— Есть посёлок и замок. Замок в Мослах. Пойдёшь в библиотеку или на исторический факультет университета и соберёшь материал. Начинай с Силезских Пястов и ищи по порядку, выпишешь, что обнаружишь.
— Есть ещё какие-то реставрационные мастерские, — вспомнила Шпулька, открывая тетрадку и взяв ручку. — Надо будет фотографу позвонить.
— Погоди. Давай по порядку. Известно следующее: во-первых, постройка явно невезучая, разные учреждения уже четыре года не могут с ней справиться. По неясным причинам. Во-вторых, нормальный милиционер впал в панику, и тоже без видимых причин. В-третьих, какой-то тип… Кто он был?
— Дипломированный агроном.
— В-третьих, дипломированный агроном носился с дикими криками босиком по снегу. Безо всякой причины. В-четвёртых, муж сломал руку из-за паршивой пробки от термоса.
— Но ведь это не в замке. И даже не в Мослах, он уже из них выехал!
— Все равно в тех краях. Может, сначала он и был в замке. Надо проверить. Сходишь к ним. Теперь у меня уже есть адрес. Когда он у нас был, оставил координаты и умолял позволить оказать мне какую-нибудь любезность. Вот пусть и расскажет, где был и что делал — в порядке любезности.
Шпулька кивала головой, записывая очередные позиции Мужа занесла в отдельную рубрику.
— В-пятых фотограф странно смотрел, — добавила она — А когда туда поехал, сломал ногу…
— Погоди, опять мы не знаем, где именно, в замке или в окрестностях. Доцент Вишневский не говорил?
— Нет Об этом ничего не говорил. Тереска подумала и распорядилась:
— Позвонишь на работу фотографу и спросишь, может, коллеги знают. Какие ещё факты?
Шпулька перечитала список и с сожалением замёт ила.
— Больше ничего. Мало. Пока видно, что замок в Мостах всем вредит. Надеюсь, что на расстоянии он не действует…
* * *
Когда на следующий вечер Тереска вернулась домой, её уже поджидала взволнованная подруга.
— Слушай, жертв, оказывается, было ещё больше! — зловеще сообщила она сразу же. — Я позвонила на работу, а там мне такого порассказали! Один техник с террасы свалился.
— Вот это да! — воскликнула Тереска. — И что? Разбился насмерть?!
— К счастью, нет. Только ключицу сломал. И тоже без всякой видимой причины. Я так разволновалась, что уже не пошла к тому мужу. А фотограф возвращается через несколько дней. У него были какие-то осложнения, поэтому он так долго там и провалялся. Осложнения уже вылечили, осталась одна нога.
— Ну и где он свою ногу сломал? В замке или в окрестностях? Сказали?
— Конечно. То есть сначала сказали, что в голени, а потом, что несколько сантиметров ниже колена, а потом начали спорить, на каком этаже, из чего следует, что все-таки в замке. С лестницы загремел.
— С какой лестницы?
— Не знаю. По их словам выходит, что свалился с лестницы и выпал наружу. Его не сразу нашли, и он очень замёрз. Внутри бы не замёрз.
— А техник? С ним как?
— О технике упомянули, когда кто-то крикнул, что скоро у них всех сотрудников прикончат. В трубке хорошо было слышно, как они там в комнате разговаривают. А тот, кто со мной говорил, начал жаловаться, что это сущее проклятье, сначала техник свалился с террасы, неизвестно почему — балюстрада там крепкая, и как он умудрился? А только ему гипс сняли, так электрик загремел. Для них наш фотограф — электрик. Я слышала, как они ещё кого-то вспоминали, да не знала, как спросить. Слушай! А теперь что делать?
— Пока допиши этих к списку замковых жертв. А вернётся отец, его расспросим. Дело, похоже, становится серьёзным.
Пан Кемпиньский вернулся домой в радужном настроении.
— Ну, мои дорогие, избавился я от этих Мослов! — воскликнул он с огромным удовлетворением ещё с порога.
В дверях кухни возник Янушек, который по поведению сестры и её подружки безошибочно определил, что что-то наклёвывается, и с интересом ждал дальнейшего развития событий.
— Ясное дело, избавился, раз они у него вылетели, — пробормотал он. — Тоже мне, нашёл, чему радоваться…
— Последний раз с ними связываюсь, — продолжал довольный пан Кемпиньский. — Так и быть, отмучаюсь напоследок, зато избавлюсь навсегда. В следующем году передадут эту инвестицию медеплавильному комбинату.
Тереска махнула рукой.
— Комбинат нам до лампочки. Это дело будущего. А кто был последним инвестором, узнал?
— Последним нас подвело Центральное управление курортов. Хотели там устроить санаторий и отказались. Не уложились в сроки, и теперь все переходит комбинату, а у того — своя бухгалтерия, пусть делают что хотят.
— А почему в сроки не уложились, узнал?
