И считали, что если есть положительное
начало, то должно быть в противовес ему и отрицательное, и боги в этом
случае вполне могли рассматриваться именно как такое начало. Как
говорится, протяни божеству палец - оно и всю руку, точнее душу, отхватит.
Простые обыватели, а также мелкие мошенники, собравшиеся перед входом в
Оружейную лавку бога Вашанки, этого не понимали, хотя именно поэтому ни
одного уважающего себя мага или чародея высокого ранга среди них не было и
быть не могло.
Так и тянулись они шеренгой, мужчины слева от Темпуса, ближе к входу
в "Единорог", а женщины - справа, в то длинное здание на углу.
Что касалось самого Темпуса, то ему казалось не очень-то разумным и
даже недостойным обществу втягиваться в коммерческий бизнес! Заняв позицию
на противоположной стороне улицы, он внимательно наблюдал за теми, кто
входил и выходил оттуда.
Он все еще не решил для себя, пойти туда или нет.
Чья-то смутная тень пристроилась в хвост очереди, затем отделилась от
нее и в неверном свете угасающих на небе звезд неторопливо направилась в
сторону "Единорога". Заметив Темпуса, тень нерешительно отступила назад.
Не выпуская оружие из своих рук, он наклонился вперед и поманил
согнутым крючком пальцем.
- Ганс, давай поговорим?
Мягкой кошачьей походкой юнец подошел к нему, и сразу неверный свет
из открытой на улицу двери трактира "Распутный Единорог" множеством
вспышек отразился на всякого рода оружии, которым этот малый Шедоуспан был
обвешан буквально с ног до головы.
- Что с тобой, Темпус? Вечно ты у меня на хвосте. А ведь здесь есть
для тебя дичь покрупнее, чем я.
- Неужели ты не собираешься купить здесь что-нибудь?
- Мне вполне достаточно того, что есть на мне, благодарю покорно! Я
предпочитаю не связываться с волшебством.
Темпус спросил его шепотом:
- Украдешь кое-что для меня?
У этого черноволосого и черноглазого юнца с устоявшейся репутацией
головореза и лихого парня роились в голове, видимо, замыслы еще чернее.
- Слушаю тебя.
- Две бриллиантовые булавки в волосах у леди, появившейся из моря
сегодня вечером.
- Зачем это?
- Я не спрашиваю тебя "как", а ты не спрашиваешь у меня "зачем", или
забудем об этом разговоре, - сказал Темпус и выпрямился в седле.
- Тогда забудем, - отрезал Шедоуспан, решив, что лучше ему не иметь
никаких дел с этим цербером.
- Можешь считать это капризом, в память об одной старой знакомой.
Вор немного покрутился, затем, сделав шаг в сторону, скрылся в
темноте, как провалился. Затем назвал свою цену.
Темпус и не спорил. Более того, он был готов заплатить ему половину
авансом.
- Я слышал, что ты не так уж и стараешься для Китти. И будто ты до
сих пор в долгу перед гильдией наемников, и что Китти слишком хорошо это
знает, чтобы давать тебе какие бы то ни было поручения. Раз ты не
торгуешься из-за моего вознаграждения, значит, я мало запросил с тебя?!
Молчание.
- А правду говорят, что ты как-то грубо обошелся с той шлюхой, что
умерла сегодня? И эта Эмоли так боится тебя, будто из-за того, что ты там
у нее делаешь все, что тебе заблагорассудится, и никогда не платишь!
Темпус звучно откашлялся - словно треск разламывающегося сухого льда
раздался при этом.
- Я подожду тебя здесь, а когда ты принесешь мне обещанное, сам
сможешь увидеть, что я сделаю.
Ответа из темноты не последовало, послышался лишь шум шуршащего под
ногами гравия.
"Да, юноша, уж я дождусь тебя здесь. Должен признать, ты прав, во
всем прав! И тебе очень стоит поговорить со мной еще раз".
Темпус, замешкавшись, еще не успел разделаться с завтраком,
доставленным ему с кухни "Единорога", как внизу раздался голос:
- Ничего не выйдет? Девушка-то, оказывается, колдунья, даром что
такая симпатичная. Да ни к чему это мне иметь дело с колдовством из-за
каких-то игрушек, которые не очень-то мне и нужны, да еще за такие гроши!
Д_е_в_у_ш_к_а_?! Да это была женщина примерно его возраста, если
только не существует еще одна пара бриллиантовых булавок, в чем он сильно
сомневался. Широко зевнув, вор так и не дотянулся до свисающего и
раскачивающегося перед ним кошелька.
- Я просто разочарован. Я-то понадеялся, что уж Шедоуспан выкрадет!
Намек явно возымел действие на невидимого вора, и кошелек исчез из
поля зрения Темпуса. Затем нечто трудноуловимое подсказало ему, что он
вновь остался в одиночестве - если бы не эти клиенты Оружейной лавки бога
Вашанки! Видимо, очень скоро в Санктуарии развернутся интересные события.
Он подсчитал, что двадцати трем покупателям удалось убраться восвояси со
своим мистическим оружием, в то время как четверо на его глазах погибли в
драке.
Хотя, возможно, к этому приложил руку цербер по имени Зэлбар. Что
касается Темпуса, то он носил на шее амулет Вашанки, так что хотя и не
может во всем с ним соглашаться, но будет хотя бы терпимо относиться к
своему божеству.
В вечерних сумерках показалась женщина, та, которую он ожидал. Ему
нравились сумерки: они хорошо подходили как для убийства, так и для любви.
Иногда, когда удача улыбалась ему, он, устав от сумерек, позволял себе
вздремнуть. Человеку, проклятому магом и вынужденному служить божеству, не
часто удается поспать. Он страстно желал и ожидал наступления сна, как
другие мужчины ждут свидания с женщиной. Честно говоря, ему наскучили
женщины, не считая тех, кто продавал себя, или тех, кого приходилось брать
приступом.
Эта женщина с черными волосами, свободно раскинувшимися по плечам,
прикрытыми оленьей шкурой, была из их числа.
Он тихо, очень тихо назвал ее имя:
- Сайма!
Когда она повернулась, сомнений у него не осталось. Он подумал, что
только ее и мог иметь в виду Хаким, и не ошибся.
С серыми, как у его коня глазами, с тронутыми кое-где серебром
волосами, она все еще была очень хороша. Руки ее поднялись, затем, как бы
спохватившись, прижались к губам, скрывая исказившие лицо страх и
огорчение. Ему был понятен смысл ее жеста: она по привычке потянулась к
заколкам в волосах, позабыв о том, что их там уже нет.
Он продолжал оставаться в седле, не двигаясь и не заговаривая с ней
вновь, предоставляя ей право самой решить, что делать. Оглянувшись по
сторонам, она подошла к нему.
Когда рукой она прикоснулась к уздечке, Темпус произнес:
- Он кусается.
- Потому, наверное, что ты научил его этому. Но меня он не укусит.
Взявшись руками за лошадиную морду, она стала давить пальцами на
чувствительные точки на коже животного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
начало, то должно быть в противовес ему и отрицательное, и боги в этом
случае вполне могли рассматриваться именно как такое начало. Как
говорится, протяни божеству палец - оно и всю руку, точнее душу, отхватит.
Простые обыватели, а также мелкие мошенники, собравшиеся перед входом в
Оружейную лавку бога Вашанки, этого не понимали, хотя именно поэтому ни
одного уважающего себя мага или чародея высокого ранга среди них не было и
быть не могло.
Так и тянулись они шеренгой, мужчины слева от Темпуса, ближе к входу
в "Единорог", а женщины - справа, в то длинное здание на углу.
Что касалось самого Темпуса, то ему казалось не очень-то разумным и
даже недостойным обществу втягиваться в коммерческий бизнес! Заняв позицию
на противоположной стороне улицы, он внимательно наблюдал за теми, кто
входил и выходил оттуда.
Он все еще не решил для себя, пойти туда или нет.
Чья-то смутная тень пристроилась в хвост очереди, затем отделилась от
нее и в неверном свете угасающих на небе звезд неторопливо направилась в
сторону "Единорога". Заметив Темпуса, тень нерешительно отступила назад.
Не выпуская оружие из своих рук, он наклонился вперед и поманил
согнутым крючком пальцем.
- Ганс, давай поговорим?
Мягкой кошачьей походкой юнец подошел к нему, и сразу неверный свет
из открытой на улицу двери трактира "Распутный Единорог" множеством
вспышек отразился на всякого рода оружии, которым этот малый Шедоуспан был
обвешан буквально с ног до головы.
- Что с тобой, Темпус? Вечно ты у меня на хвосте. А ведь здесь есть
для тебя дичь покрупнее, чем я.
- Неужели ты не собираешься купить здесь что-нибудь?
- Мне вполне достаточно того, что есть на мне, благодарю покорно! Я
предпочитаю не связываться с волшебством.
Темпус спросил его шепотом:
- Украдешь кое-что для меня?
У этого черноволосого и черноглазого юнца с устоявшейся репутацией
головореза и лихого парня роились в голове, видимо, замыслы еще чернее.
- Слушаю тебя.
- Две бриллиантовые булавки в волосах у леди, появившейся из моря
сегодня вечером.
- Зачем это?
