..Пастор ведь не может лгать... Нуда, я сознаюсь —это я, я!..
— И ты осудилневинного, ты былпричиной его смерти! Скажи, ведь Том Гардвин не убивал своего брата?
—Да разве я знаю?—отвечалРоллингс—Ведь на то был суд. Это суд Линча вынес приговор, а не я... Пастор посмотрел ему прямо в глаза.
— Скажи мне все, что знаешь. Был ли этот человек виновен?
Роллингс дрожал всем телом.
— Говори, приказываю тебе. Если же ты будешь молчать или лгать, то я сейчас же уйду, а ты знаешь, чего жаждет эта толпа.
— Нет! Нет! Не покидайте меня... Он колебался...
— Ну?.. Поторопись.Толпатеряет терпение. И вспомни, Роллингс, об участи Тома Гардвина...
— Он был невиновен, — прошептал Роллингс.
— Откуда ты это знаешь? Быстро! Говори!
— Вот... Когда толпа кинулась на Тома, как вот сейчас на меня, ко мне подошел какой-то человек... Он всунулмне в руку кусок золота и сказал: «Устрой так, чтобы этого человека повесили». Я был пьян... И не помню ничего...
— А кто был этот человек?
— Я его не знаю, в этом могу поклясться... Что бы мне стоило назвать вам его имя? Я этим больше не интересовался. Помню, что были два свидетеля. Вы можете разыскать их. Это, должно быть, один из них...
— Но при них был ребенок. Что же с ним случилось?
— О нем я слышал, что он рыскает по свету. Его зовут Бам... Поищите его около Нью-Йорка или где-нибудь на каторге.
Не успел Роллингс проговорить эти слова, как толпа снова взревела. Несколько человек направились к пастору.
— Кончил ты свои нежности? — проворчал один из них грубым голосом. — Нам нужен этот человек, иначе...
И он махал пикой, острие которой почти дотрагивалось до головы пастора.
— Виновен ли ты? — быстро спросил священник Рол-лингса.
— Он напал на меня.... Я защищался... Вот и все... Тогда священник, возвысив голос, стал уговаривать толпу отвести пленника в городскую тюрьму. Там, говорил он, справедливый судья решит его участь.
Но напрасно взывал он к этим полуживотным, почуявшим кровь.
— Нет! Нет! Не в тюрьму! Он убежит! Повесить его! И самые свирепые бросились отталкивать священника. Пастор, держа Роллингса за руку, приказал толпе пропустить его.
Толпа, обезумев от бешенства, ринулась на пастора... Сильный удар повалил его на землю... Он упал с разбитой головой... Когда же его подняли, труп Роллингса тихо качался на одном из деревьев.
Рана священника была смертельной. Он умер в ту же ночь, но успел рассказать братьям Гардвин тайну, которая стоила ему жизни. В последнюю минуту он с улыбкой на устах сказал им:
— Я умираю счастливым, потому что убедился, что мои друзья были честными людьми...
Отдав ему последний долг, братья поторопились уехать. Остальное читателю известно
— Итак, — проговорил Дан Йорк, — условие задачи: с одной стороны, двое убийц — Меси и Тиллингест, из которых один жив и имеет миллионные богатства, с ним рядом — Бам, он же Гуго Барнет, он же Джон Гардвин, косвенно виновный в убийстве отца и дяди... С другой
стороны — три неизвестных существа, почти нищие вследствие преступления этих негодяев... Надо возвратить честным людям все, чего их лишили мерзавцы! Можно ли решить эту задачу?
Он улыбнулся и громко сказал:
— Семь бед — один ответ!
17 МЕСТО, НАЗЫВАЕМОЕ «БОЛЬШАЯ ПАСТЬ»
Имел ли Дан Йорк определенный план? Он рассчитывал прежде всего на свое вдохновение, на то инстинктивное решение, которое в данный момент должно было вывести его на верный путь.
И он пошел по следам Бама. Благодаря своему знанию Нью-Йорка эти следы он отыскал быстро. Заставить говорить Догги было несложно. Он узнал, что Бама однажды ночью увезли к банкиру, который спустя несколько часов умер. Был ли он убит Бамом и пришла ли его дочь в грязный притон, чтобы найти там послушное орудие для воплощения своих замыслов? Версия была бы верна, если бы Эффи хотела избавиться от своего отца в корыстных целях. Но ведь Тиллингест был разорен...
— Займемся теперь «Девятихвостой кошкой», — сказал Дан Йорк, — эта газетка служит как бы соединительным пунктом между обеими партиями. — И он ознакомился со знаменательным объявлением:
«Записки повешенного. Преступление на Чертовой горе...» За этим объявлением последовало закрытие газеты. И редакторы и редакция были куплены тем лицом, которому была невыгодна огласка тайны Чертовой горы. Исходя из того, что рассказали Нетти и братья Гардвины, подозрение падало на Меси. Банкир купил молчание Бама, женив его на своей дочери. Все эти выводы были безусловно логичны. Но вот препятствие...
