Ему потребовалось всего тридцать секунд, чтобы поднять щеколду и открыть дверь, и он оказался в квартире Врифа Домо. Индеец прикрыл за собой дверь и замер, прислушиваясь к малейшим шорохам, которые могли бы означать, что ее обитатель не спит.
Индеец почти минуту простоял неподвижно. Свет лун лился в единственное окно, и вскоре его правый глаз привык к полутьме. Индеец не хотел снимать повязки со своего искусственного глаза, не хотел, чтобы Тридцать Два догадался, что он делает. Однако сейчас куда важнее было иметь восприятие глубины, поэтому Индеец все-таки снял повязку и спрятал ее в карман.
Он сделал шаг вперед, потом еще один, пытаясь отыскать то, что ему нужно. Он внимательно оглядел все предметы обстановки: и те, которые служили утилитарным целям, и те, назначение которых ему было совершенно непонятно. Однако в результате своих поисков он не нашел ничего.
Из комнаты вели еще три двери — кроме той, через которую он вошел. Запах тухлого мяса доносился из-за двери справа, и Индеец предположил, что это скорее всего кухня. Он быстро подошел к этой двери, хотел было осветить комнату фонариком, но передумал: его глаза не сразу привыкнут к темноте, когда придется вернуться в неосвещенное помещение.
Он вошел в кухню и остановился, оглядываясь по сторонам. Она была маленькая, заполненная разными приспособлениями, о назначении которых Индеец представления не имел. Кусок мяса лежал на низеньком столе, который возвышался над полом не более чем на восемнадцать дюймов. Стулья стояли, странным образом повернутые сиденьями к стенам, на полу в углу высилась кучка специй, рядом в стену была вмонтирована обычная раковина с семью кранами; ничего, что хотя бы отдаленно напоминало плиту и холодильник. На одной из стен висела восьмиугольная таблица, на которой были изображены какие-то непонятные символы. Несколько секунд Индеец изучал ее, стараясь определить: календарь эта, просто рецепт любимого блюда или что-нибудь еще.
Наконец Индеец вернулся в комнату, с которой начал. Перед ним было еще две двери, и ему предстояло решить: которая из них ведет в спальню Врифа Домо. Он постоял с минуту, размышляя, а затем вдруг услышал звук льющейся воды. Не раздумывая, Индеец шагнул в левую дверь и замер в кромешной темноте.
Хотел он того или нет, а здесь ему волей-неволей пришлось воспользоваться фонариком, поскольку окон в комнате не было, а свет из двери сюда практически не проникал. Теперь он мог совершенно свободно оглядеться, но прежде чем приступить к делу, он вытащил из кармана повязку и снова водрузил ее на глаз. Ему совсем не хотелось, чтобы Тридцать Два наблюдал за его действиями здесь.
Стены украшали панели из прекрасного местного дерева, которое отливало золотистыми и коричневыми тонами, подчеркивая оригинальную резьбу. Пол был покрыт огромным ковром ручной работы; сначала Индейцу показалось, будто сделан он из тонких металлических нитей, но это оказался искусно сплетенный шелк. В воздухе витал запах каких-то химикалиев. В помещении находились четыре расписных керамических емкости с золотыми дренажными трубами, которые уходили в стену. Индеец представления не имел, какая из них служит раковиной, какая — унитазом, а какая — ванной; для четвертой он и вовсе не мог придумать объяснения. Однако что было несомненно — это то, что ой попал в ванную комнату голубого дьявола. В стене было шесть кранов или что-то в этом роде, но ни один из них, насколько Индеец мог понять, не имел функционального назначения. Все они отливали металлическим блеском и были, казалось, хромированы, но, присмотревшись, Индеец решил, что это какой-то сплав, похожий на олово.
Ну, ребята, вы, как видно, к своему омовению относитесь серьезно, с насмешкой подумал Индеец. У стены были расставлены фарфоровые ящички, и, зажав в зубах фонарик, Индеец принялся открывать их один за другим.
То, что он искал, оказалось в третьем: большой треугольник, такой, как почти у всех дьяволов на улицах города.
Он вытащил из кармана маленький пузырек, которым снабдил его Бруссар, открыл его и, используя чистую тряпочку, прихваченную именно для этой цели, нанес раствор на треугольник. Он подождал некоторое время, пока вещество высохло, затем положил треугольник обратно в ящичек, закрыл остальные два, подошел к двери и выключил фонарик.
