— Хотя боюсь, что твоей маме придется предстать перед судом за то, что она сделала.
— Нет, нет, ты все устроишь, я знаю, — заплакала Бронвин, прижимаясь лицом к плечу матери.
Изабо снова почувствовала, как все ее сомнения вновь подняли голову, грозя одолеть ее.
— Бронвин, начинается отлив, — сказала она ласково. — Нам нужно идти.
Майя выпрямилась, отстранив дочь.
— Не плачь, детка, — сказала она дрожащим голосом. — Ты должна уходить. Сейчас и вправду отлив.
Взгляды Майи и Изабо встретились. Наступил долгий миг молчаливого общения, признания, понимания, прощения. Изабо помогла детям забраться в салазки. Морские выдры уже подскакивали в упряжи, радостно фыркая. Она взяла поводья.
— Майя, как мне дать тебе знать?
Майя пожала плечами.
— Я сама узнаю. Ты же не думаешь, что я отпущу свою дочь на попечение моего злейшего врага и не буду приглядывать за ней, правда, Рыжая? Я ведь не совсем бессильная.
Увидев кривую улыбку Майи, Изабо внезапно осознала, с ликующе дрогнувшим сердцем, что она вышла победительницей из противостояния с самой могущественной и опасной колдуньей в стране. Табитас потерпела поражение от рук Майи. Даже Мегэн пришлось очень нелегко. Но Изабо Оборотень одержала над ней победу, перехитрила ее и, возможно, даже обратила ее в свою веру. Изабо не смогла удержаться от удовлетворенной улыбки.
— Если волнами моря управляют луны, кто же, или что же, управляет волнами судьбы? — внезапно спросила Майя.
— Эйя, — отозвалась Изабо, все еще улыбаясь. — Эйя, Мировая Душа, материя вселенной, источник всей жизни, всей магии. Эйя.
Майя отступила назад, ее брови сошлись. Изабо подалась вперед и коснулась ее груди.
— Мы все носим в себе крошечную частицу Эйя, куда бы ни пошли, — сказала она просто. — Твоя душа тоже часть материи вселенной, неужели ты не осознаешь этого? Та часть тебя, которая иногда болит от красоты и ужаса, та часть тебя, которая только что заставила тебя плакать, та часть, которой хочется, чтобы ты могла прожить свою жизнь заново, стать такой же, как эти ребятишки, излучающей любовь, доверие и надежду. Думаешь, я тоже не чувствую этого?
Майя снова заплакала.
— Как я могу быть уверена? Как?
— Поверь в Прях, — тихо ответила Изабо и почувствовала, что ее собственная вера возродилась, хотя она даже и не подозревала о том, что она была поколеблена. Она протянула пальцы и сжала руку Майи, ощутив ее слезы на своем запястье.
— Ты будешь заботиться о моей дочери?
— Да, буду, — пообещала Изабо и снова сжала руку Майи, прежде чем отпустить ее.
— Паруса по курсу! Два румба по левому борту, паруса!
Услышав крик дозорного, Изолт подняла глаза. Она сидела, тупо уставившись в замысловатую резьбу в виде львов, ангелов, чертей и горгулий, украшавшую высокий полуют корабля. Лицо ее было очень мрачным.
Повсюду на палубе ее спутники тоже принялись смотреть. Старая циркачка Энит Серебряное Горло вытянула голову в своем кресле, ее внук Дайд вскочил на ноги, охваченный внезапной тревогой. Эльфрида Ник-Хильд с покрытым от многодневных рыданий красными пятнами лицом, выронила промокший насквозь носовой платок, а ее муж, Айен Эрранский, оторвался от навигационной карты. Его тонкое лицо тревожно нахмурилось. Диллон с Джеем играли в нарды. Как только раздался крик, молодой оруженосец тут же бросил кости, вскочив на ноги и схватившись за рукоятку меча.
Даже Лахлан впервые за три дня вышел из своей каюты. Он был осунувшимся и взлохмаченным, рубаха на нем болталась, глаза были налиты кровью.
— Паруса? — спросил он с еле заметно заплетающимся языком.
— Да, паруса! — крикнул вниз мальчишка-дозорный. — Целая куча. Они быстро приближаются.
— Пираты? — нахмурился капитан.
— Пираты? — эхом повторил Лахлан. На этот раз язык у него заплетался уже гораздо сильнее. Он попытался подойти к фальшборту, но споткнулся. Дайд взял его под локоть и ненавязчиво помог подняться. Лахлан оглядел горизонт, прищурив сначала один глаз, потом другой. — Где?
— Два румба по левому борту, Ваше Высочество, — пророкотал капитан Тобиас. Это был высокий суровый мужчина с очень коротко стриженными седыми волосами под треуголкой и гладко выбритым лицом, выдубленным солнцем, точно кусок старой кожи.
— Ради Эйя, говори по-эйлиански, пожалуйста, — рассердился Лахлан.
— Вон там, слева, хозяин, — мягко сказал Дайд, крепко держа ри за локоть.
Лахлан прикрыл глаза ладонью и повернулся туда, куда указал молодой циркач. Там, на горизонте, точно клубящаяся белая туча, виднелось множество парусов. Ри нахмурился сильнее.
