы никогда не сможем ничего доказать.
– Правда? – Глин посмотрел на Рикина. – Оставь нас.
Рикин поднялся, поклонился и вышел из комнаты.
Он провел долгую беспокойную ночь, ворочаясь на койке и думая о том, что между собой решают король и его госпожа.
Утром за ним в казарму пришла Гвенивер. По ее особой просьбе Рикину разрешили присутствовать на суде в зале для приемов. На возвышении сидел Глин в церемониальных одеждах, с золотым мечом в руке. Четверо советников, включая Саддара, стояли за его спиной, а два священника культа Бела находились справа. Свидетели разместились у подножия, и Гвенивер – среди них. При звуке серебряного рожка четверо стражников ввели Даннина. Судя по темным кругам под глазами, он не спал всю ночь. «Хорошо, – подумал Рикин. – Пусть ублюдок испробует возмездие до последней горькой капли.»
– Мы рассматриваем обвинение в святотатстве, – объявил Глин. – Лорд Даннин обвиняется в попытке обесчестить Гвенивер, леди и жрицу. Пусть выступят свидетели.
– Сеньор, – сказал Даннин. – Разрешите мне избавить вас от этого. Я признаю себя виновным. Просто выведите меня отсюда и убейте. Если я когда-либо был вам полезен, сделайте это сейчас и быстро.
Глин смотрел на него ледяными глазами, словно на незнакомца. Саддар улыбнулся себе под нос.
– Леди Гвенивер, – обратился к жрице король. – Выйдите вперед.
Гвенивер приблизилась к подножию трона.
– Мы предлагаем вам выбор возмездия. Обратитесь за советом к Богине. Как Она желает наказать лорда Даннина? Смерть или изгнание? Мы лишим лорда Даннина всех прав, званий и привилегий, он покинет наши земли. Мы оставим себе его ребенка, который будет воспитываться, как наш сын. Маленький мальчик не должен разделять позор своего отца. Этот приговор сохранит ему жизнь только потому, что преступление не было доведено до завершения. Если Богиня желает по-другому, то мы дадим ему пятьдесят ударов плетью, а затем повесим на рыночной площади города Кермора. Говорите от имени своей Богини и объявите наказание этому человеку.
Хотя Рикин знал, что она собирается сказать, он восхитился тем, как торжественно и глубокомысленно выглядит Гвенивер, притворяясь, что обдумывает вопрос. Когда Саддар начал догадываться о том, что сейчас услышит, создалось впечатление, словно у него рот наполнился уксусом. Наконец Гвенивер поклонилась королю.
– Богиня выбирает изгнание, сеньор. Преступление серьезно и по сути своей это святотатство, однако Богиня может быть милостивой, если в преступлении добровольно сознаются и если преступника довели до безумных действий не зависящие от него обстоятельства.
Она сделала паузу и встретилась взглядом с Саддаром. Старик сильно побледнел.
– Значит решено, – Глин высоко поднял золотой меч. – Таким образом мы объявляем вышеупомянутый приговор об изгнании Даннина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
– В этом деле, ваше святейшество, вы – монарх, а я – подданный, – сказал он. – Я подвергну лорда Даннина любому наказанию, которое потребует Богиня, но как человек я прошу вас оставить жизнь моему брату. – Он сделал паузу и тяжело сглотнул. – По закону я должен выпороть человека, посмевшего посягнуть на жрицу. Публично выпороть, а потом повесить.
Гвенивер села и сжала дрожащие руки. Она насладится каждым ударом, который нанесет ему палач. Ей доставит радость увидеть, как он дергается в петле. Внезапно она почувствовала, как за ее спиной собирается Богиня. Она ощутила холодное темное присутствие, как зимний ветер, проникающий сквозь окно. Гвенивер поняла, что если использует священные законы ради личной мести, то совершит богохульство. И таким же нечестивым деянием будет отказаться от священной мести ради короля. Она воздела руки и молча взмолилась к Богине, пока Глин неотрывно смотрел в огонь и ждал.
Все люди в большом зале знали, что случилось что-то ужасное, когда испуганный паж вбежал на возвышение и схватил короля за руку. После того, как Глин ушел, члены боевых отрядов и господа благородного происхождения шепотом стали строить предположения. Что же такого могло случиться, чтобы парень начисто забыл о правилах этикета? Рикин считал, что это не его дело, и продолжал пить. Он не сомневался, что достаточно скоро все и так узнают. Народ как раз стал успокаиваться, когда между столами пробрался лорд Олдак и похлопал его по плечу.
– Пойдем со мной, капитан. Советник Саддар хочет поговорить с тобой.
Саддар стоял внизу лестницы и потирал руки.
– Случилась ужасная вещь, капитан, – сказал советник. – Лорд Даннин попытался изнасиловать леди Гвенивер.
Рикин почувствовал себя, как мертвый лист, вмерзший в лед.
– Я думал, что тебе следует знать, – продолжал старик. – Меня откровенно пугает то, что наш сеньор может простить его и правосудие не свершится. Если так случится, пожалуйста попроси свою госпожу, чтобы она избавила город от проклятия Богини.
