..
Первым пошевелился Махиша. Он мотнул своей тяжелой головой, словно
стряхивая наваждение, молча кивнул и шагнул вперед, вслед за Таргилом. И
словно розовая пелена спала с глаз! Нет, помпезное великолепие Дома
осталось, но оно уже не производило прежнего впечатления. Резче выступила
аляповатость, угодливость обстановки, и даже "Королевская лоза" показалась
приторно-сладкой.
Мы двинулись сквозь Дом.
Вокруг замелькали ажурные арки, гранитные колонны, старинные гобелены
и зеркала в резных рамах, залы, комнаты, коридоры - и наконец, хотя мне
уже начало казаться, что конца этому не будет, мы остановились пред
неизменно потертой дверью моей комнаты.
Кстати, выломанный замок подлец Эйнар так и не починил!
Впрочем, ирония не позволила мне забыть, что именно здесь был убит и
похоронен Авэк ал-Джубб Эльри, создатель "Раги о Предстоящих".
И мы вошли.
Вошли, и каждый нашел себе место.
Некоторое время все смотрели в пол и молчали. А потом заговорил
Таргил.
- Пора. Все мы, Предстоятели, согласились на это добровольно. Я прав?
Тишина была ему ответом. Они знали. Они были согласны. А я не знал.
Ничего я не знал, и с каждым мгновением увязал в происходящем все больше и
больше, а само происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Небо,
великое небо, как же мы будем уничтожать этот проклятый Дом?!. По
кирпичику разбирать, что ли?..
И, словно в ответ на этот немой вопрос, прозвучали слова Таргила:
- А теперь я буду говорить для Мифотворцев. И в первую очередь - для
тебя, Сарт. Потому что пять тоненьких ручейков никогда не сделают того, на
что способна одна бурная река, но река эта разольется в одном человеке.
Сарт-Мифотворец, согласен ли ты?
- Я? Но почему - я?!.
- Есть много причин... Ты не был посвящен в Предстоятели, и в равной
степени способен принять Дар любого из нас; ты единственный, кто выбрал в
Доме-на-Перекрестке эту комнату, которая никогда не меняется; ты творишь
мифы с легкостью и уверенной силой; ты... Но главное - не это. Преемник
Предстоятеля должен помочь уйти опустевшему Предстоящему, уйти навсегда, и
никто, кроме тебя...
- Нет! Я не хочу! Я...
- Ты должен!
Глаза Таргила надвинулись на меня, заполняя все окружающее
пространство, и я увидел себя словно со стороны. Четыре фигуры Предстоящих
застыли по четырем углам комнаты, и Таргил почему-то стоял позади и
справа, и я не понимал, как я могу видеть его глаза - хотя нет, не так, Я
ВИДЕЛ ЕГО ГЛАЗАМИ - а у ног моих сидели Грольн Льняной Голос и Эйнар Бич
Божий, и Роа с Ужасом тоже были здесь, рядом со своими хозяевами... а в
голове моей все звучал и звучал голос Таргила, Предстоятеля
Хаалана-Сокровенного:
- Мы умрем, Сарт, как и подобает Предстоящим в час передачи Дара, мы
наполним тебя, и ты станешь равен Дому, Дому-на-Перекрестке - вспомни же
нас, какими мы были, в час последней битвы! И первым будет Трайгрин,
Предстоятель Зеницы Мрака - ибо он властен над Смертью, и Дар его поможет
тебе принять жизни остальных.
Я не хотел, я отчаянно не хотел этого, я ненавидел Таргила, и Дом, и
судьбу этого проклятого мира, которую я почему-то должен решать, и себя
ненавидел, и...
- Готов ли ты, Сарт-Мифотворец?!
И вдруг я понял, что другого пути все равно нет. И мое желание или
нежелание ничего не меняет. Я только ощутил, что внутри меня внезапно
стало пусто. Мысли, чувства, гнев и боль - все они исчезли, и осталась
лишь пустота, Великая Пустота, готовая вобрать в себя все, что мне
предстояло получить. И еще я понял, что я готов.
Но сказать об этом Таргилу я не успел - мир вокруг меня закружился в
бешеном хороводе и померк.
38
...Мы с Таргилом украдкой пробирались по ночному кладбищу. Мрамор
плит и гранит надгробий были обильно припорошены лунной пылью, видно было
довольно хорошо - и, тем не менее, мы продвигались вперед медленно и
осторожно, рассчитывая каждый шаг. Нет, мы нисколько не опасались приятной
встречи с призраком, вампиром или загулявшим покойничком...
Мы боялись спугнуть нескладную приземистую фигуру, по-хозяйски
расположившуюся на одном из свежих надгробий в дальнем конце кладбища.
Однако, опасения наши были слегка преувеличены. Сидевший на могильной
плите человек настолько увлекся своим занятием, что не замечал ничего и
никого вокруг. Мы с Таргилом тихо подкрадывались к нему, а у меня перед
глазами все стояло лицо Лайны, отмеченное печатью увядания - каким я
увидел это лицо там, в излучине проклятой Хриринги...
...Когда она, наконец, осознала, что это я, Сарт, смотрю на нее - она
вскрикнула и попыталась закрыться руками, и ей это даже удалось... а я все
смотрел на костлявые, старческие, обтянутые сухой пергаментной кожей
руки... Всю дорогу она ехала позади меня, точеное тело Варны-Предстоящей,
предчувствуя неизбежное и неспособный остановиться.
И лишь увядший тюльпан качнулся в моих ладонях; сгоревший цветок,
напоминающий залитый кровью пергамент, теряющее гибкость создание; и я
наложил цветочную стрелу на лук с витой рукоятью. Бывший стебель - все,
что осталось от блистательной Варны - ударил в крышу Дома и разлетелся
радужными осколками; но твердь над моей головой дрогнула и отозвалась.
Смерть и любовь слились во мне в один пылающий сплав, Сиалла-Лучница
замерла подле Эрлика, Зеницы Мрака, и я закричал, видя как крыша Дома
становится ниже - или это я сам становился выше?! - но ответный крик с
востока заставил испуганные горы сгорбиться и вжать головы вершин в плечи
перевалов.
Они шли вровень с горами. Буйвол Махиша, облаченный в пурпур и
золото, и яростный Инар, Властелин Молний, с огненным бичом в деснице,
щелкающим и разбрасывающим искры. Потом Махиша остановился, а Громовержец
даже не замедлил шага - и я увидел, что равнину заполнили призраки,
мечущиеся в багровых отсветах.
Где-то далеко, словно в иной реальности, встал в воинском приветствии
Бич Божий, но я не мог даже повернуть голову и посмотреть на него. Ярость
царила над равниной, сплетая миражи в бесчисленных поединках; ярость
бушевала во мне, неукротимый гнев и боевое безумие берсерка, неистовство
решающей схватки и темное бешенство, ввергающее мозг в экстаз
безрассудства. Я вскинул руки над кипящим миром, и пламенные копья впились
в крышу Дома, рождая гул и зигзаги трещин, и одно из них краем зацепило
Махишу, мгновенно превратившегося в чадящий живой факел.
А Инар-Громовик прошел сквозь меня и остановился рядом с Сиаллой и
Эрликом, опалив мою душу ударом бича;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Первым пошевелился Махиша. Он мотнул своей тяжелой головой, словно
стряхивая наваждение, молча кивнул и шагнул вперед, вслед за Таргилом. И
словно розовая пелена спала с глаз! Нет, помпезное великолепие Дома
осталось, но оно уже не производило прежнего впечатления. Резче выступила
аляповатость, угодливость обстановки, и даже "Королевская лоза" показалась
приторно-сладкой.
Мы двинулись сквозь Дом.
Вокруг замелькали ажурные арки, гранитные колонны, старинные гобелены
и зеркала в резных рамах, залы, комнаты, коридоры - и наконец, хотя мне
уже начало казаться, что конца этому не будет, мы остановились пред
неизменно потертой дверью моей комнаты.
Кстати, выломанный замок подлец Эйнар так и не починил!
Впрочем, ирония не позволила мне забыть, что именно здесь был убит и
похоронен Авэк ал-Джубб Эльри, создатель "Раги о Предстоящих".
И мы вошли.
Вошли, и каждый нашел себе место.
Некоторое время все смотрели в пол и молчали. А потом заговорил
Таргил.
- Пора. Все мы, Предстоятели, согласились на это добровольно. Я прав?
Тишина была ему ответом. Они знали. Они были согласны. А я не знал.
Ничего я не знал, и с каждым мгновением увязал в происходящем все больше и
больше, а само происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Небо,
великое небо, как же мы будем уничтожать этот проклятый Дом?!. По
кирпичику разбирать, что ли?..
И, словно в ответ на этот немой вопрос, прозвучали слова Таргила:
- А теперь я буду говорить для Мифотворцев. И в первую очередь - для
тебя, Сарт. Потому что пять тоненьких ручейков никогда не сделают того, на
что способна одна бурная река, но река эта разольется в одном человеке.
Сарт-Мифотворец, согласен ли ты?
- Я? Но почему - я?!.
- Есть много причин... Ты не был посвящен в Предстоятели, и в равной
степени способен принять Дар любого из нас; ты единственный, кто выбрал в
Доме-на-Перекрестке эту комнату, которая никогда не меняется; ты творишь
мифы с легкостью и уверенной силой; ты... Но главное - не это. Преемник
Предстоятеля должен помочь уйти опустевшему Предстоящему, уйти навсегда, и
никто, кроме тебя...
- Нет! Я не хочу! Я...
- Ты должен!
Глаза Таргила надвинулись на меня, заполняя все окружающее
пространство, и я увидел себя словно со стороны. Четыре фигуры Предстоящих
застыли по четырем углам комнаты, и Таргил почему-то стоял позади и
справа, и я не понимал, как я могу видеть его глаза - хотя нет, не так, Я
ВИДЕЛ ЕГО ГЛАЗАМИ - а у ног моих сидели Грольн Льняной Голос и Эйнар Бич
Божий, и Роа с Ужасом тоже были здесь, рядом со своими хозяевами... а в
голове моей все звучал и звучал голос Таргила, Предстоятеля
Хаалана-Сокровенного:
- Мы умрем, Сарт, как и подобает Предстоящим в час передачи Дара, мы
наполним тебя, и ты станешь равен Дому, Дому-на-Перекрестке - вспомни же
нас, какими мы были, в час последней битвы! И первым будет Трайгрин,
Предстоятель Зеницы Мрака - ибо он властен над Смертью, и Дар его поможет
тебе принять жизни остальных.
Я не хотел, я отчаянно не хотел этого, я ненавидел Таргила, и Дом, и
судьбу этого проклятого мира, которую я почему-то должен решать, и себя
ненавидел, и...
- Готов ли ты, Сарт-Мифотворец?!
И вдруг я понял, что другого пути все равно нет. И мое желание или
нежелание ничего не меняет. Я только ощутил, что внутри меня внезапно
стало пусто. Мысли, чувства, гнев и боль - все они исчезли, и осталась
лишь пустота, Великая Пустота, готовая вобрать в себя все, что мне
предстояло получить. И еще я понял, что я готов.
Но сказать об этом Таргилу я не успел - мир вокруг меня закружился в
бешеном хороводе и померк.
38
...Мы с Таргилом украдкой пробирались по ночному кладбищу. Мрамор
плит и гранит надгробий были обильно припорошены лунной пылью, видно было
довольно хорошо - и, тем не менее, мы продвигались вперед медленно и
осторожно, рассчитывая каждый шаг. Нет, мы нисколько не опасались приятной
встречи с призраком, вампиром или загулявшим покойничком...
Мы боялись спугнуть нескладную приземистую фигуру, по-хозяйски
расположившуюся на одном из свежих надгробий в дальнем конце кладбища.
Однако, опасения наши были слегка преувеличены. Сидевший на могильной
плите человек настолько увлекся своим занятием, что не замечал ничего и
никого вокруг. Мы с Таргилом тихо подкрадывались к нему, а у меня перед
глазами все стояло лицо Лайны, отмеченное печатью увядания - каким я
увидел это лицо там, в излучине проклятой Хриринги...
...Когда она, наконец, осознала, что это я, Сарт, смотрю на нее - она
вскрикнула и попыталась закрыться руками, и ей это даже удалось... а я все
смотрел на костлявые, старческие, обтянутые сухой пергаментной кожей
руки... Всю дорогу она ехала позади меня, точеное тело Варны-Предстоящей,
предчувствуя неизбежное и неспособный остановиться.
И лишь увядший тюльпан качнулся в моих ладонях; сгоревший цветок,
напоминающий залитый кровью пергамент, теряющее гибкость создание; и я
наложил цветочную стрелу на лук с витой рукоятью. Бывший стебель - все,
что осталось от блистательной Варны - ударил в крышу Дома и разлетелся
радужными осколками; но твердь над моей головой дрогнула и отозвалась.
Смерть и любовь слились во мне в один пылающий сплав, Сиалла-Лучница
замерла подле Эрлика, Зеницы Мрака, и я закричал, видя как крыша Дома
становится ниже - или это я сам становился выше?! - но ответный крик с
востока заставил испуганные горы сгорбиться и вжать головы вершин в плечи
перевалов.
Они шли вровень с горами. Буйвол Махиша, облаченный в пурпур и
золото, и яростный Инар, Властелин Молний, с огненным бичом в деснице,
щелкающим и разбрасывающим искры. Потом Махиша остановился, а Громовержец
даже не замедлил шага - и я увидел, что равнину заполнили призраки,
мечущиеся в багровых отсветах.
Где-то далеко, словно в иной реальности, встал в воинском приветствии
Бич Божий, но я не мог даже повернуть голову и посмотреть на него. Ярость
царила над равниной, сплетая миражи в бесчисленных поединках; ярость
бушевала во мне, неукротимый гнев и боевое безумие берсерка, неистовство
решающей схватки и темное бешенство, ввергающее мозг в экстаз
безрассудства. Я вскинул руки над кипящим миром, и пламенные копья впились
в крышу Дома, рождая гул и зигзаги трещин, и одно из них краем зацепило
Махишу, мгновенно превратившегося в чадящий живой факел.
А Инар-Громовик прошел сквозь меня и остановился рядом с Сиаллой и
Эрликом, опалив мою душу ударом бича;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39