— Узнал. Их подвело проектное бюро.
— Какое проектное бюро?
— Этого я не знаю. Вы от меня слишком многого хотите, мои дорогие.
Тереска со Шпулькой отправились к себе наверх. Жутко заинтригованный Янушек поспешил за ними и протиснулся в комнату сестры.
— Эй, послушайте, в чем дело? — подозрительно спросил он. — Что-то слишком много разговоров о мослах, то мослы себе переломали, то мослы у кого-то вылетели. Танец скелетов какой-то. Что все это значит?
— Мы и сами толком не знаем, — ответила Шпулька и обратилась к Тереске:
— Я думаю, ему можно сказать. Вполне заслужил и вообще ещё пригодится. Ты как?
Тереска согласно кивнула.
— Странная история, — начала она объяснять. — Пока в наличии целых пять жертв неизвестно чего. Дело происходит в Мослах…
— В каком смысле в мослах? Ревматизм всех скрутил?
— Не в мослах в смысле в костях, а в Мослах — в посёлке. Название такое: Мослы. Там есть замок. Так вот, подозрительные дела творятся в том замке и в округе. И пока нам самим ничего не ясно.
— Ищут что-то, — сделал вывод Янушек. — Шарят в разных местах и сваливаются. А может, на них что валится. Вот и не признаются. Выдумывают всякую чушь, лапшу на уши вешают, чтобы никто не догадался и тоже не кинулся искать. Не иначе!
— А муж с пробкой? Он что? Тоже искал? На шоссе?
— Кто его знает, был он на том шоссе или нет. Его же не на шоссе нашли. Он сам до больницы дотелепался, разве не так? А кроме того, сам сознался, что нервничал. Сознался или нет?
— Сознался.
— А спрашивается, с чего ему нервничать? Из-за дождя? Или жены? Разбежались! Точно вам говорю — из-за того, что пора было уезжать, а он ничего не нашёл. Это ещё можно понять.
— А вдруг и вправду, — предположила Шпулька, которой страшно хотелось, чтобы Янушек оказался прав. Уж очень заманчиво, если бы в замке было бы что-нибудь спрятано и удалось бы это обнаружить. Какие-нибудь исторические ценности…
— Слишком мало мы пока знаем, — недовольно сказала Тереска. — Нужны подробности. Лучше из первых рук. Хорошо бы жертвы порасспросить.
— А от фотографа узнать, какое проектное бюро подвело на этот раз, — подсказал Янушек. — Он должен быть в курсе.
Шпулька вдруг подпрыгнула на стуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Есть ещё какие-то реставрационные мастерские, — вспомнила Шпулька, открывая тетрадку и взяв ручку. — Надо будет фотографу позвонить.
— Погоди. Давай по порядку. Известно следующее: во-первых, постройка явно невезучая, разные учреждения уже четыре года не могут с ней справиться. По неясным причинам. Во-вторых, нормальный милиционер впал в панику, и тоже без видимых причин. В-третьих, какой-то тип… Кто он был?
— Дипломированный агроном.
— В-третьих, дипломированный агроном носился с дикими криками босиком по снегу. Безо всякой причины. В-четвёртых, муж сломал руку из-за паршивой пробки от термоса.
— Но ведь это не в замке. И даже не в Мослах, он уже из них выехал!
— Все равно в тех краях. Может, сначала он и был в замке. Надо проверить. Сходишь к ним. Теперь у меня уже есть адрес. Когда он у нас был, оставил координаты и умолял позволить оказать мне какую-нибудь любезность. Вот пусть и расскажет, где был и что делал — в порядке любезности.
Шпулька кивала головой, записывая очередные позиции Мужа занесла в отдельную рубрику.
— В-пятых фотограф странно смотрел, — добавила она — А когда туда поехал, сломал ногу…
— Погоди, опять мы не знаем, где именно, в замке или в окрестностях. Доцент Вишневский не говорил?
— Нет Об этом ничего не говорил. Тереска подумала и распорядилась:
— Позвонишь на работу фотографу и спросишь, может, коллеги знают. Какие ещё факты?
Шпулька перечитала список и с сожалением замёт ила.
— Больше ничего. Мало. Пока видно, что замок в Мостах всем вредит. Надеюсь, что на расстоянии он не действует…
* * *
Когда на следующий вечер Тереска вернулась домой, её уже поджидала взволнованная подруга.
— Слушай, жертв, оказывается, было ещё больше! — зловеще сообщила она сразу же. — Я позвонила на работу, а там мне такого порассказали! Один техник с террасы свалился.
— Вот это да! — воскликнула Тереска. — И что? Разбился насмерть?!
— К счастью, нет. Только ключицу сломал. И тоже без всякой видимой причины. Я так разволновалась, что уже не пошла к тому мужу. А фотограф возвращается через несколько дней. У него были какие-то осложнения, поэтому он так долго там и провалялся. Осложнения уже вылечили, осталась одна нога.