Каким образом Бам узнал все подробности дела на Чертовой горе? Если он при этом присутствовал, в чем Дан Йорк не был уверен, то почему же он так долго молчал, не пользуясь теми выгодами, которыми мог бы воспользовать-
ся, выдав эту тайну, тем более, что он долго бедствовал без хлеба, без крова, влача жалкое существование по кабакам и трущобам? Значит, он не знал ничего. Следовательно, кто-то открыл ему эту тайну! Кто же мог это сделать, как не человек, пославший за ним свою дочь, то есть, Тиллингест, сообщник Меси, ставший впоследствии его врагом? Еще один вопрос: зачем было сделано это открытие? Ясно, что в интересах третьего лица! Но кто же это третье лицо? Дочь Тилленгеста! С тех пор она больше не появлялась. Это значит, что Бам, не желая делиться ни с кем выгодами от влияния, которое он мог иметь на Меси, решил избавиться от сообщницы...
Читатель видит, что Дан Йорк, следуя только своей логике, вплотную подошел к разгадке.
Но что же случилось с Эффи? Вот чего он не знал и не мог узнать. Он и здесь подозревал преступление. Но где и как оно было совершено? Оказавшись в тупике, Дан Йорк повернул в другую сторону. Он припомнил рассказ Лонг-сворда о нефтяных источниках. Бартон был компаньоном Меси. Собираются ли они воплощать адский план, о котором говорил Лонгсворд? Это необходимо было знать. И вот Дан Йорк начал разыскивать Барнета, который по его мнению был главной пружиной этого дела. Его вассалы Трип и Моп никак не подозревали, что за ними следит человек, который не имел никакого отношения к полиции. Братья Гардвины, Лонгсворд, Колосс и Дан Йорк работали без передышки, со всей страстью людей, творящих добро и веривших в него.
В этот вечер Дан Йорк, взглянув на часы, поспешил в восточную часть Нью-Йорка. Там, на перекрестке двух грязных улиц, он огляделся и, увидев на тротуаре неподвижную фигуру, направился к ней. Фигура шагнула навстречу ему. По крошечному росту нетрудно было понять, что это был Колосс.
— Как вы аккуратны, — сказал Дан Йорк, — а наши молодцы приехали?
— Два субъекта, которых вы называете — Трип и Моп, только что приехали, — отвечал старик.
— Хорошо. Не будем терять время. Только, пожалуйста, смотрите на меня и сами ничего не предпринимайте...
В эту минуту они подошли к довольно мрачному строению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— И ты осудилневинного, ты былпричиной его смерти! Скажи, ведь Том Гардвин не убивал своего брата?
—Да разве я знаю?—отвечалРоллингс—Ведь на то был суд. Это суд Линча вынес приговор, а не я... Пастор посмотрел ему прямо в глаза.
— Скажи мне все, что знаешь. Был ли этот человек виновен?
Роллингс дрожал всем телом.
— Говори, приказываю тебе. Если же ты будешь молчать или лгать, то я сейчас же уйду, а ты знаешь, чего жаждет эта толпа.
— Нет! Нет! Не покидайте меня... Он колебался...
— Ну?.. Поторопись.Толпатеряет терпение. И вспомни, Роллингс, об участи Тома Гардвина...
— Он был невиновен, — прошептал Роллингс.
— Откуда ты это знаешь? Быстро! Говори!
— Вот... Когда толпа кинулась на Тома, как вот сейчас на меня, ко мне подошел какой-то человек... Он всунулмне в руку кусок золота и сказал: «Устрой так, чтобы этого человека повесили». Я был пьян... И не помню ничего...
— А кто был этот человек?
— Я его не знаю, в этом могу поклясться... Что бы мне стоило назвать вам его имя? Я этим больше не интересовался. Помню, что были два свидетеля. Вы можете разыскать их. Это, должно быть, один из них...
— Но при них был ребенок. Что же с ним случилось?
— О нем я слышал, что он рыскает по свету. Его зовут Бам... Поищите его около Нью-Йорка или где-нибудь на каторге.
Не успел Роллингс проговорить эти слова, как толпа снова взревела. Несколько человек направились к пастору.
— Кончил ты свои нежности? — проворчал один из них грубым голосом. — Нам нужен этот человек, иначе...
И он махал пикой, острие которой почти дотрагивалось до головы пастора.
— Виновен ли ты? — быстро спросил священник Рол-лингса.
— Он напал на меня.... Я защищался... Вот и все... Тогда священник, возвысив голос, стал уговаривать толпу отвести пленника в городскую тюрьму. Там, говорил он, справедливый судья решит его участь.
Но напрасно взывал он к этим полуживотным, почуявшим кровь.
— Нет! Нет! Не в тюрьму! Он убежит! Повесить его! И самые свирепые бросились отталкивать священника. Пастор, держа Роллингса за руку, приказал толпе пропустить его.
