«Ни разу после смерти Борзова. Кадетов я осмотрела дважды… черт, — сказала она себе. — Размышления о Борзове заставили меня потерять осторожность». И решила сразу же обследовать всех в лагере «Бета».
— Кстати, мой добрый профессор, — проговорил Ричард Уэйкфилд после того, как, оставив пируэты, Уилсон по прямой погнал к лагерю. — У меня есть вопрос к вам, — он обернулся к японскому ученому. — Ну и как вы нашли наш «странный звук» в архивах первой встречи? Или доктор Браун убедил вас, что с нами произошла коллективная галлюцинация?
Такагиси покачал головой.
— Я ведь сразу сказал, что это новый звук, — он поглядел вдаль за загадочные механические поля Центральной равнины. — Это другой Рама. Я это знаю. Квадратики на юге выложены совершенно иначе, они не доходят до берега Цилиндрического моря. И свет включился до того, как растаяло море. Выключался от тоже иначе — сразу, не тускнея, как о том свидетельствовали исследователи первого Рамы. Крабовидные биоты бродят стаями, а не поодиночке. — Он умолк, все еще глядя через поля. — Доктор Браун уверяет, что все эти различия тривиальны, но, по-моему, в них есть смысл. Возможно,
— негромко проговорил Такагиси, — доктор Браун ошибается.
— А мне кажется, что он законченный сукин сын, — с горечью отозвался Уилсон, задавая предельную скорость. — Ну вот и лагерь «Бета».
28. ЭКСТРАПОЛЯЦИЯ
Николь уже разделалась со своей порцией прессованной утки, восстановленной брокколи и картофельного пюре. Остальные космонавты все еще ели, и за длинным столом на время установилось спокойствие. На мониторе в уголке у входа отслеживалось положение крабов с помощью пятнышка, которое минут десять двигалось в одну сторону, потом поворачивало обратно.
— И что будет, когда они закончат этот участок? — поинтересовался Ричард Уэйкфилд. Он разглядывал компьютерную карту, приколотую к временной доске объявлений.
— Прошлый раз по одной из тропок между клетками они добрались до ямы, — отозвалась Франческа с другого края стола, — и высыпали в нее весь мусор. На этой новой территории они ничего не нашли, так что можно только гадать, чем все закончится на этот раз.
— Ну каково будет общее мнение? Наши биоты, конечно, местные мусорщики?
— Весьма похоже на то, — проговорил Дэвид Браун. — Одиночный краб, встреченный Джимми Пэком внутри первого Рамы, также показался ему мусорщиком.
— Мы льстим самим себе, — вмешался Сигеру Такагиси. Он дожевал последний кусок и проглотил. — Прежде сам доктор Браун утверждал, что нам, людям, не понять смысл происходящего на Раме. Наш разговор напоминает мне старинную индийскую поговорку о слепцах, ощупывавших слона. Ощупав по небольшому участку шкуры, все описывали его по-разному и ни один не был прав.
— Значит, вы считаете, что наши крабы работают не на местную санэпидемстанцию? — поинтересовался Янош Табори.
— Я не говорил этого, — возразил Такагиси. — Просто я предположил, что мы проявим самонадеянность, если так быстро решим, что уборка мусора является единственным делом этих шести существ. У нас явно не хватает данных.
— Иногда необходимо прибегать к экстраполяции, — раздражительным тоном отозвался доктор Браун, — даже дерзать, используя минимальный объем данных. Вы сами знаете, что наша новорожденная наука о Раме основывается скорее на сходстве, чем на уверенности.
— Прежде чем все мы увлечемся эзотерической дискуссией о науке и ее методологии, — ухмыльнувшись, вмешался Янош, — хочу всем предложить поиграть. — Он поднялся. — Правда, первоначально идея принадлежала Ричарду, однако, как сделать из нее игру, придумал я сам. Дело в свете.
Янош быстро отпил воды из чашки.
— С момента нашего прибытия в Рамландию, — проговорил он официальным тоном, — произошло три изменения освещенности.
— Жми! Давай! — выкрикнул Уэйкфилд. Янош рассмеялся.
— Значит так, ребята, — продолжал невысокий венгр в более привычной для себя непринужденной манере. — Что-то приключилось со светом. То включается, то гаснет, то вспыхивает вновь. А что еще с ним будет? Предлагаю всем скинуться, скажем по двадцати марок. Пусть каждый сделает свои предположения о том, как далее будет меняться свет внутри Рамы. Выигрывает тот, кто окажется ближе всего к истине.
