Было воскресенье. Кети вбежала к нам запыхавшись, с красными пятнами на щеках. Так с ней бывало всегда, когда она собиралась сообщать что-то важное.
— Ну, выкладывай! — приказала я ей.— Только ничего не скрывай.
Кети расплакалась.
— Знаешь... Я ее любила почти так же, как тебя,
— Кого?
Кого Кети могла любить так же, как меня?
— Кого, кого! Анну!
— Анну?
— Да.
— Ну и что?
Кети вытерла слезы рукой и крепко сжала губы, словно боясь сболтнуть лишнее.
— Дальше что? Да говори же наконец!
Кети отвела взгляд в сторону и сказала:
— Змея она... Настоящая змея...
— Почему?
— Ты знаешь, где сейчас Резо?
— Не знаю...
— Не знаю, не знаю,— передразнила меня Кети.
— Так где же он все-таки?
— Где, где... В цирке он, вот где!
— В цирке? Ну и что?
— Ничего! Тебе не интересно, с кем он туда пошел?
— С кем?
— С сыном Анны.
— С сыном... Анны?
Я очень удивилась, потому что никак не могла соединить в своем сознании тебя, Анну и ее сына. Я впервые слышала, что вы вообще с ней знакомы.
— Да, представь себе! И доложила мне об этом сама Анна, зная, что я тебе обязательно передам. Она специально мне сказала, чтобы у меня сердце разорвалось.
— А у тебя-то чего сердце разрывается? — спросила спокойно.
Я еще не разобралась в происходящем.
— Ах, у меня? Ты спрашиваешь, почему у меня сердце?.. — воскликнула Кети и снова заплакала.
— Перестань,— сказала я.— Чего ты плачешь? — И присела на стул.— Да, но,— начала было я, но Кети прервала меня, поняла, что я собираюсь сказать.
— Они давно знакомы.
«Давно знакомы... давно...»
А я ничего не знала... Наверно, Резо давно встречается с Анной, и Кети все знала, но только сейчас решилась мне сказать, потому что это было уже слишком.
А я ничего не знала... Я засмеялась громко, как дурочка.
— Майя,— виновато проговорила Кети,— я не должна была, да?
— Почему же, что здесь такого?
И в самом деле! Ну, повел ребенка в цирк, ничего страшного.
— Я пойду в цирк! — решила я внезапно.
— Майя!
— Что?
— Ничего... Но...
— Кети, ты подожди меня здесь.
— Майя, зачем тебе цирк...
— Я так давно не была в цирке!
Кончилось первое отделение. Я встала у буфетной стойки. Если ты с ребенком, то обязательно подойдешь к буфету. Я увидела тебя издали. И снова не сумела связать вас воедино, представить вместе — тебя, Анну и ее ребенка. И такой бессмыслицей мне показалось, что ты крепко держишь за руку худенького голубоглазого мальчика с торчащим непослушным вихром, что я улыбнулась. И от этой нелепой улыбки не могла избавиться и тогда, когда ты увидел меня и остановился, как вкопанный.
БАКУРИАНИ
Снег, наконец, пошел. И сыпал весь день не переставая. Село, раскинувшееся на противоположном склоне, скрылось из виду. Только когда ветер отодвигал завесу из снежных хлопьев, оно появлялось вновь.
Здание международного лагеря, клуб с баром, кинозалом и столовой, главный корпус гостиницы и несколько маленьких коттеджей словно оторвались друг От друга. Дул ледяной ветер, и выходить из помещения никому не хотелось.
В полдень на грузовике привезли еловый лапник и сбросили у входа. Ждали гостей, и потому в холле разожгли камин.
Стемнело раньше обычного. Гости запаздывали. Бесснежная зима в этом году напугала завсегдатаев Бакуриани. Студенческие каникулы кончились, в огромном лагере было всего несколько человек, и, конечно, все очень скучали.
Резо вышел на балкон, снег валил — густой и мелкий, лежал на балконе, как стружка. Под ногой он похрустывал, словно битое стекло.
Перед гостиницей стоял автобус, запорошенный снегом.
— Вано,— окликнул Резо водителя,— кого привез?
— Привет, Резо!
— Здравствуй!
— Да привез вот десятка три туристов,
— Дорога тяжелая?
— Очень. Брось мне сигареты.
Резо вошел в комнату и вернулся с пачкой сигарет.
— Держи!
Вано поймал пачку, достал одну сигарету и сунул пачку в карман. В это время мимо прошел монтер Сосо с еловой веткой в руке.
— Эй, Сосо! — крикнул Вано.— Как там дела?
Сосо как будто не расслышал, прошел мимо, но вдруг
остановился, взглянул вверх, на Резо, и крикнул;
— Снег, снег! — помахал веткой и пошел.
Вано открыл дверцу автобуса и спросил снизу:
— В поселок поедешь? Я в аптеку медикаменты везу. По дороге не мог остановиться.
— Подожди меня.
Автобус одолел спуск и вышел на главное шоссе. Резо удивлялся тому, что шофер не сбивается с дороги — в свете фар ничего нельзя было разглядеть, кроме искрящихся снежинок.
