Или две недели, если удастся получить специальное разрешение.
Он сунул свою треуголку и плащ с капюшоном лакею и зашагал через две ступеньки. Ему все еще предстояло добиться согласия Анны, но после прошлой ночи он чувствовал, что она скоро сдастся. Он повернул с лестницы и широкими шагами пошел по коридору.
– Анна!
Он толкнул дверь в свою комнату.
– Анна, я…
Он остановился как вкопанный. Кровать была пуста.
– Проклятье.
Он прошел через смежную дверь в гостиную. Анны не было и там. Он сердито засопел. Вернувшись обратно в свою спальню, он высунул голову в дверь и крикнул Дреари. Затем прошел через комнату. Где женщина? Постель заправлена. Шторы подняты. В камине горит огонь. Она, должно быть, покинула комнату совсем недавно. Он заметил красную книгу Элизабет на комоде. На ней лежал клочок бумаги.
Он направился к книге, когда в комнату вошел Дреари.
– Милорд?
– Где миссис Рен? – Эдвард взял сложенную бумагу и увидел, что на ней рукой Анны написано его имя.
– Миссис Рен? Лакей проинформировал меня, что она покинула дом примерно в десять часов.
– Да, но куда она пошла, скажи мне… – Он развернул записку и начал читать ее.
– В том-то и дело, милорд. Она не сказала, куда… – Голос дворецкого жужжал где-то в стороне от его сознания, когда Эдвард постигал слова, написанные в записке.
«Прости… Должна уйти… Всегда твоя, Анна».
– Милорд?
Ушла.
– Милорд?
Она бросила его.
– Вы в порядке, милорд?
– Она ушла, – прошептал Эдвард.
Дреари пожужжал еще что-то, а затем, должно быть, ушел, потому что через некоторое время Эдвард обнаружил, что он один. Он сел напротив потухшего очага в своей спальне. Он снова вернулся к своему привычному – до недавнего времени – состоянию.
Одиночеству.
Почтовую карету с грохотом подбросило на выбоине.
– Ой! – воскликнула Фэнни и потерла локоть, которым ударилась о дверь. – На карете лорда Свартингэма пружины явно получше.
Анна пробормотала что-то в ответ, но в действительности ей было все равно. Она предполагала, что ей нужно строить планы. Решать, куда она поедет, когда они достигнут Литтл-Бэттлфорда. Думать, где взять немного денег. Но сейчас она совсем не могла думать, не говоря уже о том, чтобы что-то планировать. Она могла только смотреть из окна кареты и позволять ей везти ее туда, куда она ехала. Напротив них, привалившись к стенке, храпел третий пассажир кареты, худощавый маленький мужчина в седом парике. Он заснул сразу, как только они начали свое путешествие из Лондона, и с тех пор не просыпался, несмотря на тряску кареты и частые остановки. Судя по запаху, который исходил от него, – терпкой смеси джина, рвоты и немытого тела, он бы не проснулся, даже если бы трубы возвестили второе пришествие. Но ее это совсем не беспокоило.
– Как вы думаете, мы приедем в Литтл-Бэттлфорд к ночи? – спросила Фэнни.
– Я не знаю.
Горничная вздохнула и начала теребить свой фартук.
Анна почувствовала себя виноватой. Она не сказала Фэнни, почему они уезжают из Лондона, когда разбудила ее сегодня утром. И вообще она едва сказала девушке десяток слов с тех пор, как они уехали из особняка Эдварда.
Фэнни откашлялась.
– Как вы думаете, граф последует за нами?
– Нет. – Анна посмотрела на горничную, нахмурив лоб.
– Я думала, вы с графом скоро поженитесь? – Девушка произнесла утверждение в форме вопроса.
Анна сказала более мягко:
– Это едва ли возможно, не так ли? Граф и я?..
– Возможно, если он любит вас, – честно ответила маленькая горничная. – А лорд Свартингэм любит. Любит вас, я имею в виду. Все так говорят».
– О, Фэнни. – Она перевела глаза к окну, когда они затуманились.
– Нет, это возможно, – настаивала девушка. – И вы любите графа, поэтому я не понимаю, почему мы едем обратно в Литтл-Бэттлфорд.
– Все гораздо сложнее. Я… Я не хочу стать ему обузой.
– Чем?
– Обузой. Мельничным камнем на шее. Я не могу выйти за него замуж.
– Я не понимаю, почему… – Фэнни замолчала, когда карета въехала на постоялый двор.
Анна благодарно ухватилась за заминку:
– Давай выйдем и разомнем ноги.
Пройдя мимо все еще спящего третьего пассажира, они спрыгнули с кареты. Во дворе конюхи бегали туда-сюда, отводили упряжки лошадей, разгружали багаж с верха карет и приносили взамен его другой. Возничий склонился вниз со своего облучка, крича какую-то сплетню владельцу таверны. Присоединяясь к шуму и неразберихе, частная карета также остановилась на постоялом дворе. Несколько мужчин склонились возле ближней правой лошади, осматривая ее копыто. Животное, похоже, потеряло подкову или захромало.
