Прямо побоище какое-то!
Шпулька слушала молча. Сказанное фотографом просто не умещалось у неё в голове. Почти не соображая, что делает, она ещё положила себе варенья.
— До меня, конечно, и раньше слухи доходили, — продолжал пострадавший. — Вся эта история выглядела весьма подозрительно. Ведь, в конце концов, никто не симулировал переломы и синяки. Я, честно говоря, побаивался туда ехать, но, когда уже поехал, решил выяснить все до конца, тем более что от этой заразы никуда не денешься, слышно её по всему замку.
— Как… слышно? — слабым голосом спросила Шпулька.
Фотограф помедлил с ответом, подбирая слова.
— Трудно объяснить. Оно ни на что не похоже. Начинает, как и положено привидению, откуда-то снизу, из подземелья…
— А там есть подземелье?!!
— Как не быть. Есть, конечно, как в любом уважающем себя замке. Там начинается и летит вверх, как бы бренчание, сначала тихо, а потом все громче. На втором этаже уже громыхает, как целый склад металлолома, иногда идёт выше, а иногда нет. А в этом бряцании ещё и клёкот слышится. Затем оно опускается вниз и все стихает.
— И что же это такое? — вякнула Шпулька.
— Понятия не имею. И никто не имеет. Ни у кого нет разумного объяснения, и источник шума не обнаружен. Хуже того, потом появляется этот самый… призрак.
Шпулька с трудом проглотила застрявшее в горле варенье.
— И вы его видели?
— Собственными глазами. Я даже его сфотографировал. У меня этот подлец на карточке есть. Отсюда и вот…
Фотограф постучал по своему гипсу. Выражение лица у него было весьма недовольное. Шпулька спешно запила варенье глотком чая.
— Значит, вы из-за него упали?
— Кто его знает. Похоже на то. Я во что бы то ни стало решил его щёлкнуть. Подстерегал на террасе, ведь он появляется на террасе или в бывшей бальной зале. Это такая комната в старой части замка, совсем разрушенная, с выбитыми окнами, и — странное дело, там сохранилось с прежних времён только старое зеркало, треснутое и мутное, но что-то в нем можно разглядеть, огромное такое, вмонтированное в стену… О чем бишь я… Ах да — на террасе… Там достаточно светло, фонарь со стены светит. Так вот, поджидаю я, и тут появляется эта холера метрах в двух передо мной. Я два раза успел щёлкнуть, как, сволочь, на меня бросилась. Я отскочил назад, не только со страху, хотя, признаюсь, было не по себе… Хотел ещё снимок сделать. А очнулся уже внизу вот с этой ногой…
Шпулька задумчиво продолжала ковырять ложечкой варенье, затем спросила:
— А… фотография?..
— Получилась. Только одна. Аппарат, слава Богу, не пострадал: весьма удачно свалился прямо на меня. Могу показать.
Хозяин проковылял вглубь комнаты к массивному комоду со множеством ящичков и вытащил два больших снимка. Шпулька сорвалась со стула и подбежала к нему. Фотограф разложил фотографии на комоде и ткнул в одну из них пальцем.
— Это я делал со вспышкой, и ничего не вышло. А это при свете того фонаря.
На одном снимке отлично просматривались неровная кирпичная стена, кусок пола, выложенного каменными плитами, и высокое, узкое отверстие в стене. На другом было то же самое, только значительно темнее и менее чётко, а на фоне стены виднелось белое, достаточно высокое, немного расплывчатое и бесформенное привидение.
— А звуки я на магнитофон записал, — зло сказал фотограф. — Хотел, чтобы водопроводчики послушали, потому как сначала возникло предположение, что это трубы шумят. Ничего подобного. На трубы совсем не похоже, да и нет там никаких труб. Водопровод и канализация совсем в другом месте.
Шпулька несколько опомнилась и попросила ещё хрипловатым от волнения голосом:
— А нельзя ли одолжить этот снимок?
— Могу даже подарить, я напечатал несколько штук, — ответил фотограф и с интересом взглянул на девчонку. — А что? Вас увлекла эта история?
— А вас разве нет?!!
Несчастный хозяин тяжело вздохнул.
— Меня это увлечение до больницы довело. Хотя должен признать, я провёл нечто вроде следствия по этому тёмному делу и раздобыл кое-какую информацию. Выглядит все достаточно странно, но если вам интересно, охотно расскажу. Кушайте варенье, пожалуйста.
* * *
Коллективное исследование фотографий таинственного привидения и прослушивание загробных звуков окончательно запутали дело. Тереска и Янушек, совершенно потрясённые и ошеломлённые, потребовали от Шпульки подробнейшего отчёта о визите к фотографу.
— Это единственный человек, который вообще что-то говорит, — заметила Тереска. — Бесценный свидетель, тем более что специально собирал информацию!
