Говард взошел на борт у Испанских Ключей. Мы две недели были на островах, потому что я помню, что мне понадобилось как раз две недели на то чтобы въехать: у Фреда нет дополнительного отпуска в запасе, за который он мог бы научить водить судно. Я была последняя дура, что не сообразила этого с самого начала. Вот так у нас и появился на борту Говард, и был нашим капитаном около шести недель. А потом сам и отвел «Саламандру» в док, то есть после того, как Фред… После того случая.
— Он был в Испанских Ключах, потому что искал работу?
— Нет, не совсем так. Там уже была пара из Чарльстона, тоже в круизе, и Говард работал у них. Нам порекомендовала его дама, она сказала, что Говард — бриллиант чистейшей воды. Нет ничего такого, чтобы он не сумел сделать. Он с уважением относится к вашему желанию уединиться и все такое. Просто ее муж слег с жесточайшей ангиной, и им теперь не до круизов. Так что они собираются лететь домой, как только позволит его состояние, а Говард остается не у дел, и это очень печально. Мы очень обрадовались, это был просто ответ на наши молитвы. Мы наняли Говарда и оба были им очень довольны. Так что он переселился в каюту на баке в тот же день, и в тот же день Фред взялся демонстрировать ему «Саламандру». Он действительно знал свое дело. Мы получили возможность тут же устранить все те идиотские приспособления, зажимы и подпорки, которыми пользовался Фред, когда носился по «Саламандре» один. И он охотно помогал нам готовить и убирать и все такое. Если вы хотите знать, насколько он умелый моряк, так я вам скажу, что он, если захочет, обойдет вокруг света на старом разбитом корыте. Мне иногда казалось, что он знал, когда переменится ветер еще прежде, чем ветер думал меняться. Он такой широкоплечий и массивный, что вы опасаетесь, как бы судно не перевернулось от того, что он на него взойдет. Но он так легко двигается, что совсем не кажется… тяжеловесным. — Так он был на судне, когда произошел этот несчастный случай?
Она так задумчиво принялась рассматривать свой коктейль на свет, что я было подумал, а не пытается ли она просто замять вопрос. Наконец она вздохнула, отпила и поинтересовалась:
— Какая разница, Тревис, ведь этого уже все равно нельзя изменить?
— Знаете, я тогда толком об этом ничего не знал, но сказал, что есть какое-то сходство, что ли, как эти подводники реагируют на критические ситуации и их желанием исчезнуть из этого мира.
— Он на все реагировал превосходно.
— Что же тогда случилось? Я имею в виду, где он был, когда это случилось?
— Вы даже понятия не имеете, сколько раз я уже рассказывала об этом, два с лишним года назад, сколько раз новая официальная рожа заявлялась ко мне и интересовалась, не могу ли я изложить всю историю еще раз?
— Извините. Оставим это.
— Все это не настолько важно, сколько об этом болтали. Так получилось, что Говард и я оба были внизу. Мы купались тогда втроем. Мы стояли на якоре сразу за Литтл Харбором. Море было спокойно. Было около трех пополудни. Оба мы, и я, и Говард услышали какой-то странный глухой звук. Он кинулся туда, и, как только сообразил, что случилось закричал мне. Мы выволокли Фреда из воды и как-то затащили на палубу. Говард немедленно связался с берегом. Очень скоро примчался катер с врачом, но к тому времени Фред уже не дышал. И я уехала на том же самом катере — с телом и Томом Коллайром. Том был совершенной тряпичной куклой, только помаргивал. Я даже не знаю, чтобы я тогда делала без Говарда.
— Так вы думаете, Говард Бриндль — подходящий человек для плаванья вокруг света?
— Думаю, да… Да.
— С какими-то оговорками?
— Не то чтобы… Просто я всегда думала, что люди, в одиночку плавающие через океаны, всегда либо великие писатели, либо философы. Им это нужно для ведения журналов, записей, для долгих раздумий. А Говард — абсолютно мирское существо. Я не думаю, что ему это понравится. Долго он не выдержит. Вы знаете, он ужасно приятный, умеет делать кучу разных вещей, с ним исчезают все мелкие проблемы, но если вы спросите: «Говард, что, ты думаешь, ждет нас в грядущем?» — он будет очень удивлен. Могу вам почти дословно сказать, что ответил бы. Он сказал бы: «Кто-то думает, оно будет, а кто-то думает — не будет ничего. Я думаю, наверняка тут ничего не скажешь».
— Как вы полагаете, вы хорошо его знаете?