— Я ленты привез, — сообщил Вано,— завтра кино будем смотреть.
— Какой фильм?
— А не все равно?
— Да,— согласился Резо,— конечно, все равно...
Вано остановил автобус возле аптеки. Резо помог
ему вытащить большой ящик,
— Какой тяжелый, там, случайно, не телевизор?
— Кто его знает,— проворчал Вано,— ладно, пусти!
Он один поднял ящик.
— Постой, я помогу.
Вано не стал его слушать, согнувшись под тяжестью ящика, поднялся по скрипучей лестнице, плечом толкнул дверь и боком пролез в аптеку.
Резо сидел в автобусе и ждал. В поселке было тихо, только собаки лаяли.
Вместе с Вано из аптеки вышли две женщины в белых халатах.
— Резо! — окликнул Вано.— Выходи, я тебя с женой познакомлю!
Жена Вано крепко пожала протянутую руку, улыбнулась и сказала:
— Приходите к нам домой, в гости.
Рядом с ней стояла худенькая черноглазая девушка, рука у нее была маленькая и замерзшая.
— А это Нестан,— сказал Вано.— Ну, какова девка, а?
Девушка вырвала свою руку и убежала в аптеку, Вано захохотал.
— Ты ее не смущай!—улыбнулась его жена; улыбку портил золотой зуб.
Вано и Резо сидели в гостиничном холле возле камина и пили вино, которое стояло тут же у огня, в бидоне. Вано расстелил газету на полу, на газете — хлеб, сыр и куски вареного мяса. В холле было темно, и отсветы пламени из камина ложились вокруг красными листьями.
— Эх, если бы ребенок у меня был,— говорил Вано,— придешь с работы — радость в доме. Свинью откормлю и заколю, к следующей зиме новую покупаю, опять кормлю.— Он повернулся к Резо.— Ты чего не пьешь?
— Пью,— Резо поднял стакан и поглядел сквозь него на огонь,— кислит немного...
— Пусть согреется, лучшего не сыщешь.
Резо выпил медленно, с передышкой. Пить не хотелось, вино совсем не действовало на него, и потом холодное оно было, как лед.
— Так вот я о чем,— Вано наполнил стакан, бидон задержал на коленях, почему-то не поставил его на пол.— Это и есть человек — есть, пить и спать, больше ничего?
— Ты же работаешь?
— Да брось ты,— Вано пьянел быстро, но зато потом, сколько бы он ни пил, больше не пьянел. Он поставил наконец бидон на пол, руки вытер о колени и поднял стакан левой рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Ну, выкладывай! — приказала я ей.— Только ничего не скрывай.
Кети расплакалась.
— Знаешь... Я ее любила почти так же, как тебя,
— Кого?
Кого Кети могла любить так же, как меня?
— Кого, кого! Анну!
— Анну?
— Да.
— Ну и что?
Кети вытерла слезы рукой и крепко сжала губы, словно боясь сболтнуть лишнее.
— Дальше что? Да говори же наконец!
Кети отвела взгляд в сторону и сказала:
— Змея она... Настоящая змея...
— Почему?
— Ты знаешь, где сейчас Резо?
— Не знаю...
— Не знаю, не знаю,— передразнила меня Кети.
— Так где же он все-таки?
— Где, где... В цирке он, вот где!
— В цирке? Ну и что?
— Ничего! Тебе не интересно, с кем он туда пошел?
— С кем?
— С сыном Анны.
— С сыном... Анны?
Я очень удивилась, потому что никак не могла соединить в своем сознании тебя, Анну и ее сына. Я впервые слышала, что вы вообще с ней знакомы.
— Да, представь себе! И доложила мне об этом сама Анна, зная, что я тебе обязательно передам. Она специально мне сказала, чтобы у меня сердце разорвалось.
— А у тебя-то чего сердце разрывается? — спросила спокойно.
Я еще не разобралась в происходящем.
— Ах, у меня? Ты спрашиваешь, почему у меня сердце?.. — воскликнула Кети и снова заплакала.
— Перестань,— сказала я.— Чего ты плачешь? — И присела на стул.— Да, но,— начала было я, но Кети прервала меня, поняла, что я собираюсь сказать.
— Они давно знакомы.
«Давно знакомы... давно...»
А я ничего не знала... Наверно, Резо давно встречается с Анной, и Кети все знала, но только сейчас решилась мне сказать, потому что это было уже слишком.
А я ничего не знала... Я засмеялась громко, как дурочка.
— Майя,— виновато проговорила Кети,— я не должна была, да?
— Почему же, что здесь такого?
И в самом деле! Ну, повел ребенка в цирк, ничего страшного.
— Я пойду в цирк! — решила я внезапно.
— Майя!
— Что?
— Ничего... Но...
— Кети, ты подожди меня здесь.
— Майя, зачем тебе цирк...
— Я так давно не была в цирке!
