Она очень огорчилась, когда, принимая утром ванну, обнаружила небольшое кровотечение, хотя до месячных еще было далеко. «Что это может значить?» – испуганно думала Бет. Больше всего ей сейчас хотелось лечь. Она была в лаковых черных туфлях на шпильках – Рейли настоял на этом – и мечтала о том, чтобы вечеринка поскорее закончилась.
– Бет, посмотрите, кто пришел! – услышала она голос Рейли и, конечно же, увидела Брэдли Хойта.
Его светлые волосы, стриженные «ежиком», блестели под светом люстры. Он пробирался к Бет. С одной стороны, ей только его и не хватало, но с другой – он почти наверняка попытается завладеть ее вниманием, и тогда ей не нужно будет через силу общаться с остальными гостями.
– Вы выглядите сногсшибательно, – сказал Хойт, взяв Бет за руку.
– Она – прекрасное видение, – мурлыкнул Рейли, встав за спиной у Хойта, – достойное кисти Фрагонара.
«Очень тонкий намек», – подумала Бет.
– Даже не вздумайте уходить, пока я вам не покажу парочку новых вещей, – заявил Рейли, взял с подноса у проходящего мимо официанта два бокала, наполненных шампанским, и протянул их Хойту и Бет.
Как только он ушел, Хойт наклонился к Бет и спросил:
– Он хоть когда-нибудь отдыхает от работы?
– Насколько мне известно, нет.
Несколько минут они говорили о скачках котировок на бирже, о последнем плане обновлений в центре. Другие гости ходили мимо них. Хотя Хойт был обладателем несметного количества денег, о других «денежных мешках» Нью-Йорка он почти ничего не знал, и Бет было даже немного приятно поработать с его «Бедекером». Она рассказывала ему, кто есть кто, давно ли эти люди разбогатели, от каких коррумпированных предприятий получен капитал (за годы работы с воротилами бизнеса Бет успела понять мудрость высказывания Бальзака о том, что за каждым большим капиталом кроется преступление), а Хойт все это слушал… и не отрывал от нее глаз.
– Женщина в темно-синем платье от «Шанель» – миссис Реджинальд Кларк. Деньги нажила на мошенничестве с акциями железнодорожных компаний во времена баронов-грабителей. А женщина, с которой она разговаривает (с бриллиантовым колье), – это Элис Лонгстрит. Глава брокерской фирмы, которой сейчас предъявлен судебный иск.
Хойт рассмеялся.
– Готов побиться об заклад, вы и меня считаете жуликом!
Бет сделала глоток шампанского и тут же пожалела об этом: ее и без того подташнивало.
– Ну ведь вы не станете этого отрицать? – не отступался Хойт.
– Уверена, вы совершенно чисты, – улыбнулась Бет и была готова продолжать, как вдруг заметила у парадной двери нового гостя.
Около него хлопотала Эмма, ассистентка Рейли. Высокий блондин в маленьких круглых темных очках, которые он никогда не снимал. Бет пробежалась глазами по залу. Рейли, конечно, тоже заметил появление Ариуса. Бет знала, что его имя значится в списке гостей, но приглашение ему не посылали, поскольку его адрес не был известен. И все же он каким-то образом узнал о сегодняшней вечеринке. И он знал, как его тут примут.
Бет наблюдала за Ариусом со все возрастающим страхом. Она увидела, как к двери поспешил Рейли. Широко улыбаясь, он протянул Ариусу обе руки. Когда был шанс что-то продать…
– Что-то не так? – осведомился Хойт, пытаясь понять, на кого смотрит Бет.
– Просто мне кое-что пришло в голову.
– Что?
– Я вспомнила об одном рисунке. Думаю, вам стоит на него взглянуть.
– Сейчас? – удивился Хойт. – А как же вечеринка? Разве вам не положено отдыхать?
– Рисунок наверху, в частной галерее.
Хойт заметно обрадовался. А у Бет не было времени его разубеждать.
Она взяла его под руку и быстро повела к служебному лифту. Так они могли исчезнуть из зала более незаметно, чем если бы стали подниматься по лестнице. Войдя в кабину, Бет повернула ключ. Двери стали медленно закрываться. К ее облегчению, Ариуса поблизости не оказалось.
Но наверху у Бет возникла новая проблема – ей нужно было отыскать рисунок, которого Хойт еще не видел, потом ей пришло в голову, что он почти наверняка не помнит трех четвертей из того, что она ему уже показывала. Она выдвинула верхний ящик стола, в котором хранились рисунки, и не глядя достала первый попавшийся.
– У вас руки дрожат, – сказал Хойт.
– Просто тут лежат новые поступления…
Хойт накрыл ее руку своей и сказал:
– У вас тут всегда новые поступления. Вы уверены, что дело только в этом?
– Нет, – призналась Бет. – Дело действительно не только в этом.