— Знаете, все шесть недель на «Саламандре» я думала, что ничего не осталось несказанного между нами. После того, как Говард привел ее назад в Лодердейл, Том спросил меня, имею ли я какие-либо возражения против того, чтобы Говард жил на борту и следил за судном. Я сказала, нет, ни малейших. Я только забрала с «Саламандры» все наше барахло, и еще Говард помогал мне все это грузить в вагон на перроне. Так хорошо, что я все еще хотела продать ее к тому времени, как ее все-таки купили. Потому что сейчас я об этом жалею.
За домом орала и вопила резвящаяся молодежь. Она сделала последний глоток, глядя на меня поверх кромки бокала. Кусочки нерастаявшего льда глухо брякнули, когда она поставила пустой бокал. Потрепанная, но симпатичная женщина с глазами азартного игрока. У меня очко, и снова очко, прикажете карту? И такая славная улыбка.
— Знаете, я бы хотела зайти как-нибудь на вашу яхту, когда все будет не так кувырком. Я помню, там был совершенно гигантский салон, или мне это приснилось? Совершенно гигантский для такой яхты.
— Нет, не приснилось, он и в самом деле такой, — ответил я.
Она явно ждала должного последовать приглашения. Ну уж нет, милая вдовушка. С такой фигурой и губами ты можешь заполучить себе любого здорового и молодого теленка. Я встал.
— Благодарю вас. Извините, что беспокоил такими необычными вопросами. — Все в порядке. Мне необходима была передышка. Ненавижу уборку. Если я не найду кого-нибудь в самом скором времени, я продам этот дом, пока он не свел меня в могилу.
— Сейчас самое подходящее время размещать объявления в бостонских или чикагских газетах.
— Ай, пустяки. После того, как кончатся школьные каникулы, я смогу смыться отсюда и поваляться на теплом пляже. Надеюсь, мы еще увидимся где-нибудь в округу, Тревис.
Итак, я вернулся в Бахайя Мар заполнять самую большую лакуну в истории Бриндля. Майер напомнил мне, что мы знали Говарда еще с тех времен, как он поселился на «Саламандре», чтобы поддерживать ее товарный вид. Но она была продана до того, как погиб Тед Левеллен. Так что Говард не мог видеть Гулю раньше, чем она приехала их колледжа. А это было сразу после смерти Теда. До этого времени он не имел ни малейшей возможности проявить себя рядом с ней и жил, должно быть, где-то в округе на побережье.
Холодный влажный ветер вымел из Флориды толпы рождественских гостей и туристов. Счетчики на стоянках сиротливо и бесполезно торчали, как одинокие деревца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Он был в Испанских Ключах, потому что искал работу?
— Нет, не совсем так. Там уже была пара из Чарльстона, тоже в круизе, и Говард работал у них. Нам порекомендовала его дама, она сказала, что Говард — бриллиант чистейшей воды. Нет ничего такого, чтобы он не сумел сделать. Он с уважением относится к вашему желанию уединиться и все такое. Просто ее муж слег с жесточайшей ангиной, и им теперь не до круизов. Так что они собираются лететь домой, как только позволит его состояние, а Говард остается не у дел, и это очень печально. Мы очень обрадовались, это был просто ответ на наши молитвы. Мы наняли Говарда и оба были им очень довольны. Так что он переселился в каюту на баке в тот же день, и в тот же день Фред взялся демонстрировать ему «Саламандру». Он действительно знал свое дело. Мы получили возможность тут же устранить все те идиотские приспособления, зажимы и подпорки, которыми пользовался Фред, когда носился по «Саламандре» один. И он охотно помогал нам готовить и убирать и все такое. Если вы хотите знать, насколько он умелый моряк, так я вам скажу, что он, если захочет, обойдет вокруг света на старом разбитом корыте. Мне иногда казалось, что он знал, когда переменится ветер еще прежде, чем ветер думал меняться. Он такой широкоплечий и массивный, что вы опасаетесь, как бы судно не перевернулось от того, что он на него взойдет. Но он так легко двигается, что совсем не кажется… тяжеловесным. — Так он был на судне, когда произошел этот несчастный случай?
Она так задумчиво принялась рассматривать свой коктейль на свет, что я было подумал, а не пытается ли она просто замять вопрос. Наконец она вздохнула, отпила и поинтересовалась:
— Какая разница, Тревис, ведь этого уже все равно нельзя изменить?
— Знаете, я тогда толком об этом ничего не знал, но сказал, что есть какое-то сходство, что ли, как эти подводники реагируют на критические ситуации и их желанием исчезнуть из этого мира.
— Он на все реагировал превосходно.
— Что же тогда случилось? Я имею в виду, где он был, когда это случилось?