— Дуй с самого начала! — приказал Янушек.
— Где начало, я не знаю. — Шпулька совсем разволновалась. — С хронологией у меня туго. Во всяком случае, однажды…
— Погоди! — прервала её Тереска. — Он и обо всех остальных тоже знает?
— Ну, разумеется. Я же говорю, что он специально интересовался!
— Отлично. Продолжай!
Шпулька поудобнее устроилась в кресле.
— Так вот, однажды, некоторое время назад, кто-то услышал в замке жуткий крик. Такой — кровь в жилах замораживающий. Прибежали люди и нашли одну дамочку из тамошней конторы без сознания в бальной комнате на полу. Дамочка поначалу твердила, будто видела привидение, а когда оклемалась, категорически отказалась от своих слов и уверяла, что ничего не видела. Вроде бы пришла в себя, отправилась домой и обварилась кипятком.
— Нарочно? — поинтересовался Янушек.
— Да нет, случайно. Ошпарилась.
— А что она в той зале делала?
— Говорят, что через неё шла в другое помещение. Дело было зимой, поэтому уже стемнело. Но совсем не в полночь, а просто во второй половине дня, ближе к вечеру. Затем через какое-то время снова раздался дикий крик, снова прибежали люди, но никого не нашли. Так до сих пор и неизвестно, кто кричал.
— А кто слышал?
— Сторож и ещё пара человек. Потом был какой-то чиновник, представитель очередного инвестора, осматривал замок и остался ночевать. Что с ним случилось ночью, никто не знает, но чуть свет он уже уложил чемодан, а на лбу у него была здоровенная шишка. Заявил, что замок ему не нравится, и тут же уехал.
— Первый, что в рот воды набрал, — сделал вывод Янушек.
— Не иначе, это он потом отрицательное заключение дал, — предположила Тереска.
— Не знаю, может, и он. Потом приехал какой-то техник из Вроцлава, должен был инвентаризацию замка делать. Торчал там три дня, а на четвёртый вылетел в окно. Вывихнул ногу, местные считали, что он сам выскочил, а он твердил, будто ничего подобного. Напустил туману, ничего толком не объяснил, так до сих пор и неизвестно, как он за окном очутился.
— Всего только ногу вывихнул? Легко отделался!
— Поцарапался ещё. Там под окном здоровенная куча веток лежала, как раз после обрезки деревьев осталась. Потом прибыли двое из вроцлавского проектного бюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Шпулька слушала молча. Сказанное фотографом просто не умещалось у неё в голове. Почти не соображая, что делает, она ещё положила себе варенья.
— До меня, конечно, и раньше слухи доходили, — продолжал пострадавший. — Вся эта история выглядела весьма подозрительно. Ведь, в конце концов, никто не симулировал переломы и синяки. Я, честно говоря, побаивался туда ехать, но, когда уже поехал, решил выяснить все до конца, тем более что от этой заразы никуда не денешься, слышно её по всему замку.
— Как… слышно? — слабым голосом спросила Шпулька.
Фотограф помедлил с ответом, подбирая слова.
— Трудно объяснить. Оно ни на что не похоже. Начинает, как и положено привидению, откуда-то снизу, из подземелья…
— А там есть подземелье?!!
— Как не быть. Есть, конечно, как в любом уважающем себя замке. Там начинается и летит вверх, как бы бренчание, сначала тихо, а потом все громче. На втором этаже уже громыхает, как целый склад металлолома, иногда идёт выше, а иногда нет. А в этом бряцании ещё и клёкот слышится. Затем оно опускается вниз и все стихает.
— И что же это такое? — вякнула Шпулька.
— Понятия не имею. И никто не имеет. Ни у кого нет разумного объяснения, и источник шума не обнаружен. Хуже того, потом появляется этот самый… призрак.
Шпулька с трудом проглотила застрявшее в горле варенье.
— И вы его видели?
— Собственными глазами. Я даже его сфотографировал. У меня этот подлец на карточке есть. Отсюда и вот…
Фотограф постучал по своему гипсу. Выражение лица у него было весьма недовольное. Шпулька спешно запила варенье глотком чая.
— Значит, вы из-за него упали?
— Кто его знает. Похоже на то. Я во что бы то ни стало решил его щёлкнуть. Подстерегал на террасе, ведь он появляется на террасе или в бывшей бальной зале. Это такая комната в старой части замка, совсем разрушенная, с выбитыми окнами, и — странное дело, там сохранилось с прежних времён только старое зеркало, треснутое и мутное, но что-то в нем можно разглядеть, огромное такое, вмонтированное в стену… О чем бишь я… Ах да — на террасе… Там достаточно светло, фонарь со стены светит. Так вот, поджидаю я, и тут появляется эта холера метрах в двух передо мной. Я два раза успел щёлкнуть, как, сволочь, на меня бросилась. Я отскочил назад, не только со страху, хотя, признаюсь, было не по себе… Хотел ещё снимок сделать. А очнулся уже внизу вот с этой ногой…
Шпулька задумчиво продолжала ковырять ложечкой варенье, затем спросила:
— А… фотография?..
