В наше время так часто приходится слышать о подобных вещах. Мир стал таким ужасным, все перевернуто с ног на голову, и с каждым днем все становится хуже и хуже. Потом в одиннадцать утра в ноябре в квартиру Ханны ворвались люди из отделения по борьбе с наркотиками. В это время девушка обычно спала, но в тот день ее в квартире не оказалось. Она уехала, не сказав никому ни слова, не попрощавшись с Тедой, как будто знала, что ее будут искать. Федеральные агенты были вне себя от злости, и они долго допрашивали Теду. Они так себя вели, словно это она совершила преступление. Представьте! Они заявили, что Ханна Рейни была преступницей, которая скрывалась от властей. Она принимала участие в торговле кокаином в стране и убила двух полицейских офицеров, которым удалось внедриться в эту организацию. Она сделала это, когда им всем грозил провал.
– Значит, они хотели арестовать ее за совершенное убийство? – спросил Спенсер.
Теда Давидович сжала в кулачок пухлую ручку с коричневыми старческими пятнами на коже, которые выдавали ее возраст, и стукнула ногой в ортопедическом ботинке по полу, да так, что раздался громкий стук, несмотря на то что на полу лежал ковер. И потом она сказала:
– Это все дерьмо!
* * *
Ева Мария Джаммер работала в комнате без окон в самом низу башни, где были расположены офисы, на четыре этажа ниже делового центра Лас-Вегаса. Иногда она представляла себя горбуном Нотрдама на его колокольне или призраком, бродившим в одиночестве в парижской Опере, а порой даже графом Дракулой в его могиле. Она была таинственной фигурой, владевшей ужасными секретами. Она надеялась, что когда-нибудь ее будут бояться многие. И будет таких гораздо больше, чем тех, кто боялся горбуна, призрака и самого графа, даже вместе взятых.
В отличие от монстров из фильмов, Ева Джаммер внешне была более чем привлекательна. Тридцати трех лет, бывшая шоу-герл, зеленоглазая блондинка, от которой у любого мужчины захватывало дух. Глядя на нее, мужчины теряли голову, а увидев на улице, могли врезаться в фонарный столб. Такое необыкновенное тело, как у нее, могло существовать только во влажных эротических мечтах парней в период пубертации.
Она прекрасно осознавала, насколько великолепна. Она себя обожала, потому что это давало ощущение власти, а Ева ничего на свете так не любила, как власть.
В своем глубоком убежище, где стены и пол были серые, а ряды флюоресцентных ламп отбрасывали жесткий и резкий свет, Ева все равно была великолепна. Хотя ее комната как следует отапливалась и сама Ева время от времени еще включала термостат, эта бетонная коробка никак не могла прогреться, и Еве часто приходилось надевать свитер, чтобы совсем не замерзнуть. Она работала здесь одна и делила комнату только с несколькими пауками, которых не могла отсюда выжить, сколько бы ни брызгала инсектицидами.
В это февральское утро в пятницу Ева аккуратно проверяла банки данных записывающих устройств, которые стояли на металлических стеллажах, занимавших почти всю стену.
К ее бункеру вели сто двадцать восемь линий от личных телефонов, и все они, кроме двух, были присоединены к подслушивающим устройствам. Но записывающие устройства в данный момент работали не все.
В настоящее время Агентство прослушивало только восемьдесят телефонов в Лас-Вегасе.
В самой современной аппаратуре использовались лазерные диски, а не пленка, и подслушивание и запись начинались, только когда на линии звучал человеческий голос. Поэтому место на дисках не расходовалось на долгие периоды тишины. На лазерных дисках могло уместиться огромное количество информации, поэтому их практически не приходилось менять.
Тем не менее Ева проверяла цифровые записи на каждой машине. Она контролировала, сколько еще места оставалось для записи. Хотя существовали специальные сигнальные устройства, которые срабатывали при малейшем отклонении в работе приборов, Ева все равно проверяла каждый прибор, чтобы быть уверенной, что он работает нормально. Если не сработает даже один прибор или единственный диск, Агентство может недополучить огромное количество информации: Лас-Вегас был центром «теневой» экономики страны. А стало быть, он автоматически становился центром криминальной активности и политических заговоров.
Игры в казино в основном шли на наличные деньги, и Лас-Вегас напоминал огромное ярко освещенное прогулочное судно, плывущее по бескрайнему морю металлической мелочи и бумажных денег.
Даже в казино, которыми владели достаточно приличные конгломераты собственников, как правило, утаивали от пятнадцати до тридцати процентов доходов. Эти проценты никогда не фигурировали в бухгалтерских книгах или в декларациях об уплате налогов. Часть этого тайного богатства циркулировала в местной экономике.
Далее шли чаевые. Десятки миллионов долларов передавали выигравшие игроки в качестве благодарности служащим казино. Эти деньги получали карточные дилеры, крупье рулетки и все остальные работавшие в казино. Большинство этих денег оказывались в глубоких карманах города. Чтобы получить место управляющего в одном из главных увеселительных центров в самых престижных отелях, желавший заключить контракт на три-пять лет должен был заплатить четверть миллиона наличными или даже больше тем, кто решал, дать ему эту работу или нет. Эти деньги назывались «золотым ключиком». Очень скоро чаевые от туристов, желавших получить хорошие места на шоу, возвращали счастливцу его «инвестиции».
Самые шикарные «девушки по вызову», которых служащие казино предоставляли богатым людям, могли в течение года заработать полмиллиона долларов и тоже не упоминали о них, платя налоги.
Здесь часто покупались дома и за них платили наличными стодолларовыми бумажками, доставая их из полиэтиленовых пакетов или пластиковых контейнеров. Каждая такая сделка проходила по особому контракту. К ней не привлекались никакие промежуточные компании, и нигде официально не регистрировалось совершение новой сделки. Поэтому налоговая инспекция не могла определить, получил ли продавец чрезмерную сумму от продажи и сделал ли свое приобретение покупатель с помощью доходов, с которых он не платил налоги. В течение последних двадцати лет самые роскошные особняки в городе уже два или три, а то и четыре раза поменяли владельцев. Но на официальной бумаге все еще красовалось имя первого хозяина. Ему продолжали посылать все официальные уведомления даже после того, как он давно умер.
Финансовое управление и другие федеральные учреждения занимали огромные офисы в Лас-Вегасе. Правительство всегда интересовали деньги, особенно те, до которых оно никак не могло дотянуться.
Остальные помещения, которые находились над бункером Евы, занимало Агентство, которое выдавало себя за правительственное учреждение здесь, в Лас-Вегасе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177