- Я не спрашиваю тебя "как", а ты не спрашиваешь у меня "зачем", или
забудем об этом разговоре, - сказал Темпус и выпрямился в седле.
- Тогда забудем, - отрезал Шедоуспан, решив, что лучше ему не иметь
никаких дел с этим цербером.
- Можешь считать это капризом, в память об одной старой знакомой.
Вор немного покрутился, затем, сделав шаг в сторону, скрылся в
темноте, как провалился. Затем назвал свою цену.
Темпус и не спорил. Более того, он был готов заплатить ему половину
авансом.
- Я слышал, что ты не так уж и стараешься для Китти. И будто ты до
сих пор в долгу перед гильдией наемников, и что Китти слишком хорошо это
знает, чтобы давать тебе какие бы то ни было поручения. Раз ты не
торгуешься из-за моего вознаграждения, значит, я мало запросил с тебя?!
Молчание.
- А правду говорят, что ты как-то грубо обошелся с той шлюхой, что
умерла сегодня? И эта Эмоли так боится тебя, будто из-за того, что ты там
у нее делаешь все, что тебе заблагорассудится, и никогда не платишь!
Темпус звучно откашлялся - словно треск разламывающегося сухого льда
раздался при этом.
- Я подожду тебя здесь, а когда ты принесешь мне обещанное, сам
сможешь увидеть, что я сделаю.
Ответа из темноты не последовало, послышался лишь шум шуршащего под
ногами гравия.
"Да, юноша, уж я дождусь тебя здесь. Должен признать, ты прав, во
всем прав! И тебе очень стоит поговорить со мной еще раз".
Темпус, замешкавшись, еще не успел разделаться с завтраком,
доставленным ему с кухни "Единорога", как внизу раздался голос:
- Ничего не выйдет? Девушка-то, оказывается, колдунья, даром что
такая симпатичная. Да ни к чему это мне иметь дело с колдовством из-за
каких-то игрушек, которые не очень-то мне и нужны, да еще за такие гроши!
Д_е_в_у_ш_к_а_?! Да это была женщина примерно его возраста, если
только не существует еще одна пара бриллиантовых булавок, в чем он сильно
сомневался. Широко зевнув, вор так и не дотянулся до свисающего и
раскачивающегося перед ним кошелька.
- Я просто разочарован. Я-то понадеялся, что уж Шедоуспан выкрадет!
Намек явно возымел действие на невидимого вора, и кошелек исчез из
поля зрения Темпуса. Затем нечто трудноуловимое подсказало ему, что он
вновь остался в одиночестве - если бы не эти клиенты Оружейной лавки бога
Вашанки! Видимо, очень скоро в Санктуарии развернутся интересные события.
Он подсчитал, что двадцати трем покупателям удалось убраться восвояси со
своим мистическим оружием, в то время как четверо на его глазах погибли в
драке.
Хотя, возможно, к этому приложил руку цербер по имени Зэлбар. Что
касается Темпуса, то он носил на шее амулет Вашанки, так что хотя и не
может во всем с ним соглашаться, но будет хотя бы терпимо относиться к
своему божеству.
В вечерних сумерках показалась женщина, та, которую он ожидал. Ему
нравились сумерки: они хорошо подходили как для убийства, так и для любви.
Иногда, когда удача улыбалась ему, он, устав от сумерек, позволял себе
вздремнуть. Человеку, проклятому магом и вынужденному служить божеству, не
часто удается поспать. Он страстно желал и ожидал наступления сна, как
другие мужчины ждут свидания с женщиной. Честно говоря, ему наскучили
женщины, не считая тех, кто продавал себя, или тех, кого приходилось брать
приступом.
Эта женщина с черными волосами, свободно раскинувшимися по плечам,
прикрытыми оленьей шкурой, была из их числа.
Он тихо, очень тихо назвал ее имя:
- Сайма!
Когда она повернулась, сомнений у него не осталось. Он подумал, что
только ее и мог иметь в виду Хаким, и не ошибся.
С серыми, как у его коня глазами, с тронутыми кое-где серебром
волосами, она все еще была очень хороша. Руки ее поднялись, затем, как бы
спохватившись, прижались к губам, скрывая исказившие лицо страх и
огорчение. Ему был понятен смысл ее жеста: она по привычке потянулась к
заколкам в волосах, позабыв о том, что их там уже нет.
Он продолжал оставаться в седле, не двигаясь и не заговаривая с ней
вновь, предоставляя ей право самой решить, что делать. Оглянувшись по
сторонам, она подошла к нему.
Когда рукой она прикоснулась к уздечке, Темпус произнес:
- Он кусается.
- Потому, наверное, что ты научил его этому. Но меня он не укусит.
Взявшись руками за лошадиную морду, она стала давить пальцами на
чувствительные точки на коже животного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72