Толпа, обезумев от бешенства, ринулась на пастора... Сильный удар повалил его на землю... Он упал с разбитой головой... Когда же его подняли, труп Роллингса тихо качался на одном из деревьев.
Рана священника была смертельной. Он умер в ту же ночь, но успел рассказать братьям Гардвин тайну, которая стоила ему жизни. В последнюю минуту он с улыбкой на устах сказал им:
— Я умираю счастливым, потому что убедился, что мои друзья были честными людьми...
Отдав ему последний долг, братья поторопились уехать. Остальное читателю известно
— Итак, — проговорил Дан Йорк, — условие задачи: с одной стороны, двое убийц — Меси и Тиллингест, из которых один жив и имеет миллионные богатства, с ним рядом — Бам, он же Гуго Барнет, он же Джон Гардвин, косвенно виновный в убийстве отца и дяди... С другой
стороны — три неизвестных существа, почти нищие вследствие преступления этих негодяев... Надо возвратить честным людям все, чего их лишили мерзавцы! Можно ли решить эту задачу?
Он улыбнулся и громко сказал:
— Семь бед — один ответ!
17 МЕСТО, НАЗЫВАЕМОЕ «БОЛЬШАЯ ПАСТЬ»
Имел ли Дан Йорк определенный план? Он рассчитывал прежде всего на свое вдохновение, на то инстинктивное решение, которое в данный момент должно было вывести его на верный путь.
И он пошел по следам Бама. Благодаря своему знанию Нью-Йорка эти следы он отыскал быстро. Заставить говорить Догги было несложно. Он узнал, что Бама однажды ночью увезли к банкиру, который спустя несколько часов умер. Был ли он убит Бамом и пришла ли его дочь в грязный притон, чтобы найти там послушное орудие для воплощения своих замыслов? Версия была бы верна, если бы Эффи хотела избавиться от своего отца в корыстных целях. Но ведь Тиллингест был разорен...
— Займемся теперь «Девятихвостой кошкой», — сказал Дан Йорк, — эта газетка служит как бы соединительным пунктом между обеими партиями. — И он ознакомился со знаменательным объявлением:
«Записки повешенного. Преступление на Чертовой горе...» За этим объявлением последовало закрытие газеты. И редакторы и редакция были куплены тем лицом, которому была невыгодна огласка тайны Чертовой горы. Исходя из того, что рассказали Нетти и братья Гардвины, подозрение падало на Меси. Банкир купил молчание Бама, женив его на своей дочери. Все эти выводы были безусловно логичны. Но вот препятствие...
Каким образом Бам узнал все подробности дела на Чертовой горе? Если он при этом присутствовал, в чем Дан Йорк не был уверен, то почему же он так долго молчал, не пользуясь теми выгодами, которыми мог бы воспользовать-
ся, выдав эту тайну, тем более, что он долго бедствовал без хлеба, без крова, влача жалкое существование по кабакам и трущобам? Значит, он не знал ничего. Следовательно, кто-то открыл ему эту тайну! Кто же мог это сделать, как не человек, пославший за ним свою дочь, то есть, Тиллингест, сообщник Меси, ставший впоследствии его врагом? Еще один вопрос: зачем было сделано это открытие? Ясно, что в интересах третьего лица! Но кто же это третье лицо? Дочь Тилленгеста! С тех пор она больше не появлялась. Это значит, что Бам, не желая делиться ни с кем выгодами от влияния, которое он мог иметь на Меси, решил избавиться от сообщницы...
Читатель видит, что Дан Йорк, следуя только своей логике, вплотную подошел к разгадке.
Но что же случилось с Эффи? Вот чего он не знал и не мог узнать. Он и здесь подозревал преступление. Но где и как оно было совершено? Оказавшись в тупике, Дан Йорк повернул в другую сторону. Он припомнил рассказ Лонг-сворда о нефтяных источниках. Бартон был компаньоном Меси. Собираются ли они воплощать адский план, о котором говорил Лонгсворд? Это необходимо было знать. И вот Дан Йорк начал разыскивать Барнета, который по его мнению был главной пружиной этого дела. Его вассалы Трип и Моп никак не подозревали, что за ними следит человек, который не имел никакого отношения к полиции. Братья Гардвины, Лонгсворд, Колосс и Дан Йорк работали без передышки, со всей страстью людей, творящих добро и веривших в него.
В этот вечер Дан Йорк, взглянув на часы, поспешил в восточную часть Нью-Йорка. Там, на перекрестке двух грязных улиц, он огляделся и, увидев на тротуаре неподвижную фигуру, направился к ней. Фигура шагнула навстречу ему. По крошечному росту нетрудно было понять, что это был Колосс.
— Как вы аккуратны, — сказал Дан Йорк, — а наши молодцы приехали?
— Два субъекта, которых вы называете — Трип и Моп, только что приехали, — отвечал старик.
— Хорошо. Не будем терять время. Только, пожалуйста, смотрите на меня и сами ничего не предпринимайте...
В эту минуту они подошли к довольно мрачному строению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51