Кончилось первое отделение. Я встала у буфетной стойки. Если ты с ребенком, то обязательно подойдешь к буфету. Я увидела тебя издали. И снова не сумела связать вас воедино, представить вместе — тебя, Анну и ее ребенка. И такой бессмыслицей мне показалось, что ты крепко держишь за руку худенького голубоглазого мальчика с торчащим непослушным вихром, что я улыбнулась. И от этой нелепой улыбки не могла избавиться и тогда, когда ты увидел меня и остановился, как вкопанный.
БАКУРИАНИ
Снег, наконец, пошел. И сыпал весь день не переставая. Село, раскинувшееся на противоположном склоне, скрылось из виду. Только когда ветер отодвигал завесу из снежных хлопьев, оно появлялось вновь.
Здание международного лагеря, клуб с баром, кинозалом и столовой, главный корпус гостиницы и несколько маленьких коттеджей словно оторвались друг От друга. Дул ледяной ветер, и выходить из помещения никому не хотелось.
В полдень на грузовике привезли еловый лапник и сбросили у входа. Ждали гостей, и потому в холле разожгли камин.
Стемнело раньше обычного. Гости запаздывали. Бесснежная зима в этом году напугала завсегдатаев Бакуриани. Студенческие каникулы кончились, в огромном лагере было всего несколько человек, и, конечно, все очень скучали.
Резо вышел на балкон, снег валил — густой и мелкий, лежал на балконе, как стружка. Под ногой он похрустывал, словно битое стекло.
Перед гостиницей стоял автобус, запорошенный снегом.
— Вано,— окликнул Резо водителя,— кого привез?
— Привет, Резо!
— Здравствуй!
— Да привез вот десятка три туристов,
— Дорога тяжелая?
— Очень. Брось мне сигареты.
Резо вошел в комнату и вернулся с пачкой сигарет.
— Держи!
Вано поймал пачку, достал одну сигарету и сунул пачку в карман. В это время мимо прошел монтер Сосо с еловой веткой в руке.
— Эй, Сосо! — крикнул Вано.— Как там дела?
Сосо как будто не расслышал, прошел мимо, но вдруг
остановился, взглянул вверх, на Резо, и крикнул;
— Снег, снег! — помахал веткой и пошел.
Вано открыл дверцу автобуса и спросил снизу:
— В поселок поедешь? Я в аптеку медикаменты везу. По дороге не мог остановиться.
— Подожди меня.
Автобус одолел спуск и вышел на главное шоссе. Резо удивлялся тому, что шофер не сбивается с дороги — в свете фар ничего нельзя было разглядеть, кроме искрящихся снежинок.
— Я ленты привез, — сообщил Вано,— завтра кино будем смотреть.
— Какой фильм?
— А не все равно?
— Да,— согласился Резо,— конечно, все равно...
Вано остановил автобус возле аптеки. Резо помог
ему вытащить большой ящик,
— Какой тяжелый, там, случайно, не телевизор?
— Кто его знает,— проворчал Вано,— ладно, пусти!
Он один поднял ящик.
— Постой, я помогу.
Вано не стал его слушать, согнувшись под тяжестью ящика, поднялся по скрипучей лестнице, плечом толкнул дверь и боком пролез в аптеку.
Резо сидел в автобусе и ждал. В поселке было тихо, только собаки лаяли.
Вместе с Вано из аптеки вышли две женщины в белых халатах.
— Резо! — окликнул Вано.— Выходи, я тебя с женой познакомлю!
Жена Вано крепко пожала протянутую руку, улыбнулась и сказала:
— Приходите к нам домой, в гости.
Рядом с ней стояла худенькая черноглазая девушка, рука у нее была маленькая и замерзшая.
— А это Нестан,— сказал Вано.— Ну, какова девка, а?
Девушка вырвала свою руку и убежала в аптеку, Вано захохотал.
— Ты ее не смущай!—улыбнулась его жена; улыбку портил золотой зуб.
Вано и Резо сидели в гостиничном холле возле камина и пили вино, которое стояло тут же у огня, в бидоне. Вано расстелил газету на полу, на газете — хлеб, сыр и куски вареного мяса. В холле было темно, и отсветы пламени из камина ложились вокруг красными листьями.
— Эх, если бы ребенок у меня был,— говорил Вано,— придешь с работы — радость в доме. Свинью откормлю и заколю, к следующей зиме новую покупаю, опять кормлю.— Он повернулся к Резо.— Ты чего не пьешь?
— Пью,— Резо поднял стакан и поглядел сквозь него на огонь,— кислит немного...
— Пусть согреется, лучшего не сыщешь.
Резо выпил медленно, с передышкой. Пить не хотелось, вино совсем не действовало на него, и потом холодное оно было, как лед.
— Так вот я о чем,— Вано наполнил стакан, бидон задержал на коленях, почему-то не поставил его на пол.— Это и есть человек — есть, пить и спать, больше ничего?
— Ты же работаешь?
— Да брось ты,— Вано пьянел быстро, но зато потом, сколько бы он ни пил, больше не пьянел. Он поставил наконец бидон на пол, руки вытер о колени и поднял стакан левой рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27