– Этот звук можно считать знаком одобрения у женщины или как? – Эдвард неуверенно нахмурился.
Анна всплеснула руками; затем улыбнулась и подняла на него глаза, и он почувствовал что-то теплое у себя в груди.
– Розы! – воскликнула она.
Она опустилась на колени, чтобы рассмотреть один из находящихся в состоянии покоя розовых кустов. Он осторожно завернул их во влажную мешковину, чтобы предохранить корни от высыхания перед отъездом из Лондона. Каждый куст имел только несколько покрытых шипами веточек, но корни были длинными и здоровыми.
– Осторожно, они острые, – пробормотал Эдвард ее склоненной вниз голове.
Анна внимательно считала.
– Здесь две дюжины. Вы хотите посадить их все в вашем саду?
Эдвард нахмурил брови:
– Они для вас. Для вашего дома.
Анна открыла рот и на мгновение, казалось, лишилась дара речи.
– Но… даже если бы я могла принять их все, они, должно быть, очень дорого стоят.
Наверное, она отказывается от его подарка.
– Почему вы не можете принять их?
– Ну, во-первых, я не смогу разместить их все в моем маленьком саду.
– Сколько вы сможете разместить?
– О, я думаю, три или четыре, – сказала Анна.
– Выберите четыре, которые вам нравятся, и я отправлю остальные обратно. – Эдвард почувствовал облегчение. По крайней мере, она не отказывалась от роз. – Или сожгу их, – добавил он в раздумье.
– Сжечь? – Голос Анны прозвучал испуганно. – Но вы же не можете просто взять и сжечь их. Разве вы не хотите посадить их у себя в саду?
Он нетерпеливо покачал головой:
– Я не знаю, как их сажать.
– Я знаю, я посажу их для вас в благодарность за те, другие. – Анна улыбнулась, подняв на него взгляд, и выглядела при этом несколько смущенно. – Спасибо вам за розы, лорд Свартингэм.
Эдвард откашлялся.
– Не за что, миссис Рен. – У него возник странный порыв пошаркать ногами, как маленький мальчик. – Полагаю, теперь мне нужно увидеть Хоппла.
Она просто посмотрела на него.
– Да… А, да. – Боже правый, он заикался, как слабоумный. – Я тогда пойду и поищу его. – Пробормотав прощание, он пошел размашистой походкой на поиски управляющего.
Кто знал, что дарить подарки секретарям настолько трудно?
Анна рассеянно смотрела, как лорд Свартингэм уходил прочь, ее рука была сжата в кулак в грязном мешке. Она знала, как этот человек чувствовал себя с ней в темноте. Она знала, как двигалось его тело, когда он занимался любовью. Она знала, какие низкие, хриплые звуки он исторгал из глубины своего горла, когда достигал оргазма. Она знала самые интимные вещи, которые только можно знать о человеке, но она не знала, как согласовать это знание с его образом в свете дня. Поддержать баланс между мужчиной, который так потрясающе занимался любовью, и мужчиной, который привез ей розовые кусты из Лондона.
Анна покачала головой. Возможно, это слишком трудный вопрос. Возможно, ей никогда не понять разницы между страстью мужчины ночью и сдержанностью, которую он демонстрировал днем.
Она не представляла, каково будет снова увидеть его после двух незабываемых ночей, проведенных в его объятиях. Теперь она знала. Она чувствовала грусть, потеряв то, что никогда в действительности ей не принадлежало. Она поехала с намерением заняться с ним любовью, насладиться физическим актом, как это делают мужчины: без эмоций. Но, как оказалось, она не обладала стойкостью и отстраненностью мужчины. Она была женщиной, и куда шло ее тело, туда волей-неволей следовали эмоции. Секс каким-то образом привязал ее к нему, не важно, знал он об этом или нет.
А он теперь никогда этого не узнает. То, что произошло между ними в комнате «Грота Афродиты», должно остаться ее личным секретом.
Она уставилась невидящим взглядом на саженцы роз. Возможно, розы означали, что все еще можно исправить. Анна коснулась колючей веточки розы. Должно же это что-то значить? Джентльмен обычно не дарит такие хорошие подарки – такие совершенные подарки – своему секретарю, не так ли?
Шип уколол подушечку ее пальца. Рассеянно она высосала кровь из раны. Может быть, у нее все еще есть надежда. До тех пор, пока он не раскроет ее обмана.
Позднее в то утро Эдвард стоял по икры в грязной воде, рассматривая новую дренажную канаву. Жаворонок пел у края поля мистера Грандела. Возможно, поэтому он находился в экстазе. Рядом двое одетых в рабочие халаты трудяг с фермы Грандела выгребали лопатами навоз, расчищая канаву.
Хоппл, также стоящий в грязной воде, выглядел особенно расстроенным – возможно, частично из-за того, что он поскользнулся и уже один раз упал в грязную воду. Его камзол, когда-то цвета яичного желтка, с зеленым кантом, теперь весь был в потеках грязи. Вода из канавы хлынула стремительным потоком в находящийся рядом ручей, в то время как управляющий объяснял инженерию проекта.
Эдвард наблюдал за рабочими, кивал на жалобы Хоппла и думал о реакции Анны на подарок. Когда Анна заговорила, он не сводил глаз с ее удивительного рта. Как такой рот мог оказаться у простой маленькой женщины, представлялось ему огромной загадкой – из тех, что, похоже, могли занимать его в течение многих часов. Этот рот мог довести до греха архиепископа Кентерберийского.
– Вы так не думаете, милорд? – спросил Хоппл.
– О, совершенно определенно. Совершенно определенно.
Управляющий странно посмотрел на него.
Эдвард вздохнул:
– Просто продолжайте.
Джок выскочил перед ними с репьями в шерсти и маленьким незадачливым грызуном в зубах. Прыгнув в канаву, он приземлился с брызгами грязной воды, завершая уничтожение камзола Хоппла. В ожидании похвалы пес продемонстрировал свою находку Эдварду. Сразу же стало очевидно, что это сокровище оставило бренную жизнь уже некоторое время назад.
Хоппл торопливо отступил, размахивая у лица носовым платком и раздраженно бормоча:
– Боже всемогущий, когда эта собака отсутствовала в течение нескольких дней, я начал надеяться, что мы благополучно избавились от нее.
Эдвард рассеянно потрепал Джока, который все еще держал в пасти благоухающий подарок. Хоппл сглотнул и продолжил свое объяснение замечательной канавы с носовым платком, прижатым к носу и рту.
Конечно, узнав Анну, Эдвард уже не считал ее простой. Он даже не находил слов, чтобы объяснить, как сильно он недооценил ее, когда они встретились впервые. Как случилось, что вначале он счел ее довольно обыкновенной? За исключением ее рта, конечно. Он всегда осознавал, какой у нее рот.
Эдвард вздохнул и пнул ногой какой-то мусор под водой, подняв брызги воды. Она была леди. В этом он никогда не сомневался, даже если не осознавал ее привлекательности вначале. Как джентльмен, он не должен думать об Анне таким образом. Для этого существуют проститутки, в конце концов. А леди просто нельзя даже представить стоящими на коленях перед мужчиной и медленно склоняющими свои красивые сладострастные рты вниз к…
Эдвард неловко переступил с ноги на ногу и нахмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75