Губы Хойта расплылись в усмешке. Сейчас она признается в том, что он неотразим. Давно пора.
– Мне не хотелось, чтобы меня увидел один из гостей.
Хойт мгновенно перестал улыбаться.
– Так вы из-за этого меня сюда затащили?
– Боюсь, что так, – кивнула Бет.
Хойт словно бы задумался над этим и, немного помолчав, сказал:
– Нет проблем. Я стерплю и это.
– На самом деле, – призналась Бет, – я хочу попросить вас еще об одном одолжении.
Хойт ждал. Он не желал расставаться с надеждой.
– Мне нужно выйти из галереи, но я не хочу, чтобы меня заметил Рейли, и не хочу, чтобы тот человек узнал, что я ушла.
– Моя машина у входа. Мы можем быстро умчаться отсюда.
– Я не это имею в виду. Мне нужно, чтобы вы побыли здесь еще несколько минут и прикрыли меня, если кто-то обо мне спросит.
Это было вовсе не то, на что надеялся Хойт, но он подумал, что если Бет будет у него в долгу, то, быть может, отплатит за это потом. Отчасти он добился такого успеха в жизни потому, что знал, когда нужно оказывать любезность, а когда требовать платы за нее. Сделать то, о чем его сейчас просила Бет, можно было считать скромной инвестицией в ожидании немалой прибыли.
– Идите, – сказал Хойт. – Моя машина у входа, черный «бентли»… Скажите Джеку, что я распорядился отвезти вас, куда пожелаете, а потом пусть вернется сюда за мной.
Никогда до этого момента Хойт так не нравился Бет. На прощание она даже чмокнула его в щеку, хотя и понимала, что это не самый подходящий способ благодарности.
– Прежде чем вы уйдете, у меня к вам еще один вопрос, – сказал Хойт. – Поскольку я должен подумать о том, чтобы купить это, – он указал на рисунок, оставленный Бет на столе, – можно поинтересоваться, что это такое?
Бет вынуждена была вернуться к столу и перевернуть рисунок нужной стороной вверх, и только тогда она увидела, что именно вынула из ящика.
Это была гравюра девятнадцатого века, изображающая падшего ангела с крыльями как у летучей мыши. Ангел падал с ночного неба к пелене клубящихся туч. Эта гравюра была частью французской коллекции, вместе с Фрагонаром и Грёзом.
– Это гравюра Гюстава Доре из серии иллюстраций к «Потерянному раю», – сказала Бет. – Падший ангел, изгнанный с небес.
Хойт кивнул. Похоже, эти сведения его удовлетворили.
Бет повернулась, чтобы уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Бет, посмотрите, кто пришел! – услышала она голос Рейли и, конечно же, увидела Брэдли Хойта.
Его светлые волосы, стриженные «ежиком», блестели под светом люстры. Он пробирался к Бет. С одной стороны, ей только его и не хватало, но с другой – он почти наверняка попытается завладеть ее вниманием, и тогда ей не нужно будет через силу общаться с остальными гостями.
– Вы выглядите сногсшибательно, – сказал Хойт, взяв Бет за руку.
– Она – прекрасное видение, – мурлыкнул Рейли, встав за спиной у Хойта, – достойное кисти Фрагонара.
«Очень тонкий намек», – подумала Бет.
– Даже не вздумайте уходить, пока я вам не покажу парочку новых вещей, – заявил Рейли, взял с подноса у проходящего мимо официанта два бокала, наполненных шампанским, и протянул их Хойту и Бет.
Как только он ушел, Хойт наклонился к Бет и спросил:
– Он хоть когда-нибудь отдыхает от работы?
– Насколько мне известно, нет.
Несколько минут они говорили о скачках котировок на бирже, о последнем плане обновлений в центре. Другие гости ходили мимо них. Хотя Хойт был обладателем несметного количества денег, о других «денежных мешках» Нью-Йорка он почти ничего не знал, и Бет было даже немного приятно поработать с его «Бедекером». Она рассказывала ему, кто есть кто, давно ли эти люди разбогатели, от каких коррумпированных предприятий получен капитал (за годы работы с воротилами бизнеса Бет успела понять мудрость высказывания Бальзака о том, что за каждым большим капиталом кроется преступление), а Хойт все это слушал… и не отрывал от нее глаз.
– Женщина в темно-синем платье от «Шанель» – миссис Реджинальд Кларк. Деньги нажила на мошенничестве с акциями железнодорожных компаний во времена баронов-грабителей. А женщина, с которой она разговаривает (с бриллиантовым колье), – это Элис Лонгстрит. Глава брокерской фирмы, которой сейчас предъявлен судебный иск.
Хойт рассмеялся.
– Готов побиться об заклад, вы и меня считаете жуликом!
Бет сделала глоток шампанского и тут же пожалела об этом: ее и без того подташнивало.