— Ну и где он свою ногу сломал? В замке или в окрестностях? Сказали?
— Конечно. То есть сначала сказали, что в голени, а потом, что несколько сантиметров ниже колена, а потом начали спорить, на каком этаже, из чего следует, что все-таки в замке. С лестницы загремел.
— С какой лестницы?
— Не знаю. По их словам выходит, что свалился с лестницы и выпал наружу. Его не сразу нашли, и он очень замёрз. Внутри бы не замёрз.
— А техник? С ним как?
— О технике упомянули, когда кто-то крикнул, что скоро у них всех сотрудников прикончат. В трубке хорошо было слышно, как они там в комнате разговаривают. А тот, кто со мной говорил, начал жаловаться, что это сущее проклятье, сначала техник свалился с террасы, неизвестно почему — балюстрада там крепкая, и как он умудрился? А только ему гипс сняли, так электрик загремел. Для них наш фотограф — электрик. Я слышала, как они ещё кого-то вспоминали, да не знала, как спросить. Слушай! А теперь что делать?
— Пока допиши этих к списку замковых жертв. А вернётся отец, его расспросим. Дело, похоже, становится серьёзным.
Пан Кемпиньский вернулся домой в радужном настроении.
— Ну, мои дорогие, избавился я от этих Мослов! — воскликнул он с огромным удовлетворением ещё с порога.
В дверях кухни возник Янушек, который по поведению сестры и её подружки безошибочно определил, что что-то наклёвывается, и с интересом ждал дальнейшего развития событий.
— Ясное дело, избавился, раз они у него вылетели, — пробормотал он. — Тоже мне, нашёл, чему радоваться…
— Последний раз с ними связываюсь, — продолжал довольный пан Кемпиньский. — Так и быть, отмучаюсь напоследок, зато избавлюсь навсегда. В следующем году передадут эту инвестицию медеплавильному комбинату.
Тереска махнула рукой.
— Комбинат нам до лампочки. Это дело будущего. А кто был последним инвестором, узнал?
— Последним нас подвело Центральное управление курортов. Хотели там устроить санаторий и отказались. Не уложились в сроки, и теперь все переходит комбинату, а у того — своя бухгалтерия, пусть делают что хотят.
— А почему в сроки не уложились, узнал?
— Узнал. Их подвело проектное бюро.
— Какое проектное бюро?
— Этого я не знаю. Вы от меня слишком многого хотите, мои дорогие.
Тереска со Шпулькой отправились к себе наверх. Жутко заинтригованный Янушек поспешил за ними и протиснулся в комнату сестры.
— Эй, послушайте, в чем дело? — подозрительно спросил он. — Что-то слишком много разговоров о мослах, то мослы себе переломали, то мослы у кого-то вылетели. Танец скелетов какой-то. Что все это значит?
— Мы и сами толком не знаем, — ответила Шпулька и обратилась к Тереске:
— Я думаю, ему можно сказать. Вполне заслужил и вообще ещё пригодится. Ты как?
Тереска согласно кивнула.
— Странная история, — начала она объяснять. — Пока в наличии целых пять жертв неизвестно чего. Дело происходит в Мослах…
— В каком смысле в мослах? Ревматизм всех скрутил?
— Не в мослах в смысле в костях, а в Мослах — в посёлке. Название такое: Мослы. Там есть замок. Так вот, подозрительные дела творятся в том замке и в округе. И пока нам самим ничего не ясно.
— Ищут что-то, — сделал вывод Янушек. — Шарят в разных местах и сваливаются. А может, на них что валится. Вот и не признаются. Выдумывают всякую чушь, лапшу на уши вешают, чтобы никто не догадался и тоже не кинулся искать. Не иначе!
— А муж с пробкой? Он что? Тоже искал? На шоссе?
— Кто его знает, был он на том шоссе или нет. Его же не на шоссе нашли. Он сам до больницы дотелепался, разве не так? А кроме того, сам сознался, что нервничал. Сознался или нет?
— Сознался.
— А спрашивается, с чего ему нервничать? Из-за дождя? Или жены? Разбежались! Точно вам говорю — из-за того, что пора было уезжать, а он ничего не нашёл. Это ещё можно понять.
— А вдруг и вправду, — предположила Шпулька, которой страшно хотелось, чтобы Янушек оказался прав. Уж очень заманчиво, если бы в замке было бы что-нибудь спрятано и удалось бы это обнаружить. Какие-нибудь исторические ценности…
— Слишком мало мы пока знаем, — недовольно сказала Тереска. — Нужны подробности. Лучше из первых рук. Хорошо бы жертвы порасспросить.
— А от фотографа узнать, какое проектное бюро подвело на этот раз, — подсказал Янушек. — Он должен быть в курсе.
Шпулька вдруг подпрыгнула на стуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53