Потом, вздохнув с облегчением, вышла в холл и заперла дверь за собой на замок. Ну вот и все. Теперь можно забыть об этом хламе по крайней мере до понедельника, когда будет необходимо куда-то это все распихивать, потому что привезут последнюю партию мебели.
«Это как выметать пыль из-под ковра, – подумала Куртни, – совершенно ненужное занятие, пока никто не заглядывает под него».
Она вернулась в спальню и внимательно осмотрела ее. Комод, туалетный столик, тумбочки – все сделано из тяжелого темного дерева, очень подходящего для спальни. Мебель выглядела так, словно была ручной работы. На полу лежал густо-синий ковер. Бархатные покрывала и гардины цвета темного золота выглядели очень благородно. Их мягкий отлив напоминал загар на коже самой Куртни. «В общем и целом, – подумала она, – спальня получилась очень сексуальной».
Она не замечала, что покрывало слегка сбилось, на туалетном столике беспорядочно громоздились флаконы с духами, множество коробочек и баночек с косметикой, а огромное зеркало от пола до потолка не мешало бы еще раз протереть… Все эти мелочи и делали комнату Куртни Дойл особенной, неповторимой. Где бы она ни жила, везде присутствовал едва заметный беспорядок, не нарушавший, впрочем, общей гармонии.
– Не забудь, – предупредила она Алекса в ночь перед свадьбой, – что из меня не получится идеальная хозяйка.
– Я и не хочу жениться на идеальной хозяйке, – ответил тогда он. – Черт побери, да я могу нанять дюжину горничных!
– К тому же я не великий кулинар.
– Ну а на что тогда рестораны?
– И знаешь, – добавила она, нахмурясь и подумав о своей лени, – я обычно накапливаю грязное белье до тех пор, пока у меня не останется ни одной чистой пары. Тогда нужна либо капитальная стирка, либо покупка всего нового.
– Куртни, зачем, ты думаешь, Бог изобрел прачечные? А?
Вспомнив этот диалог, вспомнив, как тогда они рассмеялись и, словно маленькие дети, вместе повалились на пол, Куртни улыбнулась, подошла к их новой кровати, села на нее и слегка попрыгала, проверяя пружины.
Вообще-то она проверяла их раньше. Обещав Алексу по телефону «согреть постель», Куртни решила немного поупражняться, поэтому разделась и начала выделывать разные па, подпрыгивая в центре матраца. Эта разминка возбудила Куртни, и она едва смогла заснуть в ту ночь, думая об Алексе. Она думала о нем, вспоминала ночи, проведенные вместе, и то, как им было хорошо вдвоем. Алекс был не похож на других мужчин, и его любовь была совершенно другой. Никогда и ни с кем до него Куртни не переживала подобных ощущений.
Вообще их многое объединяло, не только постель. Им нравились одни и те же книги, фильмы и, как правило, одни и те же люди. И если правда то, что противоположность привлекает, то сходство привлекает еще больше.
В конце первой недели их медового месяца Куртни спросила Алекса:
– Как ты думаешь, мы когда-нибудь устанем друг от друга?
– Устанем? – переспросил он, притворяясь, что широко зевает.
– Я серьезно.
– Нет, нам даже и минуты не будет скучно друг с другом, – ответил он.
– Но мы ведь так похожи, и…
– Меня утомляют люди трех типов, – продолжал Алекс. – Первый: те, кто может говорить только о себе. Ты не эгоистка и не одержима собой.
– Второй?
– Те, кто не может говорить вообще ни о чем. Эти просто выводят меня из себя. А ты умна, активна, красива. У тебя всегда есть дело. И тебе всегда есть что сказать.
– Ну а третий?
– А самые несносные люди те, кто не может слушать меня, когда я говорю о себе, – полушутя-полусерьезно заявил Алекс, пытаясь заставить Куртни улыбнуться.
– Я всегда тебя слушаю, – ответила она, – и мне нравится, когда ты говоришь о себе. Ты очень интересный человек. Правда.
Теперь, сидя на кровати, которая будет их супружеским ложем, Куртни поняла: самое главное, что делает взаимоотношения людей прочными и добрыми, – это умение слушать друг друга. Куртни стремилась лучше узнать своего мужа. И Алекс тоже хотел понять ее до конца. Если вдуматься, они вовсе не были так уж похожи друг на друга. Возможно, именно из-за того, что Куртни и Алекс прислушивались друг к другу, они очень быстро пришли к взаимопониманию и стали ценить вкусы и привычки друг друга, а потом и разделять их. Они не дублировали один другого, а помогали друг другу расти.
Будущее выглядело многообещающим, и Куртни почувствовала себя очень счастливой. Она обхватила плечи руками, и на ее лице появилось то самое умиротворенное, довольное выражение, которое перенял у нее Колин.