— Получилась. Только одна. Аппарат, слава Богу, не пострадал: весьма удачно свалился прямо на меня. Могу показать.
Хозяин проковылял вглубь комнаты к массивному комоду со множеством ящичков и вытащил два больших снимка. Шпулька сорвалась со стула и подбежала к нему. Фотограф разложил фотографии на комоде и ткнул в одну из них пальцем.
— Это я делал со вспышкой, и ничего не вышло. А это при свете того фонаря.
На одном снимке отлично просматривались неровная кирпичная стена, кусок пола, выложенного каменными плитами, и высокое, узкое отверстие в стене. На другом было то же самое, только значительно темнее и менее чётко, а на фоне стены виднелось белое, достаточно высокое, немного расплывчатое и бесформенное привидение.
— А звуки я на магнитофон записал, — зло сказал фотограф. — Хотел, чтобы водопроводчики послушали, потому как сначала возникло предположение, что это трубы шумят. Ничего подобного. На трубы совсем не похоже, да и нет там никаких труб. Водопровод и канализация совсем в другом месте.
Шпулька несколько опомнилась и попросила ещё хрипловатым от волнения голосом:
— А нельзя ли одолжить этот снимок?
— Могу даже подарить, я напечатал несколько штук, — ответил фотограф и с интересом взглянул на девчонку. — А что? Вас увлекла эта история?
— А вас разве нет?!!
Несчастный хозяин тяжело вздохнул.
— Меня это увлечение до больницы довело. Хотя должен признать, я провёл нечто вроде следствия по этому тёмному делу и раздобыл кое-какую информацию. Выглядит все достаточно странно, но если вам интересно, охотно расскажу. Кушайте варенье, пожалуйста.
* * *
Коллективное исследование фотографий таинственного привидения и прослушивание загробных звуков окончательно запутали дело. Тереска и Янушек, совершенно потрясённые и ошеломлённые, потребовали от Шпульки подробнейшего отчёта о визите к фотографу.
— Это единственный человек, который вообще что-то говорит, — заметила Тереска. — Бесценный свидетель, тем более что специально собирал информацию!
— Дуй с самого начала! — приказал Янушек.
— Где начало, я не знаю. — Шпулька совсем разволновалась. — С хронологией у меня туго. Во всяком случае, однажды…
— Погоди! — прервала её Тереска. — Он и обо всех остальных тоже знает?
— Ну, разумеется. Я же говорю, что он специально интересовался!
— Отлично. Продолжай!
Шпулька поудобнее устроилась в кресле.
— Так вот, однажды, некоторое время назад, кто-то услышал в замке жуткий крик. Такой — кровь в жилах замораживающий. Прибежали люди и нашли одну дамочку из тамошней конторы без сознания в бальной комнате на полу. Дамочка поначалу твердила, будто видела привидение, а когда оклемалась, категорически отказалась от своих слов и уверяла, что ничего не видела. Вроде бы пришла в себя, отправилась домой и обварилась кипятком.
— Нарочно? — поинтересовался Янушек.
— Да нет, случайно. Ошпарилась.
— А что она в той зале делала?
— Говорят, что через неё шла в другое помещение. Дело было зимой, поэтому уже стемнело. Но совсем не в полночь, а просто во второй половине дня, ближе к вечеру. Затем через какое-то время снова раздался дикий крик, снова прибежали люди, но никого не нашли. Так до сих пор и неизвестно, кто кричал.
— А кто слышал?
— Сторож и ещё пара человек. Потом был какой-то чиновник, представитель очередного инвестора, осматривал замок и остался ночевать. Что с ним случилось ночью, никто не знает, но чуть свет он уже уложил чемодан, а на лбу у него была здоровенная шишка. Заявил, что замок ему не нравится, и тут же уехал.
— Первый, что в рот воды набрал, — сделал вывод Янушек.
— Не иначе, это он потом отрицательное заключение дал, — предположила Тереска.
— Не знаю, может, и он. Потом приехал какой-то техник из Вроцлава, должен был инвентаризацию замка делать. Торчал там три дня, а на четвёртый вылетел в окно. Вывихнул ногу, местные считали, что он сам выскочил, а он твердил, будто ничего подобного. Напустил туману, ничего толком не объяснил, так до сих пор и неизвестно, как он за окном очутился.
— Всего только ногу вывихнул? Легко отделался!
— Поцарапался ещё. Там под окном здоровенная куча веток лежала, как раз после обрезки деревьев осталась. Потом прибыли двое из вроцлавского проектного бюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53