— Да их там просто уйма!
— Да, — ответил Дайд. — Мы не можем сражаться с таким флотом! Силы неравны. Что делать, хозяин? Попытаться уйти от них?
Лахлан устало кивнул.
— Хотя они надвигаются на нас спереди, а не сзади. Если мы не развернемся, они неминуемо встретятся с нами в каком-то месте, если это входит в их намерения. Что, судя по всему, именно так и есть. — Он потер виски.
— Значит, нам придется сменить курс, Ваше Высочество? — спросил капитан Тобиас напряженным, точно струна, голосом.
— Нет уж! — вспылил Лахлан. — Мы можем неделями пытаться ускользнуть от этого проклятого флота! Мы и так уже потеряли уйму времени. Мой сын в страшной опасности, и мы не можем позволить кучке грязных пиратов заставить нас удрать. Мы что, трусливые щенята? Мы вступим с ними в бой и победим их!
— Это говорит виски, — холодно отрезал капитан Тобиас. — Не забывайте, у нас всего шесть кораблей, Ваше Высочество. Или у вас двоится в глазах?
Лахлан вихрем обернулся к капитану, который против воли отступил на шаг назад, увидев его лицо.
— Чтобы я никогда больше этого не слышал, понятно? — тихо сказал Ри. — Ты поклялся мне в верности, и, клянусь зеленой кровью Эйя, будешь относиться ко мне с почтением!
— Да, Ваше Высочество, — с легким поклоном отозвался капитан. — Прошу прощения.
— Ты его получил, — твердо сказал Лахлан. — Я же не дурак, капитан. Я знаю, что у нас всего шесть кораблей, а у них не меньше трех десятков. Не нужно особенно разбираться в морском деле, чтобы понимать, что нам предстоит неравная битва, и неравенство это огромно. Но на нашей стороне правда, и огонь тоже. Ты забыл, что у нас на борту ведьмы, не говоря уж о Лодестаре? — Он вытащил скипетр из чехла на поясе, и в дымчатой молочной сфере засиял белый свет. — Мы должны одержать победу, и одержим ее.
— Да, Ваше Высочество, — с уважением в голосе ответил капитан Тобиас. Он махнул рукой боцману, который пронзительно засвистел в свою дудку и зычно гаркнул:
— Свистать всех наверх! Всех, я сказал!
Хотя шесть кораблей королевского флота шли на всех парусах, так что снасти грозили лопнуть, и временами подплывали к скалам настолько близко, что все боялись, что их выбросит на камни, неприятельские паруса виднелись все ближе и ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— Нет, нет, ты все устроишь, я знаю, — заплакала Бронвин, прижимаясь лицом к плечу матери.
Изабо снова почувствовала, как все ее сомнения вновь подняли голову, грозя одолеть ее.
— Бронвин, начинается отлив, — сказала она ласково. — Нам нужно идти.
Майя выпрямилась, отстранив дочь.
— Не плачь, детка, — сказала она дрожащим голосом. — Ты должна уходить. Сейчас и вправду отлив.
Взгляды Майи и Изабо встретились. Наступил долгий миг молчаливого общения, признания, понимания, прощения. Изабо помогла детям забраться в салазки. Морские выдры уже подскакивали в упряжи, радостно фыркая. Она взяла поводья.
— Майя, как мне дать тебе знать?
Майя пожала плечами.
— Я сама узнаю. Ты же не думаешь, что я отпущу свою дочь на попечение моего злейшего врага и не буду приглядывать за ней, правда, Рыжая? Я ведь не совсем бессильная.
Увидев кривую улыбку Майи, Изабо внезапно осознала, с ликующе дрогнувшим сердцем, что она вышла победительницей из противостояния с самой могущественной и опасной колдуньей в стране. Табитас потерпела поражение от рук Майи. Даже Мегэн пришлось очень нелегко. Но Изабо Оборотень одержала над ней победу, перехитрила ее и, возможно, даже обратила ее в свою веру. Изабо не смогла удержаться от удовлетворенной улыбки.
— Если волнами моря управляют луны, кто же, или что же, управляет волнами судьбы? — внезапно спросила Майя.
— Эйя, — отозвалась Изабо, все еще улыбаясь. — Эйя, Мировая Душа, материя вселенной, источник всей жизни, всей магии. Эйя.
Майя отступила назад, ее брови сошлись. Изабо подалась вперед и коснулась ее груди.
— Мы все носим в себе крошечную частицу Эйя, куда бы ни пошли, — сказала она просто. — Твоя душа тоже часть материи вселенной, неужели ты не осознаешь этого? Та часть тебя, которая иногда болит от красоты и ужаса, та часть тебя, которая только что заставила тебя плакать, та часть, которой хочется, чтобы ты могла прожить свою жизнь заново, стать такой же, как эти ребятишки, излучающей любовь, доверие и надежду. Думаешь, я тоже не чувствую этого?
Майя снова заплакала.
— Как я могу быть уверена? Как?