— А кто это определит? — сонным голосом отозвался Реджи Уилсон. За последний час он уже зевал несколько раз. — Все выдающиеся умы, собравшиеся за этим столом, не сумели еще понять целей Рамы. Но я готов утверждать, что освещение не будет следовать никаким схемам — свет будет включаться и выключаться наугад, чтобы нам было над чем поломать голову.
— Запишите и перешлем на корабль О'Тулу. Мы с Ричардом считаем, что лучшего судьи нам не найти. Когда все закончится, он сравнит факты и предсказания, и кто-то из нас выиграет обед на две персоны в ресторане.
Доктор Дэвид Браун отодвинул свой стул от стола.
— Табори, вы закончили со своей игрой? Если так, — ответа Браун не дожидался, — давайте уберем со стола и приступим к планам.
— Шкипер, — сказал Янош, — я просто хочу, чтобы люди расслабились. Напряженность…
Браун вышел из палатки, прежде чем Табори успел договорить.
— Что его тревожит? — спросил Ричард у Франчески.
— Я думаю, его беспокоит охота. У него сегодня с самого утра плохое настроение. Наверное, понимает всю ответственность.
— А я думаю, что он просто подонок, — ответил Уилсон. Он тоже встал из-за стола. — Я лично собираюсь вздремнуть.
Пока Уилсон шел к выходу из палатки, Николь вспомнила, что намеревалась проверить перед охотой биометрические показания всего экипажа. Дело несложное. Необходимо было сорок пять секунд простоять с включенным сканером рядом с каждым космонавтом, а потом считать показания с монитора. Если дело обходилось без предупреждающих сигналов, процедура не занимала много времени. Все оказалось в порядке, даже у Такагиси.
— Отлично, — Николь негромко похвалила коллегу.
Она вышла, чтобы найти Дэвида Брауна и Реджи Уилсона. Палатка доктора Брауна располагалась в дальнем конце лагеря. Как и все остальные личные помещения, она более всего напоминала тонкую шляпу, поставленную на пол. Все эти белые палатки высотой около двух с половиной метров и поперечником чуть меньше двух метров были изготовлены из чрезвычайно легких и эластичных материалов, обеспечивавших быструю сборку и обладавших значительной прочностью. Николь подумала про себя, что палатки похожи на типи американских индейцев.
В своей хижине доктор Браун сидел скрестив ноги перед монитором портативного компьютера. На экране шел текст главы о биотах из «Атласа Рамы» доктора Такагиси.
— Простите, доктор Браун, — проговорила Николь, просовывая голову в дверь.
— Да, — ответил он, — что еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Кстати, мой добрый профессор, — проговорил Ричард Уэйкфилд после того, как, оставив пируэты, Уилсон по прямой погнал к лагерю. — У меня есть вопрос к вам, — он обернулся к японскому ученому. — Ну и как вы нашли наш «странный звук» в архивах первой встречи? Или доктор Браун убедил вас, что с нами произошла коллективная галлюцинация?
Такагиси покачал головой.
— Я ведь сразу сказал, что это новый звук, — он поглядел вдаль за загадочные механические поля Центральной равнины. — Это другой Рама. Я это знаю. Квадратики на юге выложены совершенно иначе, они не доходят до берега Цилиндрического моря. И свет включился до того, как растаяло море. Выключался от тоже иначе — сразу, не тускнея, как о том свидетельствовали исследователи первого Рамы. Крабовидные биоты бродят стаями, а не поодиночке. — Он умолк, все еще глядя через поля. — Доктор Браун уверяет, что все эти различия тривиальны, но, по-моему, в них есть смысл. Возможно,
— негромко проговорил Такагиси, — доктор Браун ошибается.
— А мне кажется, что он законченный сукин сын, — с горечью отозвался Уилсон, задавая предельную скорость. — Ну вот и лагерь «Бета».
28. ЭКСТРАПОЛЯЦИЯ
Николь уже разделалась со своей порцией прессованной утки, восстановленной брокколи и картофельного пюре. Остальные космонавты все еще ели, и за длинным столом на время установилось спокойствие. На мониторе в уголке у входа отслеживалось положение крабов с помощью пятнышка, которое минут десять двигалось в одну сторону, потом поворачивало обратно.
— И что будет, когда они закончат этот участок? — поинтересовался Ричард Уэйкфилд. Он разглядывал компьютерную карту, приколотую к временной доске объявлений.
— Прошлый раз по одной из тропок между клетками они добрались до ямы, — отозвалась Франческа с другого края стола, — и высыпали в нее весь мусор. На этой новой территории они ничего не нашли, так что можно только гадать, чем все закончится на этот раз.
— Ну каково будет общее мнение? Наши биоты, конечно, местные мусорщики?
