Видимо, в ту минуту, когда в кабинет вошел Гарин, рука насторожив-
шегося Роллинга стала писать машинально, выдавая тайные мысли. Три раза,
одно под другим было написано: "Улица Гобеленов, шестьдесят три, инженер
Гарин". (Это был новый адрес Виктора Ленуара, только что сообщенный по
телефону Семеновым.) Затем: "Пять тысяч франков-Семенову..."
- Удача! Черт! Вот удача! - шептал Гарин, осторожно разглаживая лис-
точки на коленях.
Через десять минут Гарин выскочил из автомобиля на бульваре Сен-Ми-
шель. Зеркальные окна в кафе "Пантеон" были подняты. В глубине за столи-
ком сидел Виктор Ленуар. Увидев Гарина, поднял руку и щелкнул пальцами.
Гарин поспешно сел за его столик - спиной к свету. Казалось, он сел
против зеркала: такая же была у Виктора Ленуара продолговатая бородка,
мягкая шляпа, галстук бабочкой, пиджак в полоску.
- Поздравь - удача! Необычайно! - сказал Гарин, смеясь глазами. -
Роллинг пошел на все. Предварительные расходы несет единолично. Когда
начнется эксплуатация, пятьдесят процентов вала - ему, пятьдесят - нам.
- Ты подписал контракт?
- Подписываем через два-три дня. Демонстрацию аппарата придется отло-
жить. Роллинг поставил условие - подписать только после того, как своими
глазами увидит работу аппарата.
- Ставишь бутылку шампанского?
- Две, три, дюжину.
- А все-таки - жаль, что эта акула проглотит у нас половину доходов,
- сказал Ленуар, подзывая лакея. - Бутылку Ирруа, самого сухого...
- Без капитала все равно мы не развернемся. Вот, Виктор, если бы уда-
лось мое камчатское предприятие, - десять Роллингов послали бы к чертям.
- Какое камчатское предприятие?
Лакей принес вино и бокалы, Гарин закурил сигару, откинулся на соло-
менном стуле и, покачиваясь, жмурясь, стал рассказывать:
- Ты помнишь Манцева Николая Христофоровича, геолога? В пятнадцатом
году он разыскал меня в Петрограде. Он только что вернулся с Дальнего
Востока, испугавшись мобилизации, и попросил моей помощи, чтобы не по-
пасть на фронт.
- Манцев служил в английской золотой компании?
- Производил разведки на Лене, на Алдане, затем в Колыме. Рассказывал
чудеса. Они находили прямо под ногами самородки в пятнадцать килограм-
мов... Вот тогда именно у меня зародилась идея, генеральная идея моей
жизни... Это очень дерзко, даже безумно, но я верю в это. А раз верю -
сам сатана меня не остановит. Видишь ли, мой дорогой, единственная вещь
на свете, которую я хочу всеми печенками, - это власть... Не какая-ни-
будь королевская, императорская, - мелко, пошло, скучно. Нет, власть аб-
солютная... Когда-нибудь подробно расскажу тебе о моих планах. Чтобы
властвовать - нужно золото. Чтобы властвовать, как я хочу, нужно золота
больше, чем у всех индустриальных, биржевых и прочих королей вместе взя-
тых...
- Действительно, у тебя планы смелые, - весело засмеявшись, сказал
Ленуар.
- Но я на верном пути. Весь мир будет у меня - вот! - Гарин сжал в
кулак маленькую руку. - Вехи на моем пути - это гениальный Манцев Нико-
лай Христофорович, затем Роллинг, вернее - его миллиарды, и в-третьих, -
мой гиперболоид...
- Так что же Манцев?
- Тогда же, в пятнадцатом году, я мобилизовал все свои деньжонки,
больше нахальством, чем подкупом, освободил Манцева от воинской повин-
ности и послал его с небольшой экспедицией на Камчатку, в чертову
глушь... До семнадцатого года он мне еще писал: работа его была тяжелая,
труднейшая, условия собачьи... С восемнадцатого года - сам понимаешь -
след его потерялся... От его изысканий зависит все...
- Что он там ищет?
- Он ничего не ищет... Манцев должен только подтвердить мои теорети-
ческие предположения. Побережье Тихого океана - азиатское и американское
- Представляет края древнего материка, опустившегося на дно океана. Та-
кая гигантская тяжесть должна была сказаться на распределении глубоких
горных пород, находящихся в расплавленном состоянии. Цепи действующих
вулканов Южной Америки - в Андах и Кордильерах, вулканы Японии и, - на-
конец, Камчатки подтверждают то, что расплавленные породы Оливинового
пояса - золото, ртуть, оливин и прочее - по краям Тихого океана гораздо
ближе к поверхности земли, чем в других местах земного шара... [2] По-
нятно тебе?
- Не понимаю, тебе-то зачем этот Оливиновый пояс?
- Чтобы владеть миром, дорогой мой... Ну, выпьем. За успех...