Анна взяла Фэнни за локоть, и они обе пошли под навес таверны, чтобы не стоять на пути у бегающих мужчин и мальчиков. Какое-то время Фэнни переминалась с ноги на ногу, потом наконец выпалила:
– Извините меня, мэм. Мне нужно отлучиться по необходимости.
Анна кивнула, и маленькая горничная убежала. Она лениво наблюдала за мужчинами, занимающимися хромой лошадью.
– Когда точно карета будет готова? – воскликнул резкий голос. – Я жду уже целый час на этом грязном постоялом дворе.
Анна напряглась, услышав знакомые интонации. О, господи, только не Фелисити Клиавотер. Не сейчас. Она отступила назад к стене таверны, но судьба сегодня не была к ней благосклонна. Фелисити вышла из кареты и сразу же увидела ее.
– Анна Рен. – Женщина поджала губы, и не красящие лицо линии разошлись от ее рта. – Наконец-то.
Фелисити подошла к ней и схватила ее руку командной хваткой.
– Не могу поверить, что я проделала почти весь путь до Лондона, только чтобы поговорить с тобой. И мне пришлось остудить копыта лошадей на этом обшарпанном постоялом дворе. А теперь слушай внимательно, – Фелисити дернула ее руку для выразительности, – потому что я не собираюсь повторять дважды. Я знаю все о маленьком свидании в «Гроте Афродиты».
Анна почувствовала, как ее глаза расширяются.
– Я…
– Нет. – Фелисити перебила ее. – Не пытайся отрицать этого. У меня есть свидетель. И я знаю, что ты встречалась там с графом Свартингэмом. Не высоковато ли замахнулась? Не ожидала подобного от такой скромной маленькой мышки, как ты.
На мгновение в глазах Фелисити мелькнуло любопытство, но она быстро оправилась и продолжала, прежде чем Анна смогла вымолвить хоть слово:
– Но теперь это не имеет, значения. Перейду к делу. – Она опять тряхнула руку Анны, на этот раз более грубо. – Я хочу, чтобы ты вернула мне медальон и письмо, и если ты хотя бы заикнешься обо мне и Питере, я позабочусь о том, чтобы каждая божья душа в Литтл-Бэттлфорде узнала о твоем неблагоразумном поступке. Тебя и твою свекровь выселят из города. Я лично об этом позабочусь.
Глаза Анны расширились. Как она смеет?..
– Надеюсь, – Фелисити еще раз резко тряхнула ее под конец, – я ясно выразилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Он сунул свою треуголку и плащ с капюшоном лакею и зашагал через две ступеньки. Ему все еще предстояло добиться согласия Анны, но после прошлой ночи он чувствовал, что она скоро сдастся. Он повернул с лестницы и широкими шагами пошел по коридору.
– Анна!
Он толкнул дверь в свою комнату.
– Анна, я…
Он остановился как вкопанный. Кровать была пуста.
– Проклятье.
Он прошел через смежную дверь в гостиную. Анны не было и там. Он сердито засопел. Вернувшись обратно в свою спальню, он высунул голову в дверь и крикнул Дреари. Затем прошел через комнату. Где женщина? Постель заправлена. Шторы подняты. В камине горит огонь. Она, должно быть, покинула комнату совсем недавно. Он заметил красную книгу Элизабет на комоде. На ней лежал клочок бумаги.
Он направился к книге, когда в комнату вошел Дреари.
– Милорд?
– Где миссис Рен? – Эдвард взял сложенную бумагу и увидел, что на ней рукой Анны написано его имя.
– Миссис Рен? Лакей проинформировал меня, что она покинула дом примерно в десять часов.
– Да, но куда она пошла, скажи мне… – Он развернул записку и начал читать ее.
– В том-то и дело, милорд. Она не сказала, куда… – Голос дворецкого жужжал где-то в стороне от его сознания, когда Эдвард постигал слова, написанные в записке.
«Прости… Должна уйти… Всегда твоя, Анна».
– Милорд?
Ушла.
– Милорд?
Она бросила его.
– Вы в порядке, милорд?
– Она ушла, – прошептал Эдвард.
Дреари пожужжал еще что-то, а затем, должно быть, ушел, потому что через некоторое время Эдвард обнаружил, что он один. Он сел напротив потухшего очага в своей спальне. Он снова вернулся к своему привычному – до недавнего времени – состоянию.
Одиночеству.
Почтовую карету с грохотом подбросило на выбоине.
– Ой! – воскликнула Фэнни и потерла локоть, которым ударилась о дверь. – На карете лорда Свартингэма пружины явно получше.