— Вы даже понятия не имеете, сколько раз я уже рассказывала об этом, два с лишним года назад, сколько раз новая официальная рожа заявлялась ко мне и интересовалась, не могу ли я изложить всю историю еще раз?
— Извините. Оставим это.
— Все это не настолько важно, сколько об этом болтали. Так получилось, что Говард и я оба были внизу. Мы купались тогда втроем. Мы стояли на якоре сразу за Литтл Харбором. Море было спокойно. Было около трех пополудни. Оба мы, и я, и Говард услышали какой-то странный глухой звук. Он кинулся туда, и, как только сообразил, что случилось закричал мне. Мы выволокли Фреда из воды и как-то затащили на палубу. Говард немедленно связался с берегом. Очень скоро примчался катер с врачом, но к тому времени Фред уже не дышал. И я уехала на том же самом катере — с телом и Томом Коллайром. Том был совершенной тряпичной куклой, только помаргивал. Я даже не знаю, чтобы я тогда делала без Говарда.
— Так вы думаете, Говард Бриндль — подходящий человек для плаванья вокруг света?
— Думаю, да… Да.
— С какими-то оговорками?
— Не то чтобы… Просто я всегда думала, что люди, в одиночку плавающие через океаны, всегда либо великие писатели, либо философы. Им это нужно для ведения журналов, записей, для долгих раздумий. А Говард — абсолютно мирское существо. Я не думаю, что ему это понравится. Долго он не выдержит. Вы знаете, он ужасно приятный, умеет делать кучу разных вещей, с ним исчезают все мелкие проблемы, но если вы спросите: «Говард, что, ты думаешь, ждет нас в грядущем?» — он будет очень удивлен. Могу вам почти дословно сказать, что ответил бы. Он сказал бы: «Кто-то думает, оно будет, а кто-то думает — не будет ничего. Я думаю, наверняка тут ничего не скажешь».
— Как вы полагаете, вы хорошо его знаете?
— Знаете, все шесть недель на «Саламандре» я думала, что ничего не осталось несказанного между нами. После того, как Говард привел ее назад в Лодердейл, Том спросил меня, имею ли я какие-либо возражения против того, чтобы Говард жил на борту и следил за судном. Я сказала, нет, ни малейших. Я только забрала с «Саламандры» все наше барахло, и еще Говард помогал мне все это грузить в вагон на перроне. Так хорошо, что я все еще хотела продать ее к тому времени, как ее все-таки купили. Потому что сейчас я об этом жалею.
За домом орала и вопила резвящаяся молодежь. Она сделала последний глоток, глядя на меня поверх кромки бокала. Кусочки нерастаявшего льда глухо брякнули, когда она поставила пустой бокал. Потрепанная, но симпатичная женщина с глазами азартного игрока. У меня очко, и снова очко, прикажете карту? И такая славная улыбка.
— Знаете, я бы хотела зайти как-нибудь на вашу яхту, когда все будет не так кувырком. Я помню, там был совершенно гигантский салон, или мне это приснилось? Совершенно гигантский для такой яхты.
— Нет, не приснилось, он и в самом деле такой, — ответил я.
Она явно ждала должного последовать приглашения. Ну уж нет, милая вдовушка. С такой фигурой и губами ты можешь заполучить себе любого здорового и молодого теленка. Я встал.
— Благодарю вас. Извините, что беспокоил такими необычными вопросами. — Все в порядке. Мне необходима была передышка. Ненавижу уборку. Если я не найду кого-нибудь в самом скором времени, я продам этот дом, пока он не свел меня в могилу.
— Сейчас самое подходящее время размещать объявления в бостонских или чикагских газетах.
— Ай, пустяки. После того, как кончатся школьные каникулы, я смогу смыться отсюда и поваляться на теплом пляже. Надеюсь, мы еще увидимся где-нибудь в округу, Тревис.
Итак, я вернулся в Бахайя Мар заполнять самую большую лакуну в истории Бриндля. Майер напомнил мне, что мы знали Говарда еще с тех времен, как он поселился на «Саламандре», чтобы поддерживать ее товарный вид. Но она была продана до того, как погиб Тед Левеллен. Так что Говард не мог видеть Гулю раньше, чем она приехала их колледжа. А это было сразу после смерти Теда. До этого времени он не имел ни малейшей возможности проявить себя рядом с ней и жил, должно быть, где-то в округе на побережье.
Холодный влажный ветер вымел из Флориды толпы рождественских гостей и туристов. Счетчики на стоянках сиротливо и бесполезно торчали, как одинокие деревца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68