— Поверь в Прях, — тихо ответила Изабо и почувствовала, что ее собственная вера возродилась, хотя она даже и не подозревала о том, что она была поколеблена. Она протянула пальцы и сжала руку Майи, ощутив ее слезы на своем запястье.
— Ты будешь заботиться о моей дочери?
— Да, буду, — пообещала Изабо и снова сжала руку Майи, прежде чем отпустить ее.
— Паруса по курсу! Два румба по левому борту, паруса!
Услышав крик дозорного, Изолт подняла глаза. Она сидела, тупо уставившись в замысловатую резьбу в виде львов, ангелов, чертей и горгулий, украшавшую высокий полуют корабля. Лицо ее было очень мрачным.
Повсюду на палубе ее спутники тоже принялись смотреть. Старая циркачка Энит Серебряное Горло вытянула голову в своем кресле, ее внук Дайд вскочил на ноги, охваченный внезапной тревогой. Эльфрида Ник-Хильд с покрытым от многодневных рыданий красными пятнами лицом, выронила промокший насквозь носовой платок, а ее муж, Айен Эрранский, оторвался от навигационной карты. Его тонкое лицо тревожно нахмурилось. Диллон с Джеем играли в нарды. Как только раздался крик, молодой оруженосец тут же бросил кости, вскочив на ноги и схватившись за рукоятку меча.
Даже Лахлан впервые за три дня вышел из своей каюты. Он был осунувшимся и взлохмаченным, рубаха на нем болталась, глаза были налиты кровью.
— Паруса? — спросил он с еле заметно заплетающимся языком.
— Да, паруса! — крикнул вниз мальчишка-дозорный. — Целая куча. Они быстро приближаются.
— Пираты? — нахмурился капитан.
— Пираты? — эхом повторил Лахлан. На этот раз язык у него заплетался уже гораздо сильнее. Он попытался подойти к фальшборту, но споткнулся. Дайд взял его под локоть и ненавязчиво помог подняться. Лахлан оглядел горизонт, прищурив сначала один глаз, потом другой. — Где?
— Два румба по левому борту, Ваше Высочество, — пророкотал капитан Тобиас. Это был высокий суровый мужчина с очень коротко стриженными седыми волосами под треуголкой и гладко выбритым лицом, выдубленным солнцем, точно кусок старой кожи.
— Ради Эйя, говори по-эйлиански, пожалуйста, — рассердился Лахлан.
— Вон там, слева, хозяин, — мягко сказал Дайд, крепко держа ри за локоть.
Лахлан прикрыл глаза ладонью и повернулся туда, куда указал молодой циркач. Там, на горизонте, точно клубящаяся белая туча, виднелось множество парусов. Ри нахмурился сильнее.
— Да их там просто уйма!
— Да, — ответил Дайд. — Мы не можем сражаться с таким флотом! Силы неравны. Что делать, хозяин? Попытаться уйти от них?
Лахлан устало кивнул.
— Хотя они надвигаются на нас спереди, а не сзади. Если мы не развернемся, они неминуемо встретятся с нами в каком-то месте, если это входит в их намерения. Что, судя по всему, именно так и есть. — Он потер виски.
— Значит, нам придется сменить курс, Ваше Высочество? — спросил капитан Тобиас напряженным, точно струна, голосом.
— Нет уж! — вспылил Лахлан. — Мы можем неделями пытаться ускользнуть от этого проклятого флота! Мы и так уже потеряли уйму времени. Мой сын в страшной опасности, и мы не можем позволить кучке грязных пиратов заставить нас удрать. Мы что, трусливые щенята? Мы вступим с ними в бой и победим их!
— Это говорит виски, — холодно отрезал капитан Тобиас. — Не забывайте, у нас всего шесть кораблей, Ваше Высочество. Или у вас двоится в глазах?
Лахлан вихрем обернулся к капитану, который против воли отступил на шаг назад, увидев его лицо.
— Чтобы я никогда больше этого не слышал, понятно? — тихо сказал Ри. — Ты поклялся мне в верности, и, клянусь зеленой кровью Эйя, будешь относиться ко мне с почтением!
— Да, Ваше Высочество, — с легким поклоном отозвался капитан. — Прошу прощения.
— Ты его получил, — твердо сказал Лахлан. — Я же не дурак, капитан. Я знаю, что у нас всего шесть кораблей, а у них не меньше трех десятков. Не нужно особенно разбираться в морском деле, чтобы понимать, что нам предстоит неравная битва, и неравенство это огромно. Но на нашей стороне правда, и огонь тоже. Ты забыл, что у нас на борту ведьмы, не говоря уж о Лодестаре? — Он вытащил скипетр из чехла на поясе, и в дымчатой молочной сфере засиял белый свет. — Мы должны одержать победу, и одержим ее.
— Да, Ваше Высочество, — с уважением в голосе ответил капитан Тобиас. Он махнул рукой боцману, который пронзительно засвистел в свою дудку и зычно гаркнул:
— Свистать всех наверх! Всех, я сказал!
Хотя шесть кораблей королевского флота шли на всех парусах, так что снасти грозили лопнуть, и временами подплывали к скалам настолько близко, что все боялись, что их выбросит на камни, неприятельские паруса виднелись все ближе и ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88