...Через несколько месяцев я получил письмо из деревни Берестово от отца Сергия, в котором он длинно рассказывал о своих прихожанах. В самом конце письма он сообщал: «...Недавно Бог сподобил побывать в болгарском городище Велико-Тырнове, где в храме Петра и Павла смог лично лицезреть дорогой моему сердцу лик архангела Гавриила. Думаю, что икона находится в благом месте и нет нужды «тревожить» ее суетными человеческими амбициями. Пусть она останется там, где есть...»
Как только дверь закрылась за последним пациентом, я расслабленно откинулся на спинку кресла. Можно было позволить себе несколько минут отдыха перед тем, как позвонить Лене и предупредить ее, что наша встреча остается в силе, через минут сорок я за ней заеду, и мы наконец сможем, отложив все дела, поужинать в маленьком уютном ресторанчике где-нибудь в центре города и мило поворковать о наших планах на будущую совместную жизнь.
— Девятнадцать ноль-ноль, — напомнила мне ассистентка Таня, приоткрыв дверь в кабинет. — Прием окончен!
В «коридоре ожидания» — так мы называли не-' большую квадратную комнату со стульями вдоль стен — пациентов к этому часу обычно уже не было. Но меня насторожил тон ассистентки: она явно обращадась не только ко мне. И действительно, через минуту Таня проскользнула ко мне в кабинет, осторожно прикрыла дверь и шепотом проговорила:
— Он не уходит, Виталий Севастьянович!
— Кто «он»? — не понял я.
— Да тот чудак, что пытался прорваться к вам без записи час назад.
— Ах, этот!.. Хорошо, сейчас я к нему выйду. Сняв халат и аккуратно повесив его на «плечики», я
вышел в коридор. Посетитель, совершенно не известный мне мужчина, даже не поднялся со стула.
— Вы ко мне? — спросил я, но ответа не дождался и пояснил: — Я не могу принять вас вне очереди, запись на месяц вперед. Производится она ежедневно с девяти часов утра до пяти часов вечера по телефону... Таня, разве вы не сказали обо всем этом гражданину?..
— Не надо, Виталий Севастьянович! — властно остановил меня посетитель. — Я пришел не на прием. То есть я не совсем на прием... — Мужчина замялся и опустил глаза.
Я воспользовался паузой и пригляделся к нему. Темные мешки под глазами свидетельствовали о бессонных ночах или о неполадках в сердечно-сосудистой системе. Припухлые веки позволяли предположить хроническое заболевание почек. Но один симптом показался мне чрезвычайно опасным, потому что он был совсем свежим. Посетитель почти наверняка испытывал резкую боль в области желудка и двенадцатиперстной кишки, у него началось обострение язвенной болезни и вчера была кровавая рвота...
— Я к вам не из-за болезни, Виталий Севастьянович, — прервал мои наблюдения неизвестный. — Мне рассказывал о ваших успехах в экстрасенсорике наш общий знакомый, полковник Стариков. Помните вы такого? И о деле, связанном с похищением и убийством девушки?..
Еще бы не помнить! Старикову, «важняку» из Главного следственного управления МВД России, я помогал неоднократно. И о деле этом я вспоминал особенно часто, потому что поиск несчастной стал для меня первым испытанием в практике моих теоретических изысканий в области экстрасенсорики. Именно тогда я почувствовал уверенность в своих силах. Я мог выходить на «информационное поле» Земли, мог получать оттуда любую необходимую мне информацию о прошлом и будущем.
— Давайте знакомиться, — протянул мне руку необычный посетитель. — Старший советник юстиции, следователь Главной транспортной прокуратуры Мат-виевский Леонид Васильевич.
— Прошу в кабинет, Леонид Васильевич, — сказал я и, пропустив его вперед, повернулся к ассистентке. — Танечка, не в службу, а в дружбу: позвогдате, пожалуйста, Елене Сергеевне, передайте мои глубочайшие извинения и сообщите, что наше рандеву сегодня вечером не состоится.
— Хорошо, Виталий Севастьянович, я сейчас же позвоню.
— Спасибо. И до свидания. До завтра... Матвиевский уже расположился сбоку от стола и,
словно забыв, что он не у себя в кабинете, то включал, то выключал настольную лампу.
Я слегка кашлянул и занял свое привычное место.
— Извините, — проговорил он, смутившись. — Я даже не знаю, с чего начать. Понимаете, со мной последнее время происходят какие-то непонятные вещи. Куда-то исчезают важные документы, пропадают свидетели... И потом, я все время чувствую чье-то давление на свое сознание. Появляются странные мысли, совершенно не свойственные мне ощущения...
Я с интересом слушал Матвисвского. Вот уже год я занимался исследованиями в области воздействия на подсознание человека, изучал парапсихологию. И сейчас передо мной сидел человек, на которого кто-то негативно влиял, давил, посылал ему отрицательные установки, то есть установки на саморазрушение. О таком пациенте я мог только мечтать. Тогда еще я и предположить не мог, что все это только хитрость следователя. Привело же его ко мне конкретное уголовное дело, по которому он, зайдя в тупик, хотел получить от меня деловой совет...
—Расскажите-ка обо всем с самого начала, — попросил я Леонида Васильевича.
— Это займет много времени... — неуверенно сказал он. — Впрочем, если вы никуда не торопитесь...
— Уже не тороплюсь, — улыбнулся я.
— Понимаю, — виновато покачал он головой. Потом, немного помолчав, начал свой рассказ...
* * *
! В то утро мне позвонил заместитель начальника следственного управления Главной транспортной прокуратуры Алексей Федорович Смирнов:
— Леонид Васильевич! Срочно отправляйтесь на Павелецкий вокзал. Погиб известный искусствовед Игорь Скорин...
Хотя дел в моем производстве было и так хоть, я не стал возражать и выехал на задание.
В кабинете у начальника транспортной милиции я застал нескольких оперативных работников, занимавшихся расследованием причин гибели Скорина.
Совещание начал полковник милиции Хайруллин. После краткого сообщения он довольно-таки уверенно, если не сказать самоуверенно, заявил: «Убийство Скорина никакой загадки не представляет. Убийца задержан с поличным и изобличен».
— После вашего заявления, Рафик Мубинович, ничего больше не остается, как только оформить все документы и отправить убийцу в суд, — усмехнулся я. — А вы ведь опытный офицер милиции и прекрасно знаете, что первое впечатление часто бывает ошибочным...
— Я сужу по фактам, Леонид Васильевич, а они весьма, на мой взгляд, убедительны... Вчера вечером в двадцать два часа тридцать минут сотрудник милиции старший сержант Васечкин, обходя с напарником вагоны электрички, направлявшейся из Ожерелья в Москву, за несколько остановок до конечной станции маршрута обратил внимание на высокого худощавого мужчину. На нем была низко надвинутая на глаза, изрядно потрепанная шапка, старая куртка с заплатами на локтях и давно не стиранные брюки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114