Он подождал почти полных две минуты, прежде чем глаза привыкли к слабому лунному свету, лившемуся из окна. Потом, испытывая огромное облегчение от того, что ему не пришлось входить в спальню, где находился голубой дьявол, Индеец на цыпочках пробрался обратно к входной двери. Выйти на лестничную клетку и снова запереть массивный замок не стоило большого труда. Он легко нашел обратную дорогу на первый этаж и уже минутой позже оказался на улице, торопливо перебегая от тени к тени, прижимаясь к стенам, когда приходилось миновать широкие участки, и осторожно проскальзывая между домами, когда улочка сужалась до метровой ширины.
Бруссар ждал его, и Индеец нырнул в машину с чувством огромного облегчения.
— Ну как, удалось? — спросил Бруссар.
— Угу, — буркнул Индеец. — Будем надеяться, что да.
— Все будет в порядке, — уверенно сказал Бруссар. — В этом растворе частицы изотопа урана, они теперь попали на его треугольник. Доза радиации мала, никакого вреда она дьяволу не принесет, но с нашим оборудованием мы точно будем знать, куда он пошел. — Он помолчал. — Мы просто подождем, когда он в следующий раз отправится за грузом продовольствия в космопорт, а потом проследим за ним, и он выведет нас на Пифию.
— Очень обнадеживающе звучит, — хмыкнул Индеец. — А теперь давай сматываться отсюда.
— Ладно, — ответил Бруссар, нажимая педаль акселератора и пуская машину с бешеной скоростью по кривой улочке.
— Эй, парень, полегче, — одернул его Индеец, — я не для того рисковал жизнью у дьявола, чтобы погибнуть в автокатастрофе.
— Извините, сэр, — откликнулся Бруссар, несколько сбрасывая скорость. — Я, кажется, немного увлекся, — Он помолчал. — А у вас, должно быть, в крови один адреналин сейчас.
— Это только первый шаг. Следующий может оказаться куда сложнее.
— Следить за голубым дьяволом? Никаких проблем, сэр.
— Проблемы начнутся, когда мы выследим его, — сказал Индеец, и чувство триумфа и радости от сделанного дела улетучилось, когда он представил себе, что его ожидает при встрече с Пифией. Все эти фокусы, вроде сегодняшнего, ее не одурачат. Настало время как следует поразмыслить о том, каким образом ему добраться до этой женщины и как выполнить задание.
А затем, когда он наконец расслабился и дал своим мускулам немного отдохнуть, прежняя жажда деятельности снова заговорила в нем — а вместе с ней стал зарождаться и план следующего шага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Индеец почти минуту простоял неподвижно. Свет лун лился в единственное окно, и вскоре его правый глаз привык к полутьме. Индеец не хотел снимать повязки со своего искусственного глаза, не хотел, чтобы Тридцать Два догадался, что он делает. Однако сейчас куда важнее было иметь восприятие глубины, поэтому Индеец все-таки снял повязку и спрятал ее в карман.
Он сделал шаг вперед, потом еще один, пытаясь отыскать то, что ему нужно. Он внимательно оглядел все предметы обстановки: и те, которые служили утилитарным целям, и те, назначение которых ему было совершенно непонятно. Однако в результате своих поисков он не нашел ничего.
Из комнаты вели еще три двери — кроме той, через которую он вошел. Запах тухлого мяса доносился из-за двери справа, и Индеец предположил, что это скорее всего кухня. Он быстро подошел к этой двери, хотел было осветить комнату фонариком, но передумал: его глаза не сразу привыкнут к темноте, когда придется вернуться в неосвещенное помещение.
Он вошел в кухню и остановился, оглядываясь по сторонам. Она была маленькая, заполненная разными приспособлениями, о назначении которых Индеец представления не имел. Кусок мяса лежал на низеньком столе, который возвышался над полом не более чем на восемнадцать дюймов. Стулья стояли, странным образом повернутые сиденьями к стенам, на полу в углу высилась кучка специй, рядом в стену была вмонтирована обычная раковина с семью кранами; ничего, что хотя бы отдаленно напоминало плиту и холодильник. На одной из стен висела восьмиугольная таблица, на которой были изображены какие-то непонятные символы. Несколько секунд Индеец изучал ее, стараясь определить: календарь эта, просто рецепт любимого блюда или что-нибудь еще.
Наконец Индеец вернулся в комнату, с которой начал. Перед ним было еще две двери, и ему предстояло решить: которая из них ведет в спальню Врифа Домо. Он постоял с минуту, размышляя, а затем вдруг услышал звук льющейся воды. Не раздумывая, Индеец шагнул в левую дверь и замер в кромешной темноте.
