Предположим, что кому-то понадобилось скомпрометировать Иисуса перед римлянами. Нет ничего легче! Все, что он должен был бы сделать – это рассказать им все то, о чем я умолчал.
Я умолчал о негативных высказываниях Иисуса о семье, как он пренебрежительно отнесся к долгу предать земле собственного отца, сказав что-то вроде: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов!». Сколько я ни искал, нигде мне не удалось найти параллели этим жестоким словам!
Я умолчал о том, что Иисус покушался на власть государства, видя в ней притеснение и эксплуатацию: «Почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так!». Что я и этим его речам не находил параллелей – не говорило ли одно это само за себя? Ни словечка ни у кого о том, что: «Кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом!». Ни у кого ни единого высказывания, которое так же ставило бы под сомнение основы государства!
Я умолчал о его критике наших религиозных институтов: Иисус предсказал, что ныне существующему Храму суждено исчезнуть с лица земли. Его место должен занять новый, Богом созданный Храм!. Яснее нельзя высказаться, имея в виду, что нынешние жрецы и служители Храма противны Богу! Такие выпады против Храма были выпадами против важнейших установлений нашей религии!
Разве всего этого недостаточно было, чтобы бросить Иисуса в тюрьму? Какой там безобидный странствующий философ! Нет, открыто он к мятежу не призывал. Но он был пророк, чья проповедь вся проникнута ожиданием мятежа, который Бог вот-вот поднимет против сильных мира сего. Разве этого не было достаточно для ареста и казни?
Сомнений быть не могло: Иисус в опасности. И тем больше крепло во мне желание защитить его. Он отвергал насилие. В своей проповеди он не призывал ненавидеть римлян. Зелоты сторонились его. А ведь он, как и они, был мятежником. Но его протест был сродни протесту Иоанны, а непротесту Вараввы. Да, случалось, он говорил нелицеприятные вещи. Но еще выразительнее были его притчи: маленькие поэтические истории, полные доброты и человечности. Про них, пожалуй, стоит написать Метилию еще пару слов. Он ведь интересуется книгами и литературой. И вот я снова взялся за дело и начал с того, что вывел на чистом листе папируса заглавие:
ИИСУС КАК ПОЭТ
Иисус – крестьянский поэт, обогативший еврейскую литературу чудесными маленькими историями. Для того чтобы понимать их, не нужно быть образованным человеком. В них рассказывается о севе и жатве, поисках и находках, отцах и сыновьях, господах и рабах, гостях и хозяевах. Хотя они взяты из обычной жизни, в них каждый раз говорится что-то необычное: что Бог совсем не такой, каким мы его представляем. Его истории – притчи об отношениях между Богом и людьми.
То, что Иисус облекает свое учение в рассказы, связано с существующим в нашем народе убеждением, что невозможно создать образ Бога. Его можно только с чем-нибудь сравнить. И даже это не всегда уместно. Бога нельзя уподобить никакой вещи, никакому человеку, никакому живому существу – только какой-то случай, какая-то история может что-то сказать о Нем. Его можно уподобить только таким историям.
Это связано с еще одним нашим убеждением. Мы верим, что только тогда можем найти Бога, если изменим свои собственные представления. Поэтому притчи о Боге – это истории, в которые слушатель оказывается вовлечен до такой степени, что меняется сам Только тогда он может понять что-то о Боге.
Другие народы рассказывают о своих богах мифы уводящие в некий иной мир. Мы же рассказываем истории о самих себе. Мы рассказываем о том, что случилось в этом мире. Иисус тоже рассказывает про будничную жизнь людей. Он считает, что в каждодневной жизни Бог находится рядом с людьми. Он хочет открыть им глаза, чтобы они видели Его.
Если задаться целью найти Иисусу место в общей истории литературы, то его нужно поместить ближе к баснописцам. Они тоже рассказывают короткие истории, понятные всякому. Бывает так, что Иисус переделывает басни. Приведу пример: басня про дерево, которое не приносило плодов. Отец ругает своего сына за то, что он ни на что не годен, и рассказывает ему такую вот басню:
«Мой сын, ты – как то дерево, которое не приносило плодов, хотя росло у воды, и хозяину пришлось его срубить. Дерево же сказало ему: «Пересади меня, и если я и тогда не принесу плода, тогда сруби меня». Хозяин же сказал ему: «Ты росло у воды, и тогда не принесло плода, как же ты собираешься принесть плод, если будешь расти в другом месте?»
У Иисуса же из этой басни получается вот какая история:
«У одного человека в винограднике росла смоковница, но сколько он ни искал плодов на ней, ни разу не нашел ничего. Наконец, он сказал своему садовнику: «Смотри, три года уже я жду, что эта смоковница даст плоды, а их все нет и нет. Сруби ее, зачем ей из года в год напрасно истощать почву?». Но садовник возразил: «Хозяин, оставь ее еще на год. Я разрыхлю землю вокруг нее и обложу ее навозом. Может быть, в следующем году она принесет плод. А если нет, тогда вели срубить ее».
В противоположность басням, у Иисуса в притчах не разговаривают ни растения, ни животные. Разговариваюm только люди. Еще одно отличие: многие басни стараются настроить людей на то, что жизнь – жестокая. Они говорят: «Если не будешь осторожен, пропадешь – облапошат или съедят». В притчах Иисуса у людей, даже если иже вынесен смертный приговор, всегда есть шанс.
В другой раз Иисус взял мотив об отце и двух сыновьях и видоизменил его. Сначала я приведу мотив в том виде в каком он встречается у нашего философа Филона:
«У одного отца было двое сыновей, один хороший и один плохой. Однако отец решил благословить плохого – не потому, что плохой нравился ему больше хорошего, но потому, что знал: хороший благодаря своим достоинствам уже и так заслуживал благословения. У плохого же в отцовском предсказании была вся надежда на удачную жизнь. Без него он обязательно бы стал самым несчастным из всех людей».
Есть и другие версии того же самого мотива. И всегда отец предпочитает худшего брата лучшему. Из этого материала Иисус создал одну из лучших своих поэм:
«У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: «Отче! Дай мне следующую мне часть имения». И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно.
Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему
Придя же в себя, сказал: «Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66