– Послушай, старик, – рявкнул Рикин. – Если наш сеньор попытается выкрутиться, то я сам убью ублюдка.
Олдак и Саддар быстро обменялись улыбками. Рикин побежал вверх по лестнице, бросился по коридору и столкнулся с двумя стражниками перед дверью Гвенивер.
– Ты не можешь войти. Там король.
Рикин схватил одного стражника за плечо и оттолкнул к стене.
– Хоть сам демон! Я должен увидеть свою госпожу.
Когда второй стражник попытался задержать его, дверь распахнулась. Там стояла Гвенивер, бледная, потрясенная.
– Мне показалось, что я услышала твой голос, – сказала она. – Заходи.
Когда Рикин вошел, то увидел, как король поднимается со стула. Никогда раньше ему не доводилось находиться так близко с этим могущественным человеком. Рикин опустился на колени.
– Почему ты прибежал? – спросил Глин. – Откуда ты узнал о случившемся?
– Мне сказал об этом советник Саддар, сеньор. Вы можете приказать меня высечь за то, что я ворвался без разрешения, но я должен был убедиться собственными глазами, что с моей госпожой все в порядке.
– Несомненно, – Глин бросил взгляд на Гвенивер. – Это был советник Саддар?
– И лорд Олдак, – добавил Рикин.
Гвенивер смотрела в пол и напряженно думала. По тому, как прямо она держала спину, и холодной силе в глазах Рикин знал, что Богиня сейчас владеет ею.
– Скажи мне кое-что, капитан, – обратился к нему король. – Как ваши люди отнесутся к этой новости?
– Сеньор, я не могу говорить за людей лорда Даннина, но мои люди и я сам готовы бороться с самим демоном, чтобы защитить честь нашей госпожи. Мы просто не можем принять это спокойно.
– В особенности, когда советник всех заводит, сеньор, – сказала Гвенивер. – Знаете ли, мне кое-что стало ясно относительно советника Саддара – хотя мы никогда не сможем ничего доказать.
– Правда? – Глин посмотрел на Рикина. – Оставь нас.
Рикин поднялся, поклонился и вышел из комнаты.
Он провел долгую беспокойную ночь, ворочаясь на койке и думая о том, что между собой решают король и его госпожа.
Утром за ним в казарму пришла Гвенивер. По ее особой просьбе Рикину разрешили присутствовать на суде в зале для приемов. На возвышении сидел Глин в церемониальных одеждах, с золотым мечом в руке. Четверо советников, включая Саддара, стояли за его спиной, а два священника культа Бела находились справа. Свидетели разместились у подножия, и Гвенивер – среди них. При звуке серебряного рожка четверо стражников ввели Даннина. Судя по темным кругам под глазами, он не спал всю ночь. «Хорошо, – подумал Рикин. – Пусть ублюдок испробует возмездие до последней горькой капли.»
– Мы рассматриваем обвинение в святотатстве, – объявил Глин. – Лорд Даннин обвиняется в попытке обесчестить Гвенивер, леди и жрицу. Пусть выступят свидетели.
– Сеньор, – сказал Даннин. – Разрешите мне избавить вас от этого. Я признаю себя виновным. Просто выведите меня отсюда и убейте. Если я когда-либо был вам полезен, сделайте это сейчас и быстро.
Глин смотрел на него ледяными глазами, словно на незнакомца. Саддар улыбнулся себе под нос.
– Леди Гвенивер, – обратился к жрице король. – Выйдите вперед.
Гвенивер приблизилась к подножию трона.
– Мы предлагаем вам выбор возмездия. Обратитесь за советом к Богине. Как Она желает наказать лорда Даннина? Смерть или изгнание? Мы лишим лорда Даннина всех прав, званий и привилегий, он покинет наши земли. Мы оставим себе его ребенка, который будет воспитываться, как наш сын. Маленький мальчик не должен разделять позор своего отца. Этот приговор сохранит ему жизнь только потому, что преступление не было доведено до завершения. Если Богиня желает по-другому, то мы дадим ему пятьдесят ударов плетью, а затем повесим на рыночной площади города Кермора. Говорите от имени своей Богини и объявите наказание этому человеку.
Хотя Рикин знал, что она собирается сказать, он восхитился тем, как торжественно и глубокомысленно выглядит Гвенивер, притворяясь, что обдумывает вопрос. Когда Саддар начал догадываться о том, что сейчас услышит, создалось впечатление, словно у него рот наполнился уксусом. Наконец Гвенивер поклонилась королю.
– Богиня выбирает изгнание, сеньор. Преступление серьезно и по сути своей это святотатство, однако Богиня может быть милостивой, если в преступлении добровольно сознаются и если преступника довели до безумных действий не зависящие от него обстоятельства.
Она сделала паузу и встретилась взглядом с Саддаром. Старик сильно побледнел.
– Значит решено, – Глин высоко поднял золотой меч. – Таким образом мы объявляем вышеупомянутый приговор об изгнании Даннина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120