Хотел он того или нет, а здесь ему волей-неволей пришлось воспользоваться фонариком, поскольку окон в комнате не было, а свет из двери сюда практически не проникал. Теперь он мог совершенно свободно оглядеться, но прежде чем приступить к делу, он вытащил из кармана повязку и снова водрузил ее на глаз. Ему совсем не хотелось, чтобы Тридцать Два наблюдал за его действиями здесь.
Стены украшали панели из прекрасного местного дерева, которое отливало золотистыми и коричневыми тонами, подчеркивая оригинальную резьбу. Пол был покрыт огромным ковром ручной работы; сначала Индейцу показалось, будто сделан он из тонких металлических нитей, но это оказался искусно сплетенный шелк. В воздухе витал запах каких-то химикалиев. В помещении находились четыре расписных керамических емкости с золотыми дренажными трубами, которые уходили в стену. Индеец представления не имел, какая из них служит раковиной, какая — унитазом, а какая — ванной; для четвертой он и вовсе не мог придумать объяснения. Однако что было несомненно — это то, что ой попал в ванную комнату голубого дьявола. В стене было шесть кранов или что-то в этом роде, но ни один из них, насколько Индеец мог понять, не имел функционального назначения. Все они отливали металлическим блеском и были, казалось, хромированы, но, присмотревшись, Индеец решил, что это какой-то сплав, похожий на олово.
Ну, ребята, вы, как видно, к своему омовению относитесь серьезно, с насмешкой подумал Индеец. У стены были расставлены фарфоровые ящички, и, зажав в зубах фонарик, Индеец принялся открывать их один за другим.
То, что он искал, оказалось в третьем: большой треугольник, такой, как почти у всех дьяволов на улицах города.
Он вытащил из кармана маленький пузырек, которым снабдил его Бруссар, открыл его и, используя чистую тряпочку, прихваченную именно для этой цели, нанес раствор на треугольник. Он подождал некоторое время, пока вещество высохло, затем положил треугольник обратно в ящичек, закрыл остальные два, подошел к двери и выключил фонарик.
Он подождал почти полных две минуты, прежде чем глаза привыкли к слабому лунному свету, лившемуся из окна. Потом, испытывая огромное облегчение от того, что ему не пришлось входить в спальню, где находился голубой дьявол, Индеец на цыпочках пробрался обратно к входной двери. Выйти на лестничную клетку и снова запереть массивный замок не стоило большого труда. Он легко нашел обратную дорогу на первый этаж и уже минутой позже оказался на улице, торопливо перебегая от тени к тени, прижимаясь к стенам, когда приходилось миновать широкие участки, и осторожно проскальзывая между домами, когда улочка сужалась до метровой ширины.
Бруссар ждал его, и Индеец нырнул в машину с чувством огромного облегчения.
— Ну как, удалось? — спросил Бруссар.
— Угу, — буркнул Индеец. — Будем надеяться, что да.
— Все будет в порядке, — уверенно сказал Бруссар. — В этом растворе частицы изотопа урана, они теперь попали на его треугольник. Доза радиации мала, никакого вреда она дьяволу не принесет, но с нашим оборудованием мы точно будем знать, куда он пошел. — Он помолчал. — Мы просто подождем, когда он в следующий раз отправится за грузом продовольствия в космопорт, а потом проследим за ним, и он выведет нас на Пифию.
— Очень обнадеживающе звучит, — хмыкнул Индеец. — А теперь давай сматываться отсюда.
— Ладно, — ответил Бруссар, нажимая педаль акселератора и пуская машину с бешеной скоростью по кривой улочке.
— Эй, парень, полегче, — одернул его Индеец, — я не для того рисковал жизнью у дьявола, чтобы погибнуть в автокатастрофе.
— Извините, сэр, — откликнулся Бруссар, несколько сбрасывая скорость. — Я, кажется, немного увлекся, — Он помолчал. — А у вас, должно быть, в крови один адреналин сейчас.
— Это только первый шаг. Следующий может оказаться куда сложнее.
— Следить за голубым дьяволом? Никаких проблем, сэр.
— Проблемы начнутся, когда мы выследим его, — сказал Индеец, и чувство триумфа и радости от сделанного дела улетучилось, когда он представил себе, что его ожидает при встрече с Пифией. Все эти фокусы, вроде сегодняшнего, ее не одурачат. Настало время как следует поразмыслить о том, каким образом ему добраться до этой женщины и как выполнить задание.
А затем, когда он наконец расслабился и дал своим мускулам немного отдохнуть, прежняя жажда деятельности снова заговорила в нем — а вместе с ней стал зарождаться и план следующего шага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70