Внизу у входной двери зазвенел звонок. Куртни взглянула на часы: десять минут третьего. Неужели они приехали почти на час раньше? Возможно, Алекс неправильно рассчитал время…
Куртни вскочила с постели и бросилась по лестнице в холл, перепрыгивая через две ступеньки. Ей не терпелось увидеть Алекса и Колина, задать им тысячу вопросов… В то же время она немного сердилась. Неужели Алекс превышал скорость где можно и нельзя? Ну если так… Как он посмел рисковать своей жизнью и их будущим ради того только, чтобы сэкономить час в пятидневной поездке? К тому моменту, как Куртни подбежала к входной двери, она уже была рассержена почти так же, как и довольна, что они наконец-то дома.
Куртни сбросила цепочку с двери и распахнула ее.
– Привет, Куртни, – сказал он, протягивая руку и осторожно дотрагиваясь до ее лица.
– Джордж? Что ты здесь делаешь?
– 21 -
Не успела Куртни сообразить, что его неожиданное появление, несомненно, не к добру, не успела она сделать попытку развернуться и убежать, как Леланд довольно крепко сжал ее руку и повел в холл. Там он подошел к софе, заставил Куртни сесть и сел сам. Оглядев комнату, Леланд удовлетворенно кивнул головой и улыбнулся:
– Неплохо. Мне здесь нравится.
– Джордж, что…
Не выпуская ее руки, Леланд опять дотронулся до ее лица и нежно провел пальцами по подбородку.
– Ты такая чудесная, – произнес он.
– Джордж, зачем ты здесь?
Куртни была испугана, но лишь чуть-чуть. Его появление было абсурдом, но она не видела причин впадать в панику.
Джордж погладил ее шею, ощутив кончиками пальцев биение пульса. Потом его рука соскользнула к груди.
– Еще чудеснее, чем всегда, – произнес он.
– Пожалуйста, не трогай меня, – ответила она, отодвигаясь от него. Но Джордж крепко обнял ее одной рукой, а другой попытался приласкать.
– Ты говорила, что мне снова можно будет прикасаться к тебе, трогать тебя.
– Что ты хочешь этим сказать?
Пальцы Леланда впились в ее руку с такой силой, что у Куртни заболело плечо.
– Ты говорила, что я снова смогу любить тебя. Как раньше.
Его голос звучал низко и как бы во сне.
– Нет, я никогда такого не говорила.
– Да, Куртни, да. Ты именно так и сказала.
Она взглянула в его налитые кровью, очерченные темными кольцами глаза, в эти мутные бледно-голубые круги, и в первый раз в жизни испытала чисто женский страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
«Это как выметать пыль из-под ковра, – подумала Куртни, – совершенно ненужное занятие, пока никто не заглядывает под него».
Она вернулась в спальню и внимательно осмотрела ее. Комод, туалетный столик, тумбочки – все сделано из тяжелого темного дерева, очень подходящего для спальни. Мебель выглядела так, словно была ручной работы. На полу лежал густо-синий ковер. Бархатные покрывала и гардины цвета темного золота выглядели очень благородно. Их мягкий отлив напоминал загар на коже самой Куртни. «В общем и целом, – подумала она, – спальня получилась очень сексуальной».
Она не замечала, что покрывало слегка сбилось, на туалетном столике беспорядочно громоздились флаконы с духами, множество коробочек и баночек с косметикой, а огромное зеркало от пола до потолка не мешало бы еще раз протереть… Все эти мелочи и делали комнату Куртни Дойл особенной, неповторимой. Где бы она ни жила, везде присутствовал едва заметный беспорядок, не нарушавший, впрочем, общей гармонии.
– Не забудь, – предупредила она Алекса в ночь перед свадьбой, – что из меня не получится идеальная хозяйка.
– Я и не хочу жениться на идеальной хозяйке, – ответил тогда он. – Черт побери, да я могу нанять дюжину горничных!
– К тому же я не великий кулинар.
– Ну а на что тогда рестораны?
– И знаешь, – добавила она, нахмурясь и подумав о своей лени, – я обычно накапливаю грязное белье до тех пор, пока у меня не останется ни одной чистой пары. Тогда нужна либо капитальная стирка, либо покупка всего нового.
– Куртни, зачем, ты думаешь, Бог изобрел прачечные? А?
Вспомнив этот диалог, вспомнив, как тогда они рассмеялись и, словно маленькие дети, вместе повалились на пол, Куртни улыбнулась, подошла к их новой кровати, села на нее и слегка попрыгала, проверяя пружины.
Вообще-то она проверяла их раньше. Обещав Алексу по телефону «согреть постель», Куртни решила немного поупражняться, поэтому разделась и начала выделывать разные па, подпрыгивая в центре матраца. Эта разминка возбудила Куртни, и она едва смогла заснуть в ту ночь, думая об Алексе. Она думала о нем, вспоминала ночи, проведенные вместе, и то, как им было хорошо вдвоем. Алекс был не похож на других мужчин, и его любовь была совершенно другой. Никогда и ни с кем до него Куртни не переживала подобных ощущений.