В черной шелковой кофточке, какие носят мидинетки в короткой юбке,
напудренная, с подведенными ресницами, Зоя Монроз соскочила с автобуса у
ворот Сен-Дени, перебежала шумную улицу и вошла в огромное, выходящее на
две улицы кафе "Глобус" - приют всевозможных певцов и певичек с Монмарт-
ра, актеров и актрисок средней руки, воров, проституток и анархически
настроенных молодых людей из тех, что с десятью су бегают по бульварам,
облизывая пересохшие от лихорадки губы, вожделея женщин, ботинки, шелко-
вое белье и все на свете...
Зоя Монроз отыскала свободный столик. Закурила папироску, положила
ногу на ногу. Сейчас же близко прошел человек с венерическими коленками,
- пробормотал сиповато: "Почему такая сердитая, крошка?" Она отверну-
лась. Другой, за столиком, прищурясь, показал язык. Еще один разлетелся,
будто по ошибке: "Ки-ки, наконец-то..." Зоя коротко послала его к черту.
Видимо, на нее здесь сильно клевали, хотя она и постаралась принять
вид уличной девчонки. В кафе "Глобус" был нюх на женщин. Она приказала
гарсону подать литр красного и села перед налитым стаканом, подперев ще-
ки. "Нехорошо, малютка, ты начинаешь спиваться", - сказал старичок ак-
тер, проходя мимо, потрепав ее по спине.
Она выкурила уже три папиросы Наконец, не спеша, подошел тот, кого
она ждала, - угрюмый, плотный человек, с узким, заросшим лбом и холодны-
ми глазами. Усы его были приподняты, цветной воротник врезывался в
сильную шею. Он был отлично одет - без лишнего шика. Сел. Коротко поздо-
ровался с Зоей. Поглядел вокруг, и кое-кто опустил глаза. Это был Гастон
Утиный Нос, в прошлом - вор, затем бандит из шайки знаменитого Боно. На
войне он выслужился до унтер-офицера и после демобилизации перешел на
спокойную работу кота крупного масштаба.
Сейчас он состоял при небезызвестной Сюзанне Бурж. Но она отцветала.
Она опускалась на ту ступень, которую Зоя Монроз давно уже перешагнула.
Гастон Утиный Нос говорил:
- У Сюзанны хороший материал, но никогда использовать его она не смо-
жет. Сюзанна не чувствует современности. Экое диво - кружевные панталоны
и утренняя ванна из молока. Старо, - для провинциальных пожарных. Нет,
клянусь горчичным газом, который выжег мне спину у дома паромщика на
Изере, - современная проститутка, если хочет быть шикарной, должна пос-
тавить в спальне радиоаппарат, учиться боксу, стать колючей, как военная
проволока, тренированной, как восемнадцатилетний мальчишка, уметь ходить
на руках и прыгать с двадцати метров в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
шегося Роллинга стала писать машинально, выдавая тайные мысли. Три раза,
одно под другим было написано: "Улица Гобеленов, шестьдесят три, инженер
Гарин". (Это был новый адрес Виктора Ленуара, только что сообщенный по
телефону Семеновым.) Затем: "Пять тысяч франков-Семенову..."
- Удача! Черт! Вот удача! - шептал Гарин, осторожно разглаживая лис-
точки на коленях.
Через десять минут Гарин выскочил из автомобиля на бульваре Сен-Ми-
шель. Зеркальные окна в кафе "Пантеон" были подняты. В глубине за столи-
ком сидел Виктор Ленуар. Увидев Гарина, поднял руку и щелкнул пальцами.
Гарин поспешно сел за его столик - спиной к свету. Казалось, он сел
против зеркала: такая же была у Виктора Ленуара продолговатая бородка,
мягкая шляпа, галстук бабочкой, пиджак в полоску.
- Поздравь - удача! Необычайно! - сказал Гарин, смеясь глазами. -
Роллинг пошел на все. Предварительные расходы несет единолично. Когда
начнется эксплуатация, пятьдесят процентов вала - ему, пятьдесят - нам.
- Ты подписал контракт?
- Подписываем через два-три дня. Демонстрацию аппарата придется отло-
жить. Роллинг поставил условие - подписать только после того, как своими
глазами увидит работу аппарата.
- Ставишь бутылку шампанского?
- Две, три, дюжину.
- А все-таки - жаль, что эта акула проглотит у нас половину доходов,
- сказал Ленуар, подзывая лакея. - Бутылку Ирруа, самого сухого...
- Без капитала все равно мы не развернемся. Вот, Виктор, если бы уда-
лось мое камчатское предприятие, - десять Роллингов послали бы к чертям.
- Какое камчатское предприятие?
Лакей принес вино и бокалы, Гарин закурил сигару, откинулся на соло-
менном стуле и, покачиваясь, жмурясь, стал рассказывать:
- Ты помнишь Манцева Николая Христофоровича, геолога? В пятнадцатом
году он разыскал меня в Петрограде. Он только что вернулся с Дальнего
Востока, испугавшись мобилизации, и попросил моей помощи, чтобы не по-
пасть на фронт.
- Манцев служил в английской золотой компании?
