— Всю проблему можно представить в виде матрицы 3х2. Предположим, что исходящую от Рамы угрозу можно классифицировать по трем степеням: корабль или совсем не опасен, или постоянно настроен враждебно, или нападает лишь в качестве ответной меры. Пусть эти три ситуации представляют собой ряды матрицы. Теперь рассмотрим интересующее нас решение. Мы можем или предупредить их, или не предупреждать вовсе. Отметим, что смысл имеет только состоявшееся предупреждение. Итак, в матрице два столбца — Рама предупрежден и не предупрежден.
О'Тул и Николь глядели через плечо Ричарда, набиравшего матрицу и воспроизводящего ее на мониторе.
— Если теперь проанализировать шесть событий, представленных отдельными элементами в матрице, и попытаться определить некоторые вероятности, можно получить информацию, способствующую принятию Правильного решения. Вы согласны со мной?
Генерал О'Тул кивнул, удивляясь тому, как быстро и точно Ричард упорядочил всю дилемму.
— Исход во втором ряду не зависит от того, предупреждаем мы их или нет,
— предположила Николь. — Если Рама враждебно настроен против людей, то высший уровень технологии делает несущественным наличие или отсутствие предупреждения. Рано или поздно этот корабль или тот, который еще прилетит, истребит или погубит все человечество.
Убедившись, что О'Тул следит за разговором, Ричард медленно проговорил:
— Аналогично выходит, что если Рама нам не враждебен, то предупредить его будет разумно в любом случае. И так и этак Земля окажется вне опасности. А если мы сумеем известить раман, можно будет спасти это экстраординарное сооружение.
Генерал улыбнулся.
— Значит, единственная проблема, так сказать пунктик О'Тула, возникает, если Рама, первоначально не собиравшийся атаковать Землю, изменит свои намерения и обрушится на нее, узнав, что против него выпущены ракеты с ядерными зарядами.
— Именно, — согласился Ричард. — И тут я осмелюсь предположить, что наличие нашего предупреждения может смягчить ситуацию. В конце концов…
— Хорошо, хорошо, — ответил О'Тул. — Вижу, куда вы клоните. Если не считать наиболее вероятным беспокоящий меня случай, результаты всего анализа свидетельствуют, что раман лучше предупредить. — Генерал вдруг расхохотался. — Знаете, Ричард, я рад, что вы не работаете в штабе СОП; с такой логикой вы, конечно, убедили бы меня активировать бомбы…
— Едва ли, — проговорила Николь, — можно было справиться со столь острым приступом паранойи.
— Благодарю вас, — улыбнулся генерал, — я удовлетворен. Ваши аргументы оказались весьма убедительными. Беремся за работу.
Подгоняемая приближающейся угрозой, тройка без устали трудилась. Николь и Майкл О'Тул сформулировали схему предупреждения, состоящую из двух блоков. В первом пришлось определить все технические подробности. Туда поместили и всю космическую механику, в том числе описание орбиты Рамы при входе в Солнечную систему; полета двух кораблей «Ньютона», состыковавшихся прежде, чем причалить к гиганту; маневра Рамы, изменившего траекторию; и, наконец, шестнадцати стартовавших с Земли ракет. Ричард преобразовывал схемы в точные графики: помогали часы, проведенные за клавиатурой перед черным экраном. Тем временем Николь и О'Тул пытались одолеть сложности, возникшие во второй части.
Трудно давался второй блок. В нем люди намеревались объяснить, что приближающиеся ракеты несут ядерные боеголовки, что взрывная сила бомб создается цепной реакцией и что при взрыве возникают ударные волны, распространяющиеся со сверхзвуковой скоростью, выделяется огромное количество тепла и происходит исключительно сильное радиоактивное излучение… А почему просто не указать количество реагирующего вещества? Они же знатоки в физике. Сосчитают все, что выделится.
Время уходило, все трое теряли силы. Под конец генерал О'Тул, по совету Николь, вздремнул, покорившись усталости. Биометрические датчики свидетельствовали, что его сердце в опасности. Даже Ричард проспал девяносто минут. Но Николь не могла позволить себе этой роскоши — отдыха. Она решила все-таки иллюстрировать картинками разрушительную мощь оружия.
Когда мужчины проснулись, Николь убедила их приложить ко второму блоку короткий раздел, демонстрирующий последствия взрыва мегатонной бомбы посреди леса или города на Земле. Конечно, чтобы такие картинки имели смысл, Ричарду пришлось расширить свой словарь, в котором он с математической точностью определил химические элементы и их обозначения, дополнив его мерами длины.
— Если они поймут все это, — ворчал Ричард, трудолюбиво размещая масштабные отметки возле рисунков домов и деревьев, — тогда придется считать их куда более умными, чем мы могли предположить вчера.
Наконец послание составили и записали. Потом проглядели все целиком, сделали кое-какие поправки.
— Среди тех команд, которые я так и не понял, — заметил Ричард, — есть пять таких, что, по-моему, могут связать нас с процессором более высокого уровня. Конечно, это всего лишь догадка, однако, как мне кажется, достаточно обоснованная. Я передам наше послание пять раз, каждый раз с новой командой из этой пятерки. Можно надеяться, что тем или иным путем наше предупреждение попадет в центральный компьютер.
Пока Ричард вводил команды, Николь с генералом О'Тулом направились на прогулку. Они поднялись по лестнице — побродить среди небоскребов Нью-Йорка.
— Значит, вы полагаете, что они хотели, чтобы мы вернулись на Раму… в Белую комнату?
— Да, — ответила Николь.
— Но зачем? — спросил генерал. — Если рамане хотели войти с нами в контакт, зачем это делать столь замысловатым путем? И почему они рискуют — ведь мы легко можем неправильно интерпретировать их намерения?
— Не знаю. Возможно, нас испытывают: пытаются понять, что мы из себя представляем.
— Боже, — произнес О'Тул, — это просто ужасно. Человечество может войти в число тех, кто встречает гостей ядерными бомбами.
— Именно, — ответила Николь.
Она показала О'Тулу амбар с ямами, сеть, из которой освободила птицу, ошеломляющие многогранники, входы в два других подземелья. Она очень устала, но понимала, что не сможет уснуть, пока все не выяснится.
— Идем назад? — спросил О'Тул после того как, выйдя на берег Цилиндрического моря, они убедились, что с лодкой ничего не случилось.
— Хорошо, — усталым голосом ответила Николь. Она проверила часы: до мгновения, когда первая ракета встретится с Рамой, оставалось ровно три часа восемнадцать минут.
62. ПОСЛЕДНИЙ ЧАС
Николь говорила себе — еще пять или десять минут. Каждый из троих космонавтов сидел, углубившись в свой тайный мирок, — до подлета первой ракеты оставалось менее часа. Ричард торопливо переключал каналы в напрасных поисках свидетельства того, что Рама принимает какие-либо оборонительные меры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121