Мужественное, волевое лицо, высокий лоб, опрятная щеточка усов над верхней губой, чуть выдающийся вперед подбородок. Весь облик этого человека внушал к нему доверие и симпатию.
— Я много слышал о вас, господин Скорин. Теперь вот представился случай познакомиться лично.
— Очень приятно! — пожал я протянутую руку художника.
— Попросил своего нового друга, мистера Дилло-на, устроить нашу встречу, и он мне не отказал. У нас мало времени, я должен работать. У меня очень солидный заказ от мистера Диллона! — Значит, вы задержитесь в США? — спросил я. — Придется, и, по-видимому, на неопределенный срок. Вас же я попрошу найти в Москве одного молодого человека — студента Института физкультуры. Я передал ему на хранение старую картину неизвестного
художника и свои дневниковые записи. Очень важно, чтобы именно вы забрали их у него. Я верю, что вы правильно распорядитесь их судьбой... Запишите, пожалуйста, адрес общежития Института физкультуры... Только здесь, в Америке, мне удалось освободиться от назойливой опеки господина Стрелкова и его коллег. И все благодаря помощи мистера Диллона. Впрочем, это уже другая история и требует долгого рассказа. Сейчас же важно сделать так, чтобы картина и мой дневник не попали в грязные руки. Понимаете меня? Вы ведь тоже человек искусства... Сожалею, но мое время истекло. Сейчас еще только чиркану пару строк студенту...
На этом «визит вежливости» был завершен. Он оставил у меня тревожное ощущение. Я почувствовал, что Садиков не свободен в своих действиях. Чем-то наше с ним свидание напоминало свидание посетителя с заключенным. Не хватало только передачи...
Рассказ призрака (окончание)
Поездка в Америку и все, что там происходило, показалось мне коротким цветным сном (в детстве такие сны часто посещали меня). Вымотался я «за бугром» крепко, поэтому, приехав домой, проспал без малого двое суток.
Все это время меня никто не беспокоил. А потом позвонил банкир и, поздравив с благополучным возвращением, напомнил, что мне пора взяться за написание отчета о командировке. Он предупредил, что за ним заедут в пятницу вечером. Отложив все дела, я засел за работу.
Отчет я подготовил, как обычно, в двух экземплярах: один для «заказчика», второй — для себя.
В пятницу вечером со мной по телефону связался Марадона, сказал, что ему удалось отыскать студента Института физкультуры.
— Студент обещал показать место, где он спрятан картину и дневник. Тебе, лейтенант, небходимо подъехать к Даниловскому рынку. В 19.00. Мы тебя ждем у центрального входа.
Я ждал курьера от банкира в шесть вечера, как и было оговорено, но звонок в дверь раздался в полови не шестого. Попеняв про себя за неточность курьера, я, не спрашивая и не взглянув на посетителя в «глазок», преспокойно отпер все свои замки. И получил неожиданный и сокрушительный удар собственной дверью по лбу. Я упал и на мгновение потерял сознание. Когда пришел в себя, увидел, что в комнате нахально хозяйничают трое мужчин в черных масках.
Вступать с ними в бой было просто бессмысленно, да они, видимо, это и понимали, потому что не обращали на меня никакого внимания.
— Нашел! — крикнул вскоре один из «грабителей», размахивая листками моего отчета. Пробежав его глазами, сунул в полиэтиленовую папку.
— Сматываемся! — приказал главарь, державший наготове пистолет.
— Ты пойдешь с нами! И не вздумай шуметь! — взяв меня за шкирку и подтолкнув к двери, сказал один из них. Но я и не думал упрямиться, я знал, что эти господа шутить не будут...
«Из огня да в полымя... С корабля на бал...» — крутилось у меня в голове, когда бандиты запихивали меня в кабину черной «волги».
Странно, но я почему-то не очень удивился, увидев в подвале котельной больничного корпуса, куда меня привели, Иннокентия Сереброва.
— Игорь Васильевич, дорогой, наконец-то мы с вами можем лично познакомиться, — проговорил Генерал, он же фотограф. — Ваш рассказ о похождениях в Америке я прочитал с большим интересом. В связи с ним у меня к вам только два вопроса, причем один из них чисто риторический... — Генерал вынул из кармана пиджака небольшую фляжку, в которой что-то булькало, и, отвинтив колпачок, сделал из нее пару глотков. — Я знаю, что послал вас господин Мартынко. И именно для него вы составили свой отчет. Так?
— Не знаю никакого Мартынко, — парировал я спокойным тоном.