- Производил разведки на Лене, на Алдане, затем в Колыме. Рассказывал
чудеса. Они находили прямо под ногами самородки в пятнадцать килограм-
мов... Вот тогда именно у меня зародилась идея, генеральная идея моей
жизни... Это очень дерзко, даже безумно, но я верю в это. А раз верю -
сам сатана меня не остановит. Видишь ли, мой дорогой, единственная вещь
на свете, которую я хочу всеми печенками, - это власть... Не какая-ни-
будь королевская, императорская, - мелко, пошло, скучно. Нет, власть аб-
солютная... Когда-нибудь подробно расскажу тебе о моих планах. Чтобы
властвовать - нужно золото. Чтобы властвовать, как я хочу, нужно золота
больше, чем у всех индустриальных, биржевых и прочих королей вместе взя-
тых...
- Действительно, у тебя планы смелые, - весело засмеявшись, сказал
Ленуар.
- Но я на верном пути. Весь мир будет у меня - вот! - Гарин сжал в
кулак маленькую руку. - Вехи на моем пути - это гениальный Манцев Нико-
лай Христофорович, затем Роллинг, вернее - его миллиарды, и в-третьих, -
мой гиперболоид...
- Так что же Манцев?
- Тогда же, в пятнадцатом году, я мобилизовал все свои деньжонки,
больше нахальством, чем подкупом, освободил Манцева от воинской повин-
ности и послал его с небольшой экспедицией на Камчатку, в чертову
глушь... До семнадцатого года он мне еще писал: работа его была тяжелая,
труднейшая, условия собачьи... С восемнадцатого года - сам понимаешь -
след его потерялся... От его изысканий зависит все...
- Что он там ищет?
- Он ничего не ищет... Манцев должен только подтвердить мои теорети-
ческие предположения. Побережье Тихого океана - азиатское и американское
- Представляет края древнего материка, опустившегося на дно океана. Та-
кая гигантская тяжесть должна была сказаться на распределении глубоких
горных пород, находящихся в расплавленном состоянии. Цепи действующих
вулканов Южной Америки - в Андах и Кордильерах, вулканы Японии и, - на-
конец, Камчатки подтверждают то, что расплавленные породы Оливинового
пояса - золото, ртуть, оливин и прочее - по краям Тихого океана гораздо
ближе к поверхности земли, чем в других местах земного шара... [2] По-
нятно тебе?
- Не понимаю, тебе-то зачем этот Оливиновый пояс?
- Чтобы владеть миром, дорогой мой... Ну, выпьем. За успех...
В черной шелковой кофточке, какие носят мидинетки в короткой юбке,
напудренная, с подведенными ресницами, Зоя Монроз соскочила с автобуса у
ворот Сен-Дени, перебежала шумную улицу и вошла в огромное, выходящее на
две улицы кафе "Глобус" - приют всевозможных певцов и певичек с Монмарт-
ра, актеров и актрисок средней руки, воров, проституток и анархически
настроенных молодых людей из тех, что с десятью су бегают по бульварам,
облизывая пересохшие от лихорадки губы, вожделея женщин, ботинки, шелко-
вое белье и все на свете...
Зоя Монроз отыскала свободный столик. Закурила папироску, положила
ногу на ногу. Сейчас же близко прошел человек с венерическими коленками,
- пробормотал сиповато: "Почему такая сердитая, крошка?" Она отверну-
лась. Другой, за столиком, прищурясь, показал язык. Еще один разлетелся,
будто по ошибке: "Ки-ки, наконец-то..." Зоя коротко послала его к черту.
Видимо, на нее здесь сильно клевали, хотя она и постаралась принять
вид уличной девчонки. В кафе "Глобус" был нюх на женщин. Она приказала
гарсону подать литр красного и села перед налитым стаканом, подперев ще-
ки. "Нехорошо, малютка, ты начинаешь спиваться", - сказал старичок ак-
тер, проходя мимо, потрепав ее по спине.
Она выкурила уже три папиросы Наконец, не спеша, подошел тот, кого
она ждала, - угрюмый, плотный человек, с узким, заросшим лбом и холодны-
ми глазами. Усы его были приподняты, цветной воротник врезывался в
сильную шею. Он был отлично одет - без лишнего шика. Сел. Коротко поздо-
ровался с Зоей. Поглядел вокруг, и кое-кто опустил глаза. Это был Гастон
Утиный Нос, в прошлом - вор, затем бандит из шайки знаменитого Боно. На
войне он выслужился до унтер-офицера и после демобилизации перешел на
спокойную работу кота крупного масштаба.
Сейчас он состоял при небезызвестной Сюзанне Бурж. Но она отцветала.
Она опускалась на ту ступень, которую Зоя Монроз давно уже перешагнула.
Гастон Утиный Нос говорил:
- У Сюзанны хороший материал, но никогда использовать его она не смо-
жет. Сюзанна не чувствует современности. Экое диво - кружевные панталоны
и утренняя ванна из молока. Старо, - для провинциальных пожарных. Нет,
клянусь горчичным газом, который выжег мне спину у дома паромщика на
Изере, - современная проститутка, если хочет быть шикарной, должна пос-
тавить в спальне радиоаппарат, учиться боксу, стать колючей, как военная
проволока, тренированной, как восемнадцатилетний мальчишка, уметь ходить
на руках и прыгать с двадцати метров в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81