Анна пробормотала что-то в ответ, но в действительности ей было все равно. Она предполагала, что ей нужно строить планы. Решать, куда она поедет, когда они достигнут Литтл-Бэттлфорда. Думать, где взять немного денег. Но сейчас она совсем не могла думать, не говоря уже о том, чтобы что-то планировать. Она могла только смотреть из окна кареты и позволять ей везти ее туда, куда она ехала. Напротив них, привалившись к стенке, храпел третий пассажир кареты, худощавый маленький мужчина в седом парике. Он заснул сразу, как только они начали свое путешествие из Лондона, и с тех пор не просыпался, несмотря на тряску кареты и частые остановки. Судя по запаху, который исходил от него, – терпкой смеси джина, рвоты и немытого тела, он бы не проснулся, даже если бы трубы возвестили второе пришествие. Но ее это совсем не беспокоило.
– Как вы думаете, мы приедем в Литтл-Бэттлфорд к ночи? – спросила Фэнни.
– Я не знаю.
Горничная вздохнула и начала теребить свой фартук.
Анна почувствовала себя виноватой. Она не сказала Фэнни, почему они уезжают из Лондона, когда разбудила ее сегодня утром. И вообще она едва сказала девушке десяток слов с тех пор, как они уехали из особняка Эдварда.
Фэнни откашлялась.
– Как вы думаете, граф последует за нами?
– Нет. – Анна посмотрела на горничную, нахмурив лоб.
– Я думала, вы с графом скоро поженитесь? – Девушка произнесла утверждение в форме вопроса.
Анна сказала более мягко:
– Это едва ли возможно, не так ли? Граф и я?..
– Возможно, если он любит вас, – честно ответила маленькая горничная. – А лорд Свартингэм любит. Любит вас, я имею в виду. Все так говорят».
– О, Фэнни. – Она перевела глаза к окну, когда они затуманились.
– Нет, это возможно, – настаивала девушка. – И вы любите графа, поэтому я не понимаю, почему мы едем обратно в Литтл-Бэттлфорд.
– Все гораздо сложнее. Я… Я не хочу стать ему обузой.
– Чем?
– Обузой. Мельничным камнем на шее. Я не могу выйти за него замуж.
– Я не понимаю, почему… – Фэнни замолчала, когда карета въехала на постоялый двор.
Анна благодарно ухватилась за заминку:
– Давай выйдем и разомнем ноги.
Пройдя мимо все еще спящего третьего пассажира, они спрыгнули с кареты. Во дворе конюхи бегали туда-сюда, отводили упряжки лошадей, разгружали багаж с верха карет и приносили взамен его другой. Возничий склонился вниз со своего облучка, крича какую-то сплетню владельцу таверны. Присоединяясь к шуму и неразберихе, частная карета также остановилась на постоялом дворе. Несколько мужчин склонились возле ближней правой лошади, осматривая ее копыто. Животное, похоже, потеряло подкову или захромало.
Анна взяла Фэнни за локоть, и они обе пошли под навес таверны, чтобы не стоять на пути у бегающих мужчин и мальчиков. Какое-то время Фэнни переминалась с ноги на ногу, потом наконец выпалила:
– Извините меня, мэм. Мне нужно отлучиться по необходимости.
Анна кивнула, и маленькая горничная убежала. Она лениво наблюдала за мужчинами, занимающимися хромой лошадью.
– Когда точно карета будет готова? – воскликнул резкий голос. – Я жду уже целый час на этом грязном постоялом дворе.
Анна напряглась, услышав знакомые интонации. О, господи, только не Фелисити Клиавотер. Не сейчас. Она отступила назад к стене таверны, но судьба сегодня не была к ней благосклонна. Фелисити вышла из кареты и сразу же увидела ее.
– Анна Рен. – Женщина поджала губы, и не красящие лицо линии разошлись от ее рта. – Наконец-то.
Фелисити подошла к ней и схватила ее руку командной хваткой.
– Не могу поверить, что я проделала почти весь путь до Лондона, только чтобы поговорить с тобой. И мне пришлось остудить копыта лошадей на этом обшарпанном постоялом дворе. А теперь слушай внимательно, – Фелисити дернула ее руку для выразительности, – потому что я не собираюсь повторять дважды. Я знаю все о маленьком свидании в «Гроте Афродиты».
Анна почувствовала, как ее глаза расширяются.
– Я…
– Нет. – Фелисити перебила ее. – Не пытайся отрицать этого. У меня есть свидетель. И я знаю, что ты встречалась там с графом Свартингэмом. Не высоковато ли замахнулась? Не ожидала подобного от такой скромной маленькой мышки, как ты.
На мгновение в глазах Фелисити мелькнуло любопытство, но она быстро оправилась и продолжала, прежде чем Анна смогла вымолвить хоть слово:
– Но теперь это не имеет, значения. Перейду к делу. – Она опять тряхнула руку Анны, на этот раз более грубо. – Я хочу, чтобы ты вернула мне медальон и письмо, и если ты хотя бы заикнешься обо мне и Питере, я позабочусь о том, чтобы каждая божья душа в Литтл-Бэттлфорде узнала о твоем неблагоразумном поступке. Тебя и твою свекровь выселят из города. Я лично об этом позабочусь.
Глаза Анны расширились. Как она смеет?..
– Надеюсь, – Фелисити еще раз резко тряхнула ее под конец, – я ясно выразилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75