Сделаю все возможное! — заверил я пожилую даму, и потом сам же пожалел, что наобещал невозможного.
' Троицкий — маленький, тщедушный старичок, исхудавший до невозможности, — был болен неопсрабельным злокачественным новообразованием 4 стадии. Мне ничего не оставалось, как только сделать ему инъекцию морфия, чтобы хоть как-то облегчить на некоторое время его муки.
Я еще раз проверил себя, но характерная красновато-фиолетовая окраска кожи, тахикардия, кишечные звуки, астма и частый жидкий стул не оставляли сомнений в скором летальном исходе.
И вот, когда Троицкому стало немного полегче, он попросил меня выслушать его.
— Видимо, я уже не смогу дождаться приезда правнучки, а я должен ей передать очень важное сообщение. Она должна унаследовать большие ценности, но не в деньгах, а, так сказать, в материальных благах — драгоценностях, если хотите... Короче говоря, я приехал сюда, чтобы взять из тайника на Пятницком кладбище хранившиеся там все эти десятилетия коллекционные российские ордена, принадлежавшие некогда моему отцу, Семену Матвеевичу, купцу первой гильдии. Он не пожелал уехать с нами за рубеж и погиб в Самаре голодной смертью в двадцатом... Только совсем недавно мне передали прощальное письмо от него, в котором только мне понятными знаками было зашифровано сообщение о тайнике под одной из могильных плит родового захоронения семейства знаменитых русских актеров Щепкиных-Куперник на Пятницком кладбище в Москве. Мне некому было сообщить об этом, и я, несмотря на недомогание, отправился в Москву и лично убедился, что ордена лежат все еще на том месте, где спрятал их мой отец. Я побоялся изымать их и везти с собой, ведь я могу скончаться в любой момент. Надо, чтобы Лена сама взяла ордена. Они теперь принадлежат ей. Она должна сделать это побыстрее! Я узнал, что кладбище собираются перепланировать, и тайник может быть уничтожен. Поэтому ордена нужно забрать срочно. Возьмите их из тайника сами и передайте Лене. Она... знает... как... поступить с ними!..
Последние слова дались Троицкому с большим
трудом. Произнеся их, он потерял сознание и через
час скончался. Мне осталось только выполнить свой
скорбный долг, вызвав к постели умершего старшего
врача смены для того, чтобы он официально констатировал смерть пациента, и сообщить об умершем в местное отделение милиции...
Конечно, найти нужное захоронение в любом некрополе — дело заведомо обреченное на неудачу, если ты не знаком с кем-нибудь из местной администрации. К сожалению или к счастью, у меня таковых знакомых не имелось, но было другое неоспоримое преимущество: это кладбище я неплохо знал еще с детских лет, поскольку здесь были похоронены отец с матерью.
Семейная усыпальница Щепкиных-Куперник, где последнее захоронение было сделано в самом начале двадцатого столетия, находилось примерно через два участка от могил моих родных. Оказавшись возле усыпальницы прославленных русских актеров, я вдруг почувствовал какое-то недомогание, точно из меня внезапно выкачали всю энергию. Ноги стали ватными, руки плетьми бессильно повисли вдоль туловища, глаза сами собой закрылись, и я без чувств рухнул на песок с гравием, которым были усыпаны дорожки между обомшелыми надгробными стелами, устремленными вверх.
Пришел в себя буквально через минуту и тут же вскочил на ноги, стряхивая песок с брюк. Что со мной произошло? Необходимо проверить собственный организм, пройти всестороннее медицинское обследование. А может, то была просто обыкновенная усталость после суточного дежурства?
Так и не найдя ответа на эти вопросы, я присел в изнеможении на скамейку и стал размышлять, где же могут быть спрятаны ордена, о которых говорил перед смертью Троицкий. К сожалению, он не успел объяснить мне, как найти точное место тайника, а искать наобум возле десятка надгробий, находившихся в этой ограде, было делом долгим. Да и кто позволит мне этим заниматься? Я слышал, что на городских кладбищах из-за участившихся случаев святотатств теперь постоянно дежурили работники милиции...
Надо сказать, что когда я потерял сознание, то, падая, довольно сильно стукнулся лбом о бордюрный камень цветника, и теперь невольно потер это место пальцами. В тот же миг будто что-то щелкнуло у меня в мозгах, и я совершенно точно увидел рядом с собой фигуру пожилого человека, лицо которого чем-то напоминало Максима Семеновича Троицкого. Но это был определенно не он. Да и одежда у этого человека была скроена не по современной моде. Шляпаканотье, костюмная пара с поддевкой, желтые ботинки...