– Ну ведь вы не станете этого отрицать? – не отступался Хойт.
– Уверена, вы совершенно чисты, – улыбнулась Бет и была готова продолжать, как вдруг заметила у парадной двери нового гостя.
Около него хлопотала Эмма, ассистентка Рейли. Высокий блондин в маленьких круглых темных очках, которые он никогда не снимал. Бет пробежалась глазами по залу. Рейли, конечно, тоже заметил появление Ариуса. Бет знала, что его имя значится в списке гостей, но приглашение ему не посылали, поскольку его адрес не был известен. И все же он каким-то образом узнал о сегодняшней вечеринке. И он знал, как его тут примут.
Бет наблюдала за Ариусом со все возрастающим страхом. Она увидела, как к двери поспешил Рейли. Широко улыбаясь, он протянул Ариусу обе руки. Когда был шанс что-то продать…
– Что-то не так? – осведомился Хойт, пытаясь понять, на кого смотрит Бет.
– Просто мне кое-что пришло в голову.
– Что?
– Я вспомнила об одном рисунке. Думаю, вам стоит на него взглянуть.
– Сейчас? – удивился Хойт. – А как же вечеринка? Разве вам не положено отдыхать?
– Рисунок наверху, в частной галерее.
Хойт заметно обрадовался. А у Бет не было времени его разубеждать.
Она взяла его под руку и быстро повела к служебному лифту. Так они могли исчезнуть из зала более незаметно, чем если бы стали подниматься по лестнице. Войдя в кабину, Бет повернула ключ. Двери стали медленно закрываться. К ее облегчению, Ариуса поблизости не оказалось.
Но наверху у Бет возникла новая проблема – ей нужно было отыскать рисунок, которого Хойт еще не видел, потом ей пришло в голову, что он почти наверняка не помнит трех четвертей из того, что она ему уже показывала. Она выдвинула верхний ящик стола, в котором хранились рисунки, и не глядя достала первый попавшийся.
– У вас руки дрожат, – сказал Хойт.
– Просто тут лежат новые поступления…
Хойт накрыл ее руку своей и сказал:
– У вас тут всегда новые поступления. Вы уверены, что дело только в этом?
– Нет, – призналась Бет. – Дело действительно не только в этом.
Губы Хойта расплылись в усмешке. Сейчас она признается в том, что он неотразим. Давно пора.
– Мне не хотелось, чтобы меня увидел один из гостей.
Хойт мгновенно перестал улыбаться.
– Так вы из-за этого меня сюда затащили?
– Боюсь, что так, – кивнула Бет.
Хойт словно бы задумался над этим и, немного помолчав, сказал:
– Нет проблем. Я стерплю и это.
– На самом деле, – призналась Бет, – я хочу попросить вас еще об одном одолжении.
Хойт ждал. Он не желал расставаться с надеждой.
– Мне нужно выйти из галереи, но я не хочу, чтобы меня заметил Рейли, и не хочу, чтобы тот человек узнал, что я ушла.
– Моя машина у входа. Мы можем быстро умчаться отсюда.
– Я не это имею в виду. Мне нужно, чтобы вы побыли здесь еще несколько минут и прикрыли меня, если кто-то обо мне спросит.
Это было вовсе не то, на что надеялся Хойт, но он подумал, что если Бет будет у него в долгу, то, быть может, отплатит за это потом. Отчасти он добился такого успеха в жизни потому, что знал, когда нужно оказывать любезность, а когда требовать платы за нее. Сделать то, о чем его сейчас просила Бет, можно было считать скромной инвестицией в ожидании немалой прибыли.
– Идите, – сказал Хойт. – Моя машина у входа, черный «бентли»… Скажите Джеку, что я распорядился отвезти вас, куда пожелаете, а потом пусть вернется сюда за мной.
Никогда до этого момента Хойт так не нравился Бет. На прощание она даже чмокнула его в щеку, хотя и понимала, что это не самый подходящий способ благодарности.
– Прежде чем вы уйдете, у меня к вам еще один вопрос, – сказал Хойт. – Поскольку я должен подумать о том, чтобы купить это, – он указал на рисунок, оставленный Бет на столе, – можно поинтересоваться, что это такое?
Бет вынуждена была вернуться к столу и перевернуть рисунок нужной стороной вверх, и только тогда она увидела, что именно вынула из ящика.
Это была гравюра девятнадцатого века, изображающая падшего ангела с крыльями как у летучей мыши. Ангел падал с ночного неба к пелене клубящихся туч. Эта гравюра была частью французской коллекции, вместе с Фрагонаром и Грёзом.
– Это гравюра Гюстава Доре из серии иллюстраций к «Потерянному раю», – сказала Бет. – Падший ангел, изгнанный с небес.
Хойт кивнул. Похоже, эти сведения его удовлетворили.
Бет повернулась, чтобы уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97