ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Анжелина глубоко вздохнула. Ей не было страшно, но страх касался ее краев, как густое першение в горле, которое со временем может перейти в кашель.
– Ты слишком высокого мнения о себе, – сказала она, – если переживаешь мой обман так остро, так... интимно. Мы едва знаем друг друга. Ты для меня – ничто, просто мужчина, с которым я легла в постель.
Теперь, произнеся эти слова вслух, она пожалела о них.
– Прости меня. Я сказала это, не подумав. Но ты должен понять: обманывать тебя было бы наименьшим из моих предательств. Кокаин начался еще до встречи с тобой, я не видела, почему это должно было тебя касаться.
– Это меня касалось.
– Но не потому, что ты спал со мной. Это совсем другое. Когда ты говоришь так, ты смешиваешь разные вещи. Я – сразу несколько людей, ты не можешь владеть ими всеми. Может быть, вообще никем из них.
– Я не хочу владеть тобой. Что хорошего бы из этого вышло?
Она смотрела, как зеленый огонек на конце крыла манит ее. Сколько она себя помнила, мужчины всегда владели ею. Разная валюта, разный курс обмена, но все те же ласки, все те же измены.
– Ты взяла кокаин с собой? – спросил он.
Она кивнула:
– Салли дала мне четверть килограмма. Достаточно, чтобы у меня не возникало проблем. У меня нет большой привычки. Может быть, мне удастся продать часть: нам могут потребоваться деньги.
– Деньги у меня есть. – АНКД обо всем позаботилось. – Ты колешься?
Она покачала головой:
– Не часто. Три-четыре раза за последний месяц. Я по-прежнему нюхаю. Рубен, я принимаю кокаин всего полтора года.
– Но он тебе нужен. У тебя развилась зависимость.
Она уже была готова отрицать это, но в своем колебании открыла для себя правду.
– Да, – прошептала она. – Я не законченная наркоманка, но иногда он мне нужен. На этой неделе он был мне нужен. Рик, Филиус, все это. Ты.
– Это Рик первым дал тебе попробовать, так?
Она кивнула:
