Когда сила тайного заклинания достигла и меня, я испытала чудесное откровение…
Когда обряд закончился, нас вывели из храма, к свету, где ждали семьи и друзья, ликовавшие по поводу нашего нового рождения.
Именно в тот момент я и узнала, что Праведный был вовсе не тем, кто обитал в этом храме! Потому что этим «мессией», как его тут называли, являлся Таммуз, древний спаситель, когда-то очень давно обитавший в Великом Храме в Иерусалиме. Его также умертвили, после чего он воскрес.
Мне сказали, что я ошиблась в своем поиске Бога. Но в Ур Магне почитался другой спаситель, также родившийся от девы. Когда на небе взошла звезда, возвестившая о его рождении, к ребенку с дарами пришли волхвы и звездочеты. Он был Искупителем и жил две тысячи лет назад. Но в беседе с его последователями я выяснила, что этого спасителя звали Иоса. Это не был Праведный.
Безусловно, я расстроилась, поняв, что долгий поиск не дал результатов. Однако я ликовала, ведь там, под храмом, мне была дарована новая способность – дар предвидения. Я видела то, что ранее было недоступно моим глазам, а именно, дорогие Эмилия и Перпетуя, то, что мы священны.
Однажды я действительно получила доказательство того, что во Вселенной есть Источник Жизни, и мне стало известно, что произошли мы от этого Источника. Мы часть его. Мы с тобой часть Бога. Так же, как дети походят на своих родителей, мы священны.
Помните об этом, Перпетуя и Эмилия, мои сестры на Пути, поскольку это одна из Семи Истин, что представляют собой формулу жизни, счастливой и богатой; жизни, в которой нет места страху, но есть понимание и, прежде всего, понимание нас самих, нашей цели.
Третья Истина, наделяющая нас еще большей властью, была открыта мне в далекой Индии.
День седьмой
Понедельник,
20 декабря 1999 года
– Доктор Александер? Доктор Александер!
Кэтрин не слышала голоса из-за шума воды. Она включила душ на полную мощность и сделала воду настолько горячей, насколько могла вытерпеть. Поэтому и не слышала стук отца Гарибальди в дверь.
Но в следующее мгновение она вдруг ощутила сквозняк. И голос, раздающийся за стеной пара, заставил ее вздрогнуть.
– Доктор Александер! Нам нужно убираться отсюда, сейчас же!
После этого Кэтрин услышала, как дверь громко захлопнулась, и почувствовала, что сквозняк исчез.
Несколько минут спустя, едва успев вытереться полотенцем, Кэтрин вышла из ванной в джинсах и футболке, поспешно натягивая носки. Она удивилась, увидев, что Майкл собирает ее вещи. После этого он поставил ее сумку рядом со своей у двери.
– Что случилось? – спросила она, впрыгивая в туфли, но тут же остановилась, увидев перед собой нечто неожиданное.
Джинсов больше не было, не было и церковной рубашки с короткими рукавами. Теперь отец Майкл Гарибальди был облачен в длинную, по самые лодыжки, черную рясу, застегнутую на пуговицы от самого воротника до нижнего края. С его черной ленты, что красовалась на его привлекательной талии, свисали четки из черных бус. В ее голове вдруг вспыхнула сцена из прошлого: в ночь смерти ее матери отец Маккинли приехал в больницу в рясе. До этого она никогда не видела его в таком одеянии. Кэтрин обвинила священника в том, что тот использовал свой наряд в качестве орудия в игре за власть, ожидая, что он окажет влияние на ее мать.
Ее обвинения в его сторону, в сторону Церкви, Бога…
– Почему вы так одеты?
– В газетах ничего не сказано о том мужчине, с которым вы бежали, – объяснил он, закрывая футляр ноутбука и ставя его у двери, – и я не думаю, что Хэйверз или полиция знают обо мне. Я считаю, что, одевшись так, мы сможем выиграть время. Люди увидят священника и не обратят внимания на женщину, что рядом с ним.
– А почему мы уезжаем?
Он протянул ей газету.
– Ваша личность установлена.
Кэтрин не могла поверить глазам. С первой страницы на нее снова смотрело ее собственное лицо, только на этот раз изображение было не фотороботом, а ее недавней фотографией. Ниже сообщалось, что женщину зовут Кэтрин Александер, она является доктором философских наук, живет в Санта-Монике, штат Калифорния. «Разыскивается в связи с двумя убийствами, кражей со взломом, международной кражей и контрабандой, а также промышленным саботажем». Кэтрин пробежалась глазами по статье: «Считается, что доктор Александер принимала участие во вторжении в исследовательскую лабораторию в Силиконовой долине и краже. Подозреваемая установила в мусорных корзинах бомбы, взрыв которых нанес значительный ущерб…»
Статья была длинной. Казалось, допросили абсолютно всех: директора лаборатории, мистера Милонаса из отеля «Айсис», Самира, сотрудников американской таможни. Кэтрин искала глазами имя Джулиуса, но в статье оно не упоминалось.
– Мы больше не должны здесь находиться, – сказал Гарибальди. – Люди могут вспомнить, что видели вас прошлым вечером, до того, как вы изменили прическу.
Кэтрин увидела, как Майкл спрятал под мышкой пангамотовые палочки.
– Отец Гарибальди, ночью я почти ушла от вас.
– Я знаю. Я не спал. – Он посмотрел на нее. – И почему же вы вернулись?
– В тумане не разобрала, куда идти.
На мгновение их взгляды встретились, но, услышав вдали вой сирены, они поняли, что звук приближается. Они схватили вещи, запрыгнули в машину, и Майкл выехал со стоянки.
«Доктор Восс, известно ли вам, что контрабандный ввоз памятников материальной культуры в эту страну является преступлением? Известно ли вам, что доктор Александер подозревается в совершении этого преступления? Где она находится сейчас? Каким образом она связана с убийством Дэниела Стивенсона?»
Джулиус встал из-за стола и помассировал виски. Он никак не мог избавиться от наваждения, терзающего его разум, – воображаемого допроса. Эта сцена появилась у него перед глазами за день до того, как он подъехал к полицейскому участку в намерении рассказать им о Кэтрин, но так и не вышел из автомобиля.
«Вы утверждаете, что эту женщину зовут Кэтрин Александер, – сказали бы в полиции, – и вы наверняка знаете, что она контрабандой ввезла в эту страну свитки».
Ведь это означало похоронить ее заживо.
Как бы то ни было, полиция установила ее личность лишь прошлым вечером; до этого момента об их отношениях с Дэниелом не знали, не знали и о том, что украденные артефакты находились в ее руках. Раздумав идти в полицию и отъехав от участка, Джулиус решил, что уж от него они не узнают ничего. Кроме того, до вчерашнего вечера у Кэтрин все-таки оставался шанс реабилитироваться.
Но это было прошлым вечером. Нынешнее туманное утро принесло ему противоречивые вести: с первой страницы «Лос-Анджелес Таймс» на него смотрели глаза Кэтрин, а под фотографией указывалось ее имя.
Джулиус поблагодарил Бога за то, что она жива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Когда обряд закончился, нас вывели из храма, к свету, где ждали семьи и друзья, ликовавшие по поводу нашего нового рождения.
Именно в тот момент я и узнала, что Праведный был вовсе не тем, кто обитал в этом храме! Потому что этим «мессией», как его тут называли, являлся Таммуз, древний спаситель, когда-то очень давно обитавший в Великом Храме в Иерусалиме. Его также умертвили, после чего он воскрес.
Мне сказали, что я ошиблась в своем поиске Бога. Но в Ур Магне почитался другой спаситель, также родившийся от девы. Когда на небе взошла звезда, возвестившая о его рождении, к ребенку с дарами пришли волхвы и звездочеты. Он был Искупителем и жил две тысячи лет назад. Но в беседе с его последователями я выяснила, что этого спасителя звали Иоса. Это не был Праведный.
Безусловно, я расстроилась, поняв, что долгий поиск не дал результатов. Однако я ликовала, ведь там, под храмом, мне была дарована новая способность – дар предвидения. Я видела то, что ранее было недоступно моим глазам, а именно, дорогие Эмилия и Перпетуя, то, что мы священны.
Однажды я действительно получила доказательство того, что во Вселенной есть Источник Жизни, и мне стало известно, что произошли мы от этого Источника. Мы часть его. Мы с тобой часть Бога. Так же, как дети походят на своих родителей, мы священны.
Помните об этом, Перпетуя и Эмилия, мои сестры на Пути, поскольку это одна из Семи Истин, что представляют собой формулу жизни, счастливой и богатой; жизни, в которой нет места страху, но есть понимание и, прежде всего, понимание нас самих, нашей цели.
Третья Истина, наделяющая нас еще большей властью, была открыта мне в далекой Индии.
День седьмой
Понедельник,
20 декабря 1999 года
– Доктор Александер? Доктор Александер!
Кэтрин не слышала голоса из-за шума воды. Она включила душ на полную мощность и сделала воду настолько горячей, насколько могла вытерпеть. Поэтому и не слышала стук отца Гарибальди в дверь.
Но в следующее мгновение она вдруг ощутила сквозняк. И голос, раздающийся за стеной пара, заставил ее вздрогнуть.
– Доктор Александер! Нам нужно убираться отсюда, сейчас же!
После этого Кэтрин услышала, как дверь громко захлопнулась, и почувствовала, что сквозняк исчез.
Несколько минут спустя, едва успев вытереться полотенцем, Кэтрин вышла из ванной в джинсах и футболке, поспешно натягивая носки. Она удивилась, увидев, что Майкл собирает ее вещи. После этого он поставил ее сумку рядом со своей у двери.
– Что случилось? – спросила она, впрыгивая в туфли, но тут же остановилась, увидев перед собой нечто неожиданное.
Джинсов больше не было, не было и церковной рубашки с короткими рукавами. Теперь отец Майкл Гарибальди был облачен в длинную, по самые лодыжки, черную рясу, застегнутую на пуговицы от самого воротника до нижнего края. С его черной ленты, что красовалась на его привлекательной талии, свисали четки из черных бус. В ее голове вдруг вспыхнула сцена из прошлого: в ночь смерти ее матери отец Маккинли приехал в больницу в рясе. До этого она никогда не видела его в таком одеянии. Кэтрин обвинила священника в том, что тот использовал свой наряд в качестве орудия в игре за власть, ожидая, что он окажет влияние на ее мать.
Ее обвинения в его сторону, в сторону Церкви, Бога…
– Почему вы так одеты?
– В газетах ничего не сказано о том мужчине, с которым вы бежали, – объяснил он, закрывая футляр ноутбука и ставя его у двери, – и я не думаю, что Хэйверз или полиция знают обо мне. Я считаю, что, одевшись так, мы сможем выиграть время. Люди увидят священника и не обратят внимания на женщину, что рядом с ним.
– А почему мы уезжаем?
Он протянул ей газету.
– Ваша личность установлена.
Кэтрин не могла поверить глазам. С первой страницы на нее снова смотрело ее собственное лицо, только на этот раз изображение было не фотороботом, а ее недавней фотографией. Ниже сообщалось, что женщину зовут Кэтрин Александер, она является доктором философских наук, живет в Санта-Монике, штат Калифорния. «Разыскивается в связи с двумя убийствами, кражей со взломом, международной кражей и контрабандой, а также промышленным саботажем». Кэтрин пробежалась глазами по статье: «Считается, что доктор Александер принимала участие во вторжении в исследовательскую лабораторию в Силиконовой долине и краже. Подозреваемая установила в мусорных корзинах бомбы, взрыв которых нанес значительный ущерб…»
Статья была длинной. Казалось, допросили абсолютно всех: директора лаборатории, мистера Милонаса из отеля «Айсис», Самира, сотрудников американской таможни. Кэтрин искала глазами имя Джулиуса, но в статье оно не упоминалось.
– Мы больше не должны здесь находиться, – сказал Гарибальди. – Люди могут вспомнить, что видели вас прошлым вечером, до того, как вы изменили прическу.
Кэтрин увидела, как Майкл спрятал под мышкой пангамотовые палочки.
– Отец Гарибальди, ночью я почти ушла от вас.
– Я знаю. Я не спал. – Он посмотрел на нее. – И почему же вы вернулись?
– В тумане не разобрала, куда идти.
На мгновение их взгляды встретились, но, услышав вдали вой сирены, они поняли, что звук приближается. Они схватили вещи, запрыгнули в машину, и Майкл выехал со стоянки.
«Доктор Восс, известно ли вам, что контрабандный ввоз памятников материальной культуры в эту страну является преступлением? Известно ли вам, что доктор Александер подозревается в совершении этого преступления? Где она находится сейчас? Каким образом она связана с убийством Дэниела Стивенсона?»
Джулиус встал из-за стола и помассировал виски. Он никак не мог избавиться от наваждения, терзающего его разум, – воображаемого допроса. Эта сцена появилась у него перед глазами за день до того, как он подъехал к полицейскому участку в намерении рассказать им о Кэтрин, но так и не вышел из автомобиля.
«Вы утверждаете, что эту женщину зовут Кэтрин Александер, – сказали бы в полиции, – и вы наверняка знаете, что она контрабандой ввезла в эту страну свитки».
Ведь это означало похоронить ее заживо.
Как бы то ни было, полиция установила ее личность лишь прошлым вечером; до этого момента об их отношениях с Дэниелом не знали, не знали и о том, что украденные артефакты находились в ее руках. Раздумав идти в полицию и отъехав от участка, Джулиус решил, что уж от него они не узнают ничего. Кроме того, до вчерашнего вечера у Кэтрин все-таки оставался шанс реабилитироваться.
Но это было прошлым вечером. Нынешнее туманное утро принесло ему противоречивые вести: с первой страницы «Лос-Анджелес Таймс» на него смотрели глаза Кэтрин, а под фотографией указывалось ее имя.
Джулиус поблагодарил Бога за то, что она жива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117