Вообще их многое объединяло, не только постель. Им нравились одни и те же книги, фильмы и, как правило, одни и те же люди. И если правда то, что противоположность привлекает, то сходство привлекает еще больше.
В конце первой недели их медового месяца Куртни спросила Алекса:
– Как ты думаешь, мы когда-нибудь устанем друг от друга?
– Устанем? – переспросил он, притворяясь, что широко зевает.
– Я серьезно.
– Нет, нам даже и минуты не будет скучно друг с другом, – ответил он.
– Но мы ведь так похожи, и…
– Меня утомляют люди трех типов, – продолжал Алекс. – Первый: те, кто может говорить только о себе. Ты не эгоистка и не одержима собой.
– Второй?
– Те, кто не может говорить вообще ни о чем. Эти просто выводят меня из себя. А ты умна, активна, красива. У тебя всегда есть дело. И тебе всегда есть что сказать.
– Ну а третий?
– А самые несносные люди те, кто не может слушать меня, когда я говорю о себе, – полушутя-полусерьезно заявил Алекс, пытаясь заставить Куртни улыбнуться.
– Я всегда тебя слушаю, – ответила она, – и мне нравится, когда ты говоришь о себе. Ты очень интересный человек. Правда.
Теперь, сидя на кровати, которая будет их супружеским ложем, Куртни поняла: самое главное, что делает взаимоотношения людей прочными и добрыми, – это умение слушать друг друга. Куртни стремилась лучше узнать своего мужа. И Алекс тоже хотел понять ее до конца. Если вдуматься, они вовсе не были так уж похожи друг на друга. Возможно, именно из-за того, что Куртни и Алекс прислушивались друг к другу, они очень быстро пришли к взаимопониманию и стали ценить вкусы и привычки друг друга, а потом и разделять их. Они не дублировали один другого, а помогали друг другу расти.
Будущее выглядело многообещающим, и Куртни почувствовала себя очень счастливой. Она обхватила плечи руками, и на ее лице появилось то самое умиротворенное, довольное выражение, которое перенял у нее Колин.
Внизу у входной двери зазвенел звонок. Куртни взглянула на часы: десять минут третьего. Неужели они приехали почти на час раньше? Возможно, Алекс неправильно рассчитал время…
Куртни вскочила с постели и бросилась по лестнице в холл, перепрыгивая через две ступеньки. Ей не терпелось увидеть Алекса и Колина, задать им тысячу вопросов… В то же время она немного сердилась. Неужели Алекс превышал скорость где можно и нельзя? Ну если так… Как он посмел рисковать своей жизнью и их будущим ради того только, чтобы сэкономить час в пятидневной поездке? К тому моменту, как Куртни подбежала к входной двери, она уже была рассержена почти так же, как и довольна, что они наконец-то дома.
Куртни сбросила цепочку с двери и распахнула ее.
– Привет, Куртни, – сказал он, протягивая руку и осторожно дотрагиваясь до ее лица.
– Джордж? Что ты здесь делаешь?
– 21 -
Не успела Куртни сообразить, что его неожиданное появление, несомненно, не к добру, не успела она сделать попытку развернуться и убежать, как Леланд довольно крепко сжал ее руку и повел в холл. Там он подошел к софе, заставил Куртни сесть и сел сам. Оглядев комнату, Леланд удовлетворенно кивнул головой и улыбнулся:
– Неплохо. Мне здесь нравится.
– Джордж, что…
Не выпуская ее руки, Леланд опять дотронулся до ее лица и нежно провел пальцами по подбородку.
– Ты такая чудесная, – произнес он.
– Джордж, зачем ты здесь?
Куртни была испугана, но лишь чуть-чуть. Его появление было абсурдом, но она не видела причин впадать в панику.
Джордж погладил ее шею, ощутив кончиками пальцев биение пульса. Потом его рука соскользнула к груди.
– Еще чудеснее, чем всегда, – произнес он.
– Пожалуйста, не трогай меня, – ответила она, отодвигаясь от него. Но Джордж крепко обнял ее одной рукой, а другой попытался приласкать.
– Ты говорила, что мне снова можно будет прикасаться к тебе, трогать тебя.
– Что ты хочешь этим сказать?
Пальцы Леланда впились в ее руку с такой силой, что у Куртни заболело плечо.
– Ты говорила, что я снова смогу любить тебя. Как раньше.
Его голос звучал низко и как бы во сне.
– Нет, я никогда такого не говорила.
– Да, Куртни, да. Ты именно так и сказала.
Она взглянула в его налитые кровью, очерченные темными кольцами глаза, в эти мутные бледно-голубые круги, и в первый раз в жизни испытала чисто женский страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43