— Продал, прямо в этой забегаловке.
— А маленькая подружка у тебя есть?
— У меня?!!
— Ну ты хотя бы ищешь себе?
— Я что, похож на человека, который жаждет неприятностей с судебным исполнителем?
— Райн, кто-то не сумел в свое время наставить тебя на путь истинный. А яхты ты все еще продаешь?
— Знаешь, дела сейчас чертовски паршивы.
— Слушай. Я не хочу знать, стар ты или молод. Я знаю о тебе только то, что ты — Райн Хук, человек, занимающийся продажей всевозможных плавучих средств. Я никогда особенно не задумывался о твоем лице. Но сейчас я вижу твою физиономию в обрамлении красно-коричневых дыбом стоящих волос, и выглядишь ты таким несчастным и старым, что я не знаю, плакать или смеяться. Ты выглядишь настоящим дауном, Райн. Ты выглядишь так, как будто ты не знаток своего дела. Ты выглядишь унылым и угнетенным. Я бы не стал покупать и обрывка бечевки у торговца с такой опрокинутой физиономией.
— А ну-ка вставай и чеши отсюда, — сказал он, не глядя мне в глаза.
— Райн, — произнес я очень вежливо.
Он набрал полную грудь воздуха, видимо, собираясь сказать мне что-нибудь убийственное, но только медленно выдохнул. Он растерянно моргал за стеклами очков, и я видел, что глаза у него влажные и несчастные. В конце концов он вскочил с места, подбежал к двери и пинком распахнул ее. Чувствовал я себя паршиво. Некоторые люди так зацикливаются на своих неудачах. Но почему бы им просто не пресечь их? Но это уже вне моей компетенции. Я ждал. И ждал. И ждал.
Он тщательно протер стекла, насадил очки обратно на нос и вернулся. Он не смотрел на меня. Он сидел, сгорбившись, на своем стуле, особенно несчастный на фоне великолепной панели вишневого дерева, украшавшей стойку бара.
— Сделать тебе «Черного Джека»?
— Прекрасная идея.
Он заказал два одинаковых коктейля убийственной крепости. Принес их на наш столик. К нему подсунулся какой-то парень, судя по всему, его клерк.
— Мистер Хук!
— Да, Марк?
— Там пришел мистер Мертц. Он интересуется «Метьюз — 52».
— Ну так продай ему.
— Но вы говорили…
— Выкинь из головы все, что я говорил. Прекрасная цена за прекрасную вещь. Продай ему.
Он взял свой бокал, приподнял его в мою честь и выпил все разом до дна. Потом поставил локти на стол и обхватил ладонями свою лысую голову.
— Никак не привыкну. Свои старые очки я забыл на буфете.
— Так разбей эти к чертовой матери.
Наконец разозлившись, он ударил кулаком по столу.
— Ты даже понятия не имеешь, Трев, как это ужасно, когда ты вдруг обнаруживаешь, что кто угодно может отпускать шуточки в твой адрес.
— Могу себе представить.
— Ничего ты не можешь себе представить. Господи. Все усилия впустую. — А ты только сейчас это понял?
— Нет. Все, что ты сказал мне, я знаю давным-давно. Это точно — я теперь просто старая плешивая дворняга. Но я благодарен тебе, Трев, за то, что ты мне это все-таки сказал. Не хочешь ли ты купить у меня… парочку обрывков бечевки?
Он широко ухмыльнулся и наморщил нос.
Я понял, что все в порядке, и спросил его насчет «Трещотки», в первый момент невероятно шокировав его тем, что я вообще интересуюсь этой старой посудиной. Посудину он хорошо помнил, но как ни старался, так и не мог сообразить, что же с ней сталось в конце концов. В итоге он полез в записную книжку, где нашел пометку, что владелец прислал двоих ребят отогнать так называемую яхту обратно в Техас и попробовать продать ее там. Ребята возвращались дважды, пытаясь устроить переезд так, чтобы она не развалилась по дороге.
— А Говард Бриндль хорошо за ней присматривал?
— Я так желею, что он больше у меня не работает. Мне бы дюжину таких Говардов Бриндлей — я бы горы свернул. Нельзя сказать, чтобы он очень гнул спину на то, чтобы все было в порядке, но если ты говорил ему: нужно, чтобы было так-то и так-то, то мог быть уверен, что так оно и будет. А если бы это его хоть немного заинтересовало, он мог бы стать великолепным торговым агентом.
— Это Том Коллайр рекомендовал его тебе?
— Должно быть, он. Я точно не помню. Или миссис Харрон. Или оба сразу.
— И никогда никаких проблем?
Он покачал головой.
— Чего это ты так им интересуешься?
— Забавный вопрос.
— Да уж, пожалуй. Фархоузер вряд ли вернет себе потраченные на ремонт деньги, даже если когда-нибудь и продаст эту свою посудину. Да и дочь он, наверное, до сих пор разыскивает.
— Сьюзен? Ту девчонку, которая жила с Говардом на «Трещотке»?
— Вовсе не жила. То есть ни малейшего намека на «жила с Говардом». Он только, кажется, ссудил ей немного денег, чтобы добраться домой. Он сказал это парням, которые явились его разыскивать, и сказал то же самое мне — в смысле, что у него не было с этой девчонкой абсолютно ничего. Он просто позволил ей жить на борту и немного придти в себя, прежде чем она вернется домой; и никогда ни о чем не спрашивал. Он сказал, что под конец серьезно подумывал, чтобы в любом случае связаться с ее родней, но потом решил все же этого не делать. Я думаю, она совсем не хотела возвращаться в Техас, и если ее сейчас там нет, то больше никогда и не будет.
— Может быть, теперь она и дома.
— Ладно, так почему ты расспрашиваешь насчет Говарда?
— Так, небольшое обозрение. Как было имя Фархоузера?
— Джефферсон.
Я поблагодарил его. Возвращаясь к машине, я обернулся и увидел, что Райн Хук разглядывает себя в небольшое зеркало, висевшее на стене. Кажется, он решил все-таки заняться собой. Но пока что выглядел чертовски старым.
* * *
Вернулся на «Молнию» я только в половине четвертого. Сотворил себе огромный сандвич и откусил ровно половину. Пошарив по карте районов в телефонной книге, я нашел квадрат пятьсот двенадцать, включавший в себя нужную мне часть Техаса, и запросил в местном справочном домашний номер Джефферсона Фархоузера.
Набрав указанный номер, я услышал в трубке густой женский голос. Я едва сумел определить, что он женский — это был почти баритон. Я сказал, что хочу поговорить с Джефом, а она поинтересовалась, которого Джефа я имею в виду, потому что, сказала она, Джеф-младший в данный момент находится на Кубе, или в какой-то другой чертовой коммунистической стране, а если я хочу поговорить с Джефом-старшим, то тогда мне чертовски не повезло, потому что шесть месяцев назад, но, может быть, неделей меньше, его сердце взяло и взорвалось, как кукуруза на раскаленной сковородке, и этот сукин сын умер прежде, чем свалился на пол, а кроме этого, я задерживаю ее, потому что ее ждут гости и разопьют без нее всю текилу, и что б я знал, у нее тут нечто вроде вечеринки, к которой я могу присоединиться, если мне скучно сидеть дома одному и хочется выпить и посмеяться. Я сказал, что я был бы счастлив, но в данный момент нахожусь во Флориде, и, пожалуй, мой приезд займет слишком много времени, но она сказала, что это пустяки, потому что ее вечеринка началась еще с Кануна Рождества и вряд ли закончится раньше следующего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68