— Весьма похоже на то, — проговорил Дэвид Браун. — Одиночный краб, встреченный Джимми Пэком внутри первого Рамы, также показался ему мусорщиком.
— Мы льстим самим себе, — вмешался Сигеру Такагиси. Он дожевал последний кусок и проглотил. — Прежде сам доктор Браун утверждал, что нам, людям, не понять смысл происходящего на Раме. Наш разговор напоминает мне старинную индийскую поговорку о слепцах, ощупывавших слона. Ощупав по небольшому участку шкуры, все описывали его по-разному и ни один не был прав.
— Значит, вы считаете, что наши крабы работают не на местную санэпидемстанцию? — поинтересовался Янош Табори.
— Я не говорил этого, — возразил Такагиси. — Просто я предположил, что мы проявим самонадеянность, если так быстро решим, что уборка мусора является единственным делом этих шести существ. У нас явно не хватает данных.
— Иногда необходимо прибегать к экстраполяции, — раздражительным тоном отозвался доктор Браун, — даже дерзать, используя минимальный объем данных. Вы сами знаете, что наша новорожденная наука о Раме основывается скорее на сходстве, чем на уверенности.
— Прежде чем все мы увлечемся эзотерической дискуссией о науке и ее методологии, — ухмыльнувшись, вмешался Янош, — хочу всем предложить поиграть. — Он поднялся. — Правда, первоначально идея принадлежала Ричарду, однако, как сделать из нее игру, придумал я сам. Дело в свете.
Янош быстро отпил воды из чашки.
— С момента нашего прибытия в Рамландию, — проговорил он официальным тоном, — произошло три изменения освещенности.
— Жми! Давай! — выкрикнул Уэйкфилд. Янош рассмеялся.
— Значит так, ребята, — продолжал невысокий венгр в более привычной для себя непринужденной манере. — Что-то приключилось со светом. То включается, то гаснет, то вспыхивает вновь. А что еще с ним будет? Предлагаю всем скинуться, скажем по двадцати марок. Пусть каждый сделает свои предположения о том, как далее будет меняться свет внутри Рамы. Выигрывает тот, кто окажется ближе всего к истине.
— А кто это определит? — сонным голосом отозвался Реджи Уилсон. За последний час он уже зевал несколько раз. — Все выдающиеся умы, собравшиеся за этим столом, не сумели еще понять целей Рамы. Но я готов утверждать, что освещение не будет следовать никаким схемам — свет будет включаться и выключаться наугад, чтобы нам было над чем поломать голову.
— Запишите и перешлем на корабль О'Тулу. Мы с Ричардом считаем, что лучшего судьи нам не найти. Когда все закончится, он сравнит факты и предсказания, и кто-то из нас выиграет обед на две персоны в ресторане.
Доктор Дэвид Браун отодвинул свой стул от стола.
— Табори, вы закончили со своей игрой? Если так, — ответа Браун не дожидался, — давайте уберем со стола и приступим к планам.
— Шкипер, — сказал Янош, — я просто хочу, чтобы люди расслабились. Напряженность…
Браун вышел из палатки, прежде чем Табори успел договорить.
— Что его тревожит? — спросил Ричард у Франчески.
— Я думаю, его беспокоит охота. У него сегодня с самого утра плохое настроение. Наверное, понимает всю ответственность.
— А я думаю, что он просто подонок, — ответил Уилсон. Он тоже встал из-за стола. — Я лично собираюсь вздремнуть.
Пока Уилсон шел к выходу из палатки, Николь вспомнила, что намеревалась проверить перед охотой биометрические показания всего экипажа. Дело несложное. Необходимо было сорок пять секунд простоять с включенным сканером рядом с каждым космонавтом, а потом считать показания с монитора. Если дело обходилось без предупреждающих сигналов, процедура не занимала много времени. Все оказалось в порядке, даже у Такагиси.
— Отлично, — Николь негромко похвалила коллегу.
Она вышла, чтобы найти Дэвида Брауна и Реджи Уилсона. Палатка доктора Брауна располагалась в дальнем конце лагеря. Как и все остальные личные помещения, она более всего напоминала тонкую шляпу, поставленную на пол. Все эти белые палатки высотой около двух с половиной метров и поперечником чуть меньше двух метров были изготовлены из чрезвычайно легких и эластичных материалов, обеспечивавших быструю сборку и обладавших значительной прочностью. Николь подумала про себя, что палатки похожи на типи американских индейцев.
В своей хижине доктор Браун сидел скрестив ноги перед монитором портативного компьютера. На экране шел текст главы о биотах из «Атласа Рамы» доктора Такагиси.
— Простите, доктор Браун, — проговорила Николь, просовывая голову в дверь.
— Да, — ответил он, — что еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121