— Из этого следует, господин доктор,— обратился Рашула непосредственно к Пайзлу,— суд, которого не боится господин Мачек, не тот, которым вы ему угрожали.
— Комментаторы вашего толка здесь совершенно излишни!
— Действительно, я принял на себя неблагодарную роль. Не пора ли вам, господин Мачек, сказать то, что вы хотите сказать? Но подождите! Прежде всего договоримся о следующем: я столь лоялен, что готов взять назад оскорбление, которое вам нанес. Но раз мы затронули эту тему, я бы и господина доктора попросил сделать то же самое в связи с оскорблением, которое он утром нанес Юришичу, назвав его глупцом.
— Если он,— подскочил к нему Юришич,— назвал меня глупцом, кого в таком случае вы назвали негодяем? Это вы друг другу сказали, напрасно вы отпираетесь. Это равнозначно тому, что вы отреклись от слов, сказанных вами утром о Мачеке.
— Это была неправда! — протестует Мачек.
— Я сожалею,— Рашула уставился на Пайзла,— господин Юришич утверждает то, что действительно нельзя назвать правдой. Для таких оскорблений ни у меня, ни у господина доктора не было и нет никакого повода. Я высоко ценю его порядочность и благородство.
— А почему вы по отношению к нему не были благородны?
— Напротив, был и буду.
— Будете? Благородство за благородство, так? Но что вы мне говорили о нем утром, когда мы остались одни?
— Насколько я помню, ничего особенного.
— А то, что вы сказали о Петковиче, для вас, разумеется, ничего не значит.
— Ах, это! И вы поверили? — осклабился Рашула.— Поверили, что господин доктор мог оказаться таким наивным... как вы! Как легко вы попадаете впросак!
— Если бы это было так, то доктор Пайзл или я стояли бы, подобно вам, с исцарапанными лицами. Вы наивны, если думаете меня натравить на него.
— Если бы я этого хотел (можно подумать, мне это никогда не удавалось), то не упустил бы возможности сделать это сейчас. Но должно быть, вы заметили, как я забочусь о Петковиче и хочу, чтобы здесь был мир, чтобы не было ссор, которые могли бы его возбудить! Вам, конечно, на это наплевать!
— Циник! Вы озабочены тем, чтобы Петкович не волновался, но зачем же вам потребовалась эта глупость с гипнозом? И раз уж мы затронули эту тему, почему под так называемый гипноз вместо Майдака вы хотели подставить Мутавца?
— Гипноз — даже это вам сомнительно! — хихикнул Рашула.— Я-то думал натянуть нос только Майдаку, а,
выходит, натянул и вам! И вы еще утверждаете, что не попадаете впросак!
— Это вы попали! Только странно, как это вам не пришло на ум, что этой глупостью вы будоражите Петковича! Но мне кажется, я вас понимаю. Мутавац для вас был главной мишенью, мое замечание по поводу ложного обвинения вы как будто пропустили мимо ушей!
— Ничего я не пропустил. Мутавца я хотел гипнозом убить, хи-хи-хи, это же ясно — хотел убить, чтобы дать вам повод поплакать.
— Берегитесь,— крикнул уязвленный Юришич и шагнул вперед, но путь ему преградил Пайзл.
Молча наблюдая за ними, Пайзл сообразил, куда метит Рашула. Мачек, конечно, возьмет обратно свое обвинение, а может быть, и сам Рашула готов пойти на попятную. Но зачем все это перед столькими свидетелями, а особенно первое — готовность Мачека? Понятно, что за всем этим стоит Рашула! Лучше положить конец всей этой сцене и уйти. И Пайзл решился.
— Как вижу,— говорит он,— господа начали рассуждать о вещах, в которых я не разбираюсь. Следовательно, в моем присутствии нет необходимости.
— Простите, господин доктор,— остановил его Рашула,— мы немедленно начнем с того, что вы понимаете. В сущности, речь о Петковиче, а тут ваше присутствие необходимо. Только прежде покончим с господином Юришичем. Скажите, действительно ли между вами и мной сегодня утром возник конфликт, как утверждает он, а я отрицаю?
— Зачем вам это? — попав в затруднительное положение, увильнул от ответа Пайзл.
— Зачем? Я человек уступчивый, господин доктор, очень уступчивый, но здесь уступить не желаю и требую ответа.
— Отвечайте, доктор! — противно нудит Юришич.— Не упустите возможность, пока Рашула такой уступчивый! Услуга за услугу!
— Я не нуждаюсь ни в чьей уступчивости, ни в услугах! — процедил Пайзл мрачно.— Если господин Рашула берет назад свое оскорбление...
— Я вам уже сказал, господин доктор,— перебил его Рашула, встав за спину Юришичу,— что господин Юришич ошибся, усмотрев в наших отношениях ненависть, которой между порядочными людьми быть не может.
Юришич резко поворачивается.
— И при этом подмигиваете! — кричит он.— Сговариваетесь за моей спиной! Я все понимаю!
— А я — ничего! — не на шутку рассердился Пайзл. Если Рашула действительно задумал что-то хорошее, например, исправить свой утренний поступок, так почему он демонстрирует это таким странным образом, и к чему все это ему, Пайзлу, тем более сегодня, после того, как он отослал письмо?
В эту минуту из карцера донесся шум; заслышав голос Рашулы, там разбушевался Дроб. Вспомнив и снова убедившись, что Петкович спит, Юришич поспешил к карцеру, чтобы успокоить Дроба. И еще у двери он заметил, как Рашула подошел к Пайзлу и что-то оживленно стал ему доказывать. Юришич быстро возвращается.
— Ну как, договорились?
Воспользовавшись предоставившейся возможностью, Рашула объяснил Пайзлу цель их с Мачеком прихода. Видел, говорит, письмо, которое Пайзл послал представителю правительства. Поэтому верит, что Пайзл выйдет на свободу. Готов ли он помочь и ему освободиться? Рашула тогда откажется на суде от всех своих показаний, а Мачек — здесь. «Согласны?» — «Деньги вперед»,— сообразил иронически ответить ему Пайзл, а сейчас повернулся к Юришичу и рассмеялся:
— Что не сумели уладить, оставляем вам,— и он снова собрался уходить.
— Забыли еще, господин доктор, сговориться с Мачеком,— парировал Юришич.
— Зачем со мной? — притворно удивился Мачек, растерянно ловя взгляд Рашулы. Но этот тип как назло уставился на выход, и не известно, смотрит ли он на Пайзла, который там остановился, или на только что появившегося там Розенкранца.
— Зачем с вами... об этом мог бы сказать я,— подмигнув Мачеку, Рашула наконец взглянул на Пайзла, который после выкрика Юришича вернулся на два-три шага назад и остановился.— Если господин доктор не возражает.
— Мне все равно,— гордо усмехнулся Пайзл (в самом деле, смешно: он, доктор Пайзл, ввязался в какие- то объяснения с этими проходимцами),— доктор Пайзл случайно оказался среди вас,— он обвел всех надменным взглядом,— и с теми, кто оклеветал его честное имя, он сумеет расплатиться с той стороны этого дома,— он показал рукой,— на суде. Это особенно вас касается, господин Мачек!
— Нет, пожалуй, вам не все равно! — крикнул Рашула, не зная, что предпринять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108