— Преклоняюсь перед вашим мужеством, уважаемый Игорь Васильевич. Только вы зря упираетесь. Вы давно работаете на Михаила Соломоновича, и надо сказать, работаете весьма успешно. Ладно, с этим проехали... У меня к вам более существенный вопрос: у кого хранится картина Ван Дейка? Только не надо, не торопитесь лгать. Я второй раз спрашивать не буду. Если вы скажете, что ничего не знаете, то вас придется просто убить. А жаль, мы могли бы с вами хорошо поладить. И натянуть нос вашему «приятелю» Мойше из банка «Веста». Между прочим, на помощь «приятеля» вы не надейтесь. Через... — Генерал взглянул на наручные часы, — через тридцать пять минут банкир взлетит на воздух вместе со своим «линкольном». Поверьте, мои люди настоящие профессионалы... Итак, я жду вашего ответа...
Что мне оставалось делать? Я решил использовать последний шанс.
— Хорошо, я готов вывести вас на картину Ван Дейка, но с условием...
— Знаю я ваше условие, — перебил меня Серебров. — Хотите выиграть время и поводить нас за нос? Я читал ваши документальные рассказы...
— Который час? — спросил я, пропустив мимо ушей его комплимент.
— Без четверти семь.
— В 19.00 у Даниловского рынка я встречаюсь с человеком, у которого находится интересующая вас картина.
— Ну смотрите, Игорь Васильевич, не подведите... — В тоне Сереброва сквозила откровенная угроза. — Давно я не был на рынках... Готовьте транспорт! — крикнул он своим помощникам.
Черная «волга» остановилась у бывших Даниловских бань, чтобы не засветиться. Дальше, к центральному входу, я должен был идти один. Шел и все время ощущал на своей спине солнечный зайчик от оптического прицела снайперской винтовки...
Молодого парня в спортивной куртке и вязаной шапочке я увидел у цветочного прилавка. Продавцы цветов кавказской наружности пытались всучить ему букет роз за астрономическую цену, но он только усмехался и отрицательно качал головой. Марадоны поблизости не было.
Заметив меня, студент вырвался из окружения назойливых продавцов и быстро зашагал в мою сторону.
— Скорин Игорь Васильевич? — спросил он скороговоркой, оглядываясь по сторонам.
— Да, я. У меня к вам послание от нашего общего знакомого, Петра Петровича Садикова, — сказал я, вынул записку из внутреннего бокового кармана пальто и передал ему.
Прочитав записку, студент удовлетворенно кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— Я много слышал о вас, господин Скорин. Теперь вот представился случай познакомиться лично.
— Очень приятно! — пожал я протянутую руку художника.
— Попросил своего нового друга, мистера Дилло-на, устроить нашу встречу, и он мне не отказал. У нас мало времени, я должен работать. У меня очень солидный заказ от мистера Диллона! — Значит, вы задержитесь в США? — спросил я. — Придется, и, по-видимому, на неопределенный срок. Вас же я попрошу найти в Москве одного молодого человека — студента Института физкультуры. Я передал ему на хранение старую картину неизвестного
художника и свои дневниковые записи. Очень важно, чтобы именно вы забрали их у него. Я верю, что вы правильно распорядитесь их судьбой... Запишите, пожалуйста, адрес общежития Института физкультуры... Только здесь, в Америке, мне удалось освободиться от назойливой опеки господина Стрелкова и его коллег. И все благодаря помощи мистера Диллона. Впрочем, это уже другая история и требует долгого рассказа. Сейчас же важно сделать так, чтобы картина и мой дневник не попали в грязные руки. Понимаете меня? Вы ведь тоже человек искусства... Сожалею, но мое время истекло. Сейчас еще только чиркану пару строк студенту...
На этом «визит вежливости» был завершен. Он оставил у меня тревожное ощущение. Я почувствовал, что Садиков не свободен в своих действиях. Чем-то наше с ним свидание напоминало свидание посетителя с заключенным. Не хватало только передачи...
Рассказ призрака (окончание)
Поездка в Америку и все, что там происходило, показалось мне коротким цветным сном (в детстве такие сны часто посещали меня). Вымотался я «за бугром» крепко, поэтому, приехав домой, проспал без малого двое суток.
Все это время меня никто не беспокоил. А потом позвонил банкир и, поздравив с благополучным возвращением, напомнил, что мне пора взяться за написание отчета о командировке. Он предупредил, что за ним заедут в пятницу вечером. Отложив все дела, я засел за работу.
Отчет я подготовил, как обычно, в двух экземплярах: один для «заказчика», второй — для себя.
В пятницу вечером со мной по телефону связался Марадона, сказал, что ему удалось отыскать студента Института физкультуры.
— Студент обещал показать место, где он спрятан картину и дневник. Тебе, лейтенант, небходимо подъехать к Даниловскому рынку. В 19.00. Мы тебя ждем у центрального входа.
Я ждал курьера от банкира в шесть вечера, как и было оговорено, но звонок в дверь раздался в полови не шестого. Попеняв про себя за неточность курьера, я, не спрашивая и не взглянув на посетителя в «глазок», преспокойно отпер все свои замки. И получил неожиданный и сокрушительный удар собственной дверью по лбу. Я упал и на мгновение потерял сознание. Когда пришел в себя, увидел, что в комнате нахально хозяйничают трое мужчин в черных масках.
Вступать с ними в бой было просто бессмысленно, да они, видимо, это и понимали, потому что не обращали на меня никакого внимания.
— Нашел! — крикнул вскоре один из «грабителей», размахивая листками моего отчета. Пробежав его глазами, сунул в полиэтиленовую папку.
— Сматываемся! — приказал главарь, державший наготове пистолет.
— Ты пойдешь с нами! И не вздумай шуметь! — взяв меня за шкирку и подтолкнув к двери, сказал один из них. Но я и не думал упрямиться, я знал, что эти господа шутить не будут...
«Из огня да в полымя... С корабля на бал...» — крутилось у меня в голове, когда бандиты запихивали меня в кабину черной «волги».
Странно, но я почему-то не очень удивился, увидев в подвале котельной больничного корпуса, куда меня привели, Иннокентия Сереброва.
— Игорь Васильевич, дорогой, наконец-то мы с вами можем лично познакомиться, — проговорил Генерал, он же фотограф. — Ваш рассказ о похождениях в Америке я прочитал с большим интересом. В связи с ним у меня к вам только два вопроса, причем один из них чисто риторический... — Генерал вынул из кармана пиджака небольшую фляжку, в которой что-то булькало, и, отвинтив колпачок, сделал из нее пару глотков. — Я знаю, что послал вас господин Мартынко. И именно для него вы составили свой отчет. Так?
— Не знаю никакого Мартынко, — парировал я спокойным тоном.
— Преклоняюсь перед вашим мужеством, уважаемый Игорь Васильевич. Только вы зря упираетесь. Вы давно работаете на Михаила Соломоновича, и надо сказать, работаете весьма успешно. Ладно, с этим проехали... У меня к вам более существенный вопрос: у кого хранится картина Ван Дейка? Только не надо, не торопитесь лгать. Я второй раз спрашивать не буду. Если вы скажете, что ничего не знаете, то вас придется просто убить. А жаль, мы могли бы с вами хорошо поладить. И натянуть нос вашему «приятелю» Мойше из банка «Веста». Между прочим, на помощь «приятеля» вы не надейтесь. Через... — Генерал взглянул на наручные часы, — через тридцать пять минут банкир взлетит на воздух вместе со своим «линкольном». Поверьте, мои люди настоящие профессионалы... Итак, я жду вашего ответа...
Что мне оставалось делать? Я решил использовать последний шанс.
— Хорошо, я готов вывести вас на картину Ван Дейка, но с условием...
— Знаю я ваше условие, — перебил меня Серебров. — Хотите выиграть время и поводить нас за нос? Я читал ваши документальные рассказы...
— Который час? — спросил я, пропустив мимо ушей его комплимент.
— Без четверти семь.
— В 19.00 у Даниловского рынка я встречаюсь с человеком, у которого находится интересующая вас картина.
— Ну смотрите, Игорь Васильевич, не подведите... — В тоне Сереброва сквозила откровенная угроза. — Давно я не был на рынках... Готовьте транспорт! — крикнул он своим помощникам.
Черная «волга» остановилась у бывших Даниловских бань, чтобы не засветиться. Дальше, к центральному входу, я должен был идти один. Шел и все время ощущал на своей спине солнечный зайчик от оптического прицела снайперской винтовки...
Молодого парня в спортивной куртке и вязаной шапочке я увидел у цветочного прилавка. Продавцы цветов кавказской наружности пытались всучить ему букет роз за астрономическую цену, но он только усмехался и отрицательно качал головой. Марадоны поблизости не было.
Заметив меня, студент вырвался из окружения назойливых продавцов и быстро зашагал в мою сторону.
— Скорин Игорь Васильевич? — спросил он скороговоркой, оглядываясь по сторонам.
— Да, я. У меня к вам послание от нашего общего знакомого, Петра Петровича Садикова, — сказал я, вынул записку из внутреннего бокового кармана пальто и передал ему.
Прочитав записку, студент удовлетворенно кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114