Человек прошел совсем рядом со мной, но у меня почему-то не возникло желания окликнуть его. Настороженно оглядевшись, он прошмыгнул к самой дальней стеле от входа и, присев на корточки, что-то спрятал под фундаментом. На меня он попросту не обращал внимания, как будто меня там и не было.
Потом, вытирая руки, странный человек быстро вышел из ограды и... исчез, словно растворился в воздухе.
«Какая-то чертовщина», — подумал я, но все же решил проверить подсказку призрака. Зайдя за самый старый надгробный памятник, я тоже присел на корточки, как делал это призрак, и внимательно осмотрел фундамент стелы. На первый взгляд здесь ничего не было, но стоило мне пощупать рукой кирпичи, как тут же один из них совершенно свободно отделился от общей цементной кладки. В образовавшуюся щель я тут же просунул руку чуть ли не по самое плечо и нащупал там какой-то небольшой, но довольно увесистый сверток. Чтобы его вытащить, мне пришлось вынуть еще пару кирпичей, и наконец сверток оказался у меня. Не тратя времени на разглядывание трофеев, я постарался привести тайник в первоначальное состояние, убрал сверток в сумку и поспешил прочь от этого странного, мистического места.
Только дома, находясь на кухне, я развернул старую дерюжку, в которой оказалась старая же деревянная шкатулка с металлическими уголками, открывавшаяся при помощи замаскированной на боковой поверхности кнопки.
Когда я выложил на стол содержимое шкатулки и стал внимательно изучать отлично сохранившиеся ордена, сзади ко мне потихоньку подкрался проснувшийся младший братец Алешка и восхищенно ахнул:
— Где ты это раздобыл?! Это же для игры в войнушку незаменимые вещи...
— Не выдумывай! — строго прикрикнул я на братца, лихорадочно придумывая что-нибудь правдоподобное для отвода глаз, но в голову ничего не приходило, и тогда я брякнул: — Это я на улице нашел. Иду, а оно валяется...
— Ври больше, — сказал Алешка. — Такие вещи i под ногами давно не валяются. Чур, вот этот крестик будет мой!
— Бери, только отстань, — отмахнулся я от брата, а когда он, зажав в кулаке офицерский крест, попытался похитить из горки драгоценностей еще и звезду Свято
го Александра Невского, я не выдержал и велел ему убираться с кухни подобру-поздорову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
' Троицкий — маленький, тщедушный старичок, исхудавший до невозможности, — был болен неопсрабельным злокачественным новообразованием 4 стадии. Мне ничего не оставалось, как только сделать ему инъекцию морфия, чтобы хоть как-то облегчить на некоторое время его муки.
Я еще раз проверил себя, но характерная красновато-фиолетовая окраска кожи, тахикардия, кишечные звуки, астма и частый жидкий стул не оставляли сомнений в скором летальном исходе.
И вот, когда Троицкому стало немного полегче, он попросил меня выслушать его.
— Видимо, я уже не смогу дождаться приезда правнучки, а я должен ей передать очень важное сообщение. Она должна унаследовать большие ценности, но не в деньгах, а, так сказать, в материальных благах — драгоценностях, если хотите... Короче говоря, я приехал сюда, чтобы взять из тайника на Пятницком кладбище хранившиеся там все эти десятилетия коллекционные российские ордена, принадлежавшие некогда моему отцу, Семену Матвеевичу, купцу первой гильдии. Он не пожелал уехать с нами за рубеж и погиб в Самаре голодной смертью в двадцатом... Только совсем недавно мне передали прощальное письмо от него, в котором только мне понятными знаками было зашифровано сообщение о тайнике под одной из могильных плит родового захоронения семейства знаменитых русских актеров Щепкиных-Куперник на Пятницком кладбище в Москве. Мне некому было сообщить об этом, и я, несмотря на недомогание, отправился в Москву и лично убедился, что ордена лежат все еще на том месте, где спрятал их мой отец. Я побоялся изымать их и везти с собой, ведь я могу скончаться в любой момент. Надо, чтобы Лена сама взяла ордена. Они теперь принадлежат ей. Она должна сделать это побыстрее! Я узнал, что кладбище собираются перепланировать, и тайник может быть уничтожен. Поэтому ордена нужно забрать срочно. Возьмите их из тайника сами и передайте Лене. Она... знает... как... поступить с ними!..
Последние слова дались Троицкому с большим
трудом. Произнеся их, он потерял сознание и через
час скончался. Мне осталось только выполнить свой
скорбный долг, вызвав к постели умершего старшего
врача смены для того, чтобы он официально констатировал смерть пациента, и сообщить об умершем в местное отделение милиции...
Конечно, найти нужное захоронение в любом некрополе — дело заведомо обреченное на неудачу, если ты не знаком с кем-нибудь из местной администрации. К сожалению или к счастью, у меня таковых знакомых не имелось, но было другое неоспоримое преимущество: это кладбище я неплохо знал еще с детских лет, поскольку здесь были похоронены отец с матерью.
Семейная усыпальница Щепкиных-Куперник, где последнее захоронение было сделано в самом начале двадцатого столетия, находилось примерно через два участка от могил моих родных. Оказавшись возле усыпальницы прославленных русских актеров, я вдруг почувствовал какое-то недомогание, точно из меня внезапно выкачали всю энергию. Ноги стали ватными, руки плетьми бессильно повисли вдоль туловища, глаза сами собой закрылись, и я без чувств рухнул на песок с гравием, которым были усыпаны дорожки между обомшелыми надгробными стелами, устремленными вверх.
Пришел в себя буквально через минуту и тут же вскочил на ноги, стряхивая песок с брюк. Что со мной произошло? Необходимо проверить собственный организм, пройти всестороннее медицинское обследование. А может, то была просто обыкновенная усталость после суточного дежурства?
Так и не найдя ответа на эти вопросы, я присел в изнеможении на скамейку и стал размышлять, где же могут быть спрятаны ордена, о которых говорил перед смертью Троицкий. К сожалению, он не успел объяснить мне, как найти точное место тайника, а искать наобум возле десятка надгробий, находившихся в этой ограде, было делом долгим. Да и кто позволит мне этим заниматься? Я слышал, что на городских кладбищах из-за участившихся случаев святотатств теперь постоянно дежурили работники милиции...
Надо сказать, что когда я потерял сознание, то, падая, довольно сильно стукнулся лбом о бордюрный камень цветника, и теперь невольно потер это место пальцами. В тот же миг будто что-то щелкнуло у меня в мозгах, и я совершенно точно увидел рядом с собой фигуру пожилого человека, лицо которого чем-то напоминало Максима Семеновича Троицкого. Но это был определенно не он. Да и одежда у этого человека была скроена не по современной моде. Шляпаканотье, костюмная пара с поддевкой, желтые ботинки...
Человек прошел совсем рядом со мной, но у меня почему-то не возникло желания окликнуть его. Настороженно оглядевшись, он прошмыгнул к самой дальней стеле от входа и, присев на корточки, что-то спрятал под фундаментом. На меня он попросту не обращал внимания, как будто меня там и не было.
Потом, вытирая руки, странный человек быстро вышел из ограды и... исчез, словно растворился в воздухе.
«Какая-то чертовщина», — подумал я, но все же решил проверить подсказку призрака. Зайдя за самый старый надгробный памятник, я тоже присел на корточки, как делал это призрак, и внимательно осмотрел фундамент стелы. На первый взгляд здесь ничего не было, но стоило мне пощупать рукой кирпичи, как тут же один из них совершенно свободно отделился от общей цементной кладки. В образовавшуюся щель я тут же просунул руку чуть ли не по самое плечо и нащупал там какой-то небольшой, но довольно увесистый сверток. Чтобы его вытащить, мне пришлось вынуть еще пару кирпичей, и наконец сверток оказался у меня. Не тратя времени на разглядывание трофеев, я постарался привести тайник в первоначальное состояние, убрал сверток в сумку и поспешил прочь от этого странного, мистического места.
Только дома, находясь на кухне, я развернул старую дерюжку, в которой оказалась старая же деревянная шкатулка с металлическими уголками, открывавшаяся при помощи замаскированной на боковой поверхности кнопки.
Когда я выложил на стол содержимое шкатулки и стал внимательно изучать отлично сохранившиеся ордена, сзади ко мне потихоньку подкрался проснувшийся младший братец Алешка и восхищенно ахнул:
— Где ты это раздобыл?! Это же для игры в войнушку незаменимые вещи...
— Не выдумывай! — строго прикрикнул я на братца, лихорадочно придумывая что-нибудь правдоподобное для отвода глаз, но в голову ничего не приходило, и тогда я брякнул: — Это я на улице нашел. Иду, а оно валяется...
— Ври больше, — сказал Алешка. — Такие вещи i под ногами давно не валяются. Чур, вот этот крестик будет мой!
— Бери, только отстань, — отмахнулся я от брата, а когда он, зажав в кулаке офицерский крест, попытался похитить из горки драгоценностей еще и звезду Свято
го Александра Невского, я не выдержал и велел ему убираться с кухни подобру-поздорову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114