Вольф поднялся. Было видно, как под одеждой его вздулись мускулы.
Хлынов предложил позвонить из ближайшего кафе на левом берегу. Вольф
пошел через мост так стремительно, что какой-то старичок с цыплячьей ше-
ей в запачканном пиджачке, пропитанном, быть может, одинокими слезами по
тем, кого унесла война, затряс головой и долго глядел из-под пыльной
шляпы вслед бегущим иностранцам:
- О-о! Иностранцы... Когда деньги в кармане, то и толкаются и бегают,
как будто бы они дома... О-о... дикари!..
В кафе, стоя у цинкового прилавка, Вольф пил содовую. Ему была видна
сквозь стекло телефонной будки спина разговаривающего Хлынова, - вот у
него поднялись плечи, он весь налез на трубку; выпрямился, вышел из буд-
ки; лицо его было спокойно, но белое, как маска.
- Из больницы ответили, что сегодня ночью Шельга исчез. Приняты все
меры к его разысканию... Думаю, что он убит.
Трещал хворост в очаге, прокопченном за два столетия, с огромными
ржавыми крючьями для колбас и окороков, с двумя каменными святыми по бо-
кам, - на одном висела светлая шляпа Гарина, на другом засаленный офи-
церский картуз. У стола, освещенные только огнем очага, сидели четверо.
Перед ними - оплетенная бутыль и полные стаканы вина.
Двое мужчин были одеты по-городскому, - один скуластый, крепкий, с
низким ежиком волос, у другого - длинное, злое лицо. Третий, хозяин фер-
мы, где на кухне сейчас происходило совещание, - генерал Субботин, - си-
дел в одной холщовой грязной рубашке с закатанными рукавами. Начисто об-
ритая кожа на голове его двигалась, толстое лицо с взъерошенными усами
побагровело от вина.
Четвертый, Гарин, в туристском костюме, небрежно водя пальцем по краю
стакана, говорил:
- Все это очень хорошо... Но я настаиваю, чтобы моему пленнику, хотя
он и большевик, не было причинено ни малейшего ущерба. Еда - три раза в
день, вино, овощи, фрукты... Через неделю я его забираю от вас...
Бельгийская граница?..
- Три четверти часа на автомобиле, - торопливо подавшись вперед, ска-
зал человек с длинным лицом.
- Все будет шито-крыто... Я понимаю, господин генерал и господа офи-
церы (Гарин усмехнулся), что вы, как дворяне, как беззаветно преданные
памяти замученного императора, действуете сейчас исключительно из выс-
ших, чисто идейных соображений... Иначе бы я и не обратился к вам за по-
мощью...
- Мы здесь все люди общества, - о чем говорить? - прохрипел генерал,
двинув кожей на черепе.
- Условия, повторяю, таковы: за полный пансион пленника я вам плачу
тысячу франков в день. Согласны?
Генерал перекатил налитые глаза в сторону товарищей. Скуластый пока-
зал белые зубы, длиннолицый опустил глаза.
- Ах, вот что, - сказал Гарин, - виноват, господа, - задаточек...
Он вынул из револьверного кармана пачку тысячефранковых билетов и
бросил ее на стол в лужу вина.
- Пожалуйста...
Генерал крякнул, подвинул к себе пачку, осмотрел, вытер ее о живот и
стал считать, сопя волосатыми ноздрями. Товарищи его понемногу стали
придвигаться, глаза их поблескивали.
Гарин сказал, вставая:
- Введите пленника.
Глаза Шельги были завязаны платком. На плечах накинуто автомобильное
кожаное пальто. Он почувствовал тепло, идущее от очага, - ноги его зад-
рожали. Гарин подставил табурет. Шельга сейчас же сел, уронив на колени
гипсовую руку.
Генерал и оба офицера глядели на него так, что, казалось, дай знак,
мигни, - от человека рожки да ножки останутся. Но Гарин не подал знака.
Потрепав Шельгу по колену, сказал весело:
- Здесь у вас ни в чем не будет недостатка. Вы у порядочных людей, -
им хорошо заплачено. Через несколько дней я вас освобожу. Товарищ
Шельга, дайте честное слово, что вы не будете пытаться бежать, сканда-
лить, привлекать внимание полиции.
Шельга отрицательно мотнул опущенной головой Гарин нагнулся к нему:
- Иначе трудно будет поручиться за удобство вашего пребывания... Ну,
даете?
Шельга проговорил медленно, негромко:
- Даю слово коммуниста... (Сейчас же у генерала бритая голова на че-
репе поползла к ушам, офицеры быстро переглянулись, нехорошо усмехну-
лись.) Даю слово коммуниста, - убить вас при первой возможности, Га-
рин... Даю слово отнять у вас аппарат и привезти его в Москву... Даю
слово, что двадцать восьмого...
Гарин не дал ему договорить. Схватил за горло...
- Замолчи... Идиот!.. Сумасшедший!..
Обернулся и - повелительно:
- Господа офицеры, предупреждаю вас, этот человек очень опасен, у не-
го навязчивая идея...
- Я и говорю, - самое лучшее держать его в винном погребе, - пробасил
генерал. - Увести пленника...
Гарин взмахнул бородкой. Офицеры подхватили Шельгу, втолкнули в боко-
вую дверь и поволокли в погреб. Гарин стал натягивать автомобильные пер-
чатки.
- В ночь на двадцать девятое я буду здесь. Тридцатого вы можете, ваше
превосходительство, прекратить опыты над разведением кроликов, купить
себе каюту первого класса на трансатлантическом пароходе и жить барином
хоть на Пятом авеню в Нью-Йорке.
- Нужно оставить какие-нибудь документы для этого сукиного кота, -
сказал генерал.
- Пожалуйста, любой паспорт на выбор.
Гарин вынул из кармана сверток, перевязанный бечевкой. Это были доку-
менты, похищенные им у Шельги в Фонтенебло. Он еще не заглядывал в них
за недосугом.
- Здесь, видимо, паспорта, приготовленные для меня. Предусмотри-
тельно... Вот, получайте, ваше превосходительство...
Гарин швырнул на стол паспортную книжку и, продолжая рыться в бумаж-
нике, - чем-то заинтересовался, - придвинулся к лампе. Брови его сдвину-
лись.
- Черт! - И он кинулся к боковой двери, куда утащили Шельгу.
Шельга лежал на каменном полу на матраце. Керосиновая коптилка осве-
щала сводчатый погреб, пустые бочки, заросли паутины. Гарин некоторое
время искал глазами Шельгу. Стоя перед ним, покусывал губы.
- Я погорячился, не сердитесь, Шельга. Думаю, что все-таки мы найдем
с вами общий язык. Договоримся. Хотите?
- Попытайтесь.
Гарин говорил вкрадчиво, совсем по-другому, чем десять минут назад.
Шельга насторожился. Но пережитое за эту ночь волнение, еще гудящие во
всем теле остатки усыпительного газа и боль в руке ослабляли его внима-
ние. Гарин присел на матрац. Закурил. Лицо его казалось задумчивым, и
весь он - благожелательный, изящный...
"К чему, подлец, гнет? К чему гнет?" - думал Шельга, морщась от го-
ловной боли.
Гарин обхватил колено, закурил папиросу, поднял глаза к сводчатому
потолку.
- Видите ли, Шельга, прежде всего вам нужно усвоить, что я никогда не
лгу... Может быть, из презрения к людям, но это неважно. Итак: Роллинг с
его миллиардами нужен мне до поры до времени, только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81