– Арестовать его!
Стражник сжимал копье побелевшими пальцами. Он мотнул головой в сторону отравителя и выдавил:
– Боль… Не могу…
– Потерпи, Ангус, – ответил Девон и обернулся к пресвитеру, который тайком пытался подобраться к шнуру и подать сигнал охране. – Сайпс, тебе это не поможет. Двинься хоть на дюйм, и я заставлю его прибить тебя прямо на месте.
– Что ты с ним сделал? – остановившись, прошептал пресвитер.
– Он уже предал товарища, чтобы спасти собственную шкуру. Предать Церковь будет немного легче. – В голосе Девона звучали нотки сожаления. – Вера словно металл – прочная, но хрупкая. Вера выдержит горы сомнений, но стоит только надавить в нужном месте, и она лопнет, как нитка. – Девон развел руками. – Стоит только посмотреть на те… действа, которые устраивает Итчин Телль, чтобы увидеть, как легко страдание может пошатнуть даже самую крепкую веру. Слишком сильная боль разрушает человека, слишком слабая – лишь укрепляет решимость и продлевает весь процесс. – Девон с отвращением бросил взгляд на стражника. – Бедняга страдает от боли, которую можно облегчить при помощи серы или же пустить все дело на самотек. Он служит мне лишь потому, что хочет жить.
– Он не будет служить тебе. – Пресвитер обратился к стражнику. – Ради бога, спаси свою душу и помоги нам.
– Вот ради этого и умереть не жалко! – усмехнулся Девон. – Ты даже сейчас восхваляешь веру. Послушай меня, Сайпс, судьба души перестает волновать, когда каждая клеточка тела, каждая капля крови начинает бороться за следующую минуту жизни. Только посмотри на него!
Несчастный солдат скорчился от боли.
– Я надеялся, что подобное не потребуется, – серьезным тоном продолжал Девон. – В его организме находится очень редкий и дорогостоящий яд. Но мне пришлось прибегнуть к этому. Правда, Ангус?
Ангус кивнул, словно пристыженный ребенок.
– Он спрятал нож! – с негодованием воскликнул Девон и посмотрел на пресвитера так, словно ожидал найти в его глазах сочувствие собственному возмущению столь подлым поступком. – Негодяй пытался убить меня именно тогда, когда я снял с него цепи.
– Какое странное желание, – нахмурился пресвитер. – Так чего ты хочешь?
– Чего я хочу? – Очки сверкнули. – Чего я хочу? – Девон некоторое время смотрел на Сайпса. – Хочу показать тебе чудо. – Из кармана жилетки он достал шприц, наполненный кроваво-красной жидкостью. – Знаешь, что это?
– Не делай этого. Не здесь. Давай поговорим наедине.
Девон закатил рукава.
– Мы обязательно поговорим, Сайпс, только позже. – Он посмотрел сначала на Фогвилла, потом на Дилла. – А это требует свидетелей. Свидетелей из храма. – Отравитель поднес шприц к руке. – Я, безусловно, хотел бы принести его сюда в хрустальном пузырьке или бутылочке с позолотой, в общем, в чем-то более подходящем… – Капелька жидкости выступила на игле и моментально скрылась под кожей. – Но в конечном счете обычный шприц оказался наиболее оптимальным решением. – Девон медленно вынул иглу и выставил руку, словно фокусник, дающий представление. – Теперь смотрите!
– Совсем спятил! – пробормотал пресвитер.
Если бы Дилла потом спросили, что случилось тогда в алтаре, вряд ли он мог бы описать ход событий – так стремительно, словно во сне, все произошло.
На лице Девона с невероятной скоростью сменялись гнев и блаженство, восхищение и боль. В следующий момент перед зрителями представало совершенно новое лицо, словно принадлежащее другому человеку. Кожа начала слезать слоями – краснота постепенно сошла, морщины и складки на лбу и под глазами растянулись. Волдыри исчезли, и вместе с ними растворилась мутная желтоватая гниль. Кровоточащие язвы высохли и зажили прямо на глазах. Раскинув руки, Девон стал над краем пропасти и воскликнул:
– Я чувствую их! Чувствую их внутри! – Взгляд его становился все ярче с каждым ударом сердца, глаза беспокойно рыскали по полу. – Их всех. Я слышу… слышу их голоса.
Внимание пресвитера и помощника было приковано к превращению Девона. Ангус схватился за копье, страдальчески уставившись в пустое пространство. Только Дилл заметил, как за спиной Девона из пропасти вылез какой-то человек. Сначала на поверхности появился крюк, потом забинтованная рука, вторая рука, и, наконец, из ямы на каменный пол вылезло громадное уродливое существо, одетое в какое-то рваное тряпье. Кожа была испещрена ранами и порезами. Корка крови и щетины превратила вроде бы человеческое лицо в явление самого ада. В глазах горел огонь ненависти.
Великан вытащил из-за пояса длинный нож.
– Господин Неттл! – внезапно понял Крам. – Тот самый бродяга!
Девон обернулся, словно пьяный, с распростертыми руками. Мышцы на огромных ручищах напряглись, разрывая швы грязной одежды, и нож с невероятной силой разрезал воздух.
Из вены ударила кровь. Правая рука отравителя чуть повыше запястья упала на пол. Пальцы с силой сжимали шприц.
Девон уставился на несчастный обрубок и бившую из него струю алой крови. Казалось, он хотел что-то сказать, но, передумав, замер на несколько секунд, а потом закрыл рану здоровой рукой. Кровь струйками сочилась сквозь пальцы и капала на каменный пол.
Дилл еще никогда не видел столько крови.
Господин Неттл поднял с пола обрубок руки и поднял ее, словно трофей. Красная жидкость заблестела в свете свечей.
– Абигайль! – вскричал великан.
С диким воплем Девон бросился на господина Неттла, и оба повалились на пол. Обрубок взлетел в воздух к пропасти.
Бродяга откатился в сторону и мгновенно вскочил на ноги. Скользя по залитому кровью полу и спотыкаясь, он устремился за рукой Девона.
Слишком поздно: рука, крепко сжимая шприц, скрылась в темноте бездны.
Ангус не успел вовремя среагировать, но теперь схватил в руки копье и бросился на Неттла, который, онемев, уставился в пропасть, стоя спиной к своему противнику.
Стражник с разбега всем весом врезался в бродягу, и тот, не устояв, повалился в пустое пространство. За долю секунды бездна проглотила его.
– Нет! – закричал Девон, подбежав к Ангусу и держась за обрубок правой руки. Оба стояли у края пропасти, уставившись в пустоту.
Диллу показалось, что у него глаза сейчас лопнут – он и не знал, что могут быть такие цвета.
Отравитель резко развернулся и на несколько шагов приблизился к Сайпсу и Краму. Лицо его исказила ярость.
– Еще один убийца из ваших?
– Не из наших, – спокойно ответил Крам. – По-моему, ты убил его дочь.
– Дикарь невежественный! – выплюнул Девон. – Я всего лишь изъял ее душу.
– Мне кажется, – добавил Крам, – он бы предпочел, чтобы ее душа оставалась на месте.
Девон не ответил. Он рассматривал обрубок там, где недавно была кисть его правой руки. Кровь еще не запеклась и блестела, но перестала течь из раны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Стражник сжимал копье побелевшими пальцами. Он мотнул головой в сторону отравителя и выдавил:
– Боль… Не могу…
– Потерпи, Ангус, – ответил Девон и обернулся к пресвитеру, который тайком пытался подобраться к шнуру и подать сигнал охране. – Сайпс, тебе это не поможет. Двинься хоть на дюйм, и я заставлю его прибить тебя прямо на месте.
– Что ты с ним сделал? – остановившись, прошептал пресвитер.
– Он уже предал товарища, чтобы спасти собственную шкуру. Предать Церковь будет немного легче. – В голосе Девона звучали нотки сожаления. – Вера словно металл – прочная, но хрупкая. Вера выдержит горы сомнений, но стоит только надавить в нужном месте, и она лопнет, как нитка. – Девон развел руками. – Стоит только посмотреть на те… действа, которые устраивает Итчин Телль, чтобы увидеть, как легко страдание может пошатнуть даже самую крепкую веру. Слишком сильная боль разрушает человека, слишком слабая – лишь укрепляет решимость и продлевает весь процесс. – Девон с отвращением бросил взгляд на стражника. – Бедняга страдает от боли, которую можно облегчить при помощи серы или же пустить все дело на самотек. Он служит мне лишь потому, что хочет жить.
– Он не будет служить тебе. – Пресвитер обратился к стражнику. – Ради бога, спаси свою душу и помоги нам.
– Вот ради этого и умереть не жалко! – усмехнулся Девон. – Ты даже сейчас восхваляешь веру. Послушай меня, Сайпс, судьба души перестает волновать, когда каждая клеточка тела, каждая капля крови начинает бороться за следующую минуту жизни. Только посмотри на него!
Несчастный солдат скорчился от боли.
– Я надеялся, что подобное не потребуется, – серьезным тоном продолжал Девон. – В его организме находится очень редкий и дорогостоящий яд. Но мне пришлось прибегнуть к этому. Правда, Ангус?
Ангус кивнул, словно пристыженный ребенок.
– Он спрятал нож! – с негодованием воскликнул Девон и посмотрел на пресвитера так, словно ожидал найти в его глазах сочувствие собственному возмущению столь подлым поступком. – Негодяй пытался убить меня именно тогда, когда я снял с него цепи.
– Какое странное желание, – нахмурился пресвитер. – Так чего ты хочешь?
– Чего я хочу? – Очки сверкнули. – Чего я хочу? – Девон некоторое время смотрел на Сайпса. – Хочу показать тебе чудо. – Из кармана жилетки он достал шприц, наполненный кроваво-красной жидкостью. – Знаешь, что это?
– Не делай этого. Не здесь. Давай поговорим наедине.
Девон закатил рукава.
– Мы обязательно поговорим, Сайпс, только позже. – Он посмотрел сначала на Фогвилла, потом на Дилла. – А это требует свидетелей. Свидетелей из храма. – Отравитель поднес шприц к руке. – Я, безусловно, хотел бы принести его сюда в хрустальном пузырьке или бутылочке с позолотой, в общем, в чем-то более подходящем… – Капелька жидкости выступила на игле и моментально скрылась под кожей. – Но в конечном счете обычный шприц оказался наиболее оптимальным решением. – Девон медленно вынул иглу и выставил руку, словно фокусник, дающий представление. – Теперь смотрите!
– Совсем спятил! – пробормотал пресвитер.
Если бы Дилла потом спросили, что случилось тогда в алтаре, вряд ли он мог бы описать ход событий – так стремительно, словно во сне, все произошло.
На лице Девона с невероятной скоростью сменялись гнев и блаженство, восхищение и боль. В следующий момент перед зрителями представало совершенно новое лицо, словно принадлежащее другому человеку. Кожа начала слезать слоями – краснота постепенно сошла, морщины и складки на лбу и под глазами растянулись. Волдыри исчезли, и вместе с ними растворилась мутная желтоватая гниль. Кровоточащие язвы высохли и зажили прямо на глазах. Раскинув руки, Девон стал над краем пропасти и воскликнул:
– Я чувствую их! Чувствую их внутри! – Взгляд его становился все ярче с каждым ударом сердца, глаза беспокойно рыскали по полу. – Их всех. Я слышу… слышу их голоса.
Внимание пресвитера и помощника было приковано к превращению Девона. Ангус схватился за копье, страдальчески уставившись в пустое пространство. Только Дилл заметил, как за спиной Девона из пропасти вылез какой-то человек. Сначала на поверхности появился крюк, потом забинтованная рука, вторая рука, и, наконец, из ямы на каменный пол вылезло громадное уродливое существо, одетое в какое-то рваное тряпье. Кожа была испещрена ранами и порезами. Корка крови и щетины превратила вроде бы человеческое лицо в явление самого ада. В глазах горел огонь ненависти.
Великан вытащил из-за пояса длинный нож.
– Господин Неттл! – внезапно понял Крам. – Тот самый бродяга!
Девон обернулся, словно пьяный, с распростертыми руками. Мышцы на огромных ручищах напряглись, разрывая швы грязной одежды, и нож с невероятной силой разрезал воздух.
Из вены ударила кровь. Правая рука отравителя чуть повыше запястья упала на пол. Пальцы с силой сжимали шприц.
Девон уставился на несчастный обрубок и бившую из него струю алой крови. Казалось, он хотел что-то сказать, но, передумав, замер на несколько секунд, а потом закрыл рану здоровой рукой. Кровь струйками сочилась сквозь пальцы и капала на каменный пол.
Дилл еще никогда не видел столько крови.
Господин Неттл поднял с пола обрубок руки и поднял ее, словно трофей. Красная жидкость заблестела в свете свечей.
– Абигайль! – вскричал великан.
С диким воплем Девон бросился на господина Неттла, и оба повалились на пол. Обрубок взлетел в воздух к пропасти.
Бродяга откатился в сторону и мгновенно вскочил на ноги. Скользя по залитому кровью полу и спотыкаясь, он устремился за рукой Девона.
Слишком поздно: рука, крепко сжимая шприц, скрылась в темноте бездны.
Ангус не успел вовремя среагировать, но теперь схватил в руки копье и бросился на Неттла, который, онемев, уставился в пропасть, стоя спиной к своему противнику.
Стражник с разбега всем весом врезался в бродягу, и тот, не устояв, повалился в пустое пространство. За долю секунды бездна проглотила его.
– Нет! – закричал Девон, подбежав к Ангусу и держась за обрубок правой руки. Оба стояли у края пропасти, уставившись в пустоту.
Диллу показалось, что у него глаза сейчас лопнут – он и не знал, что могут быть такие цвета.
Отравитель резко развернулся и на несколько шагов приблизился к Сайпсу и Краму. Лицо его исказила ярость.
– Еще один убийца из ваших?
– Не из наших, – спокойно ответил Крам. – По-моему, ты убил его дочь.
– Дикарь невежественный! – выплюнул Девон. – Я всего лишь изъял ее душу.
– Мне кажется, – добавил Крам, – он бы предпочел, чтобы ее душа оставалась на месте.
Девон не ответил. Он рассматривал обрубок там, где недавно была кисть его правой руки. Кровь еще не запеклась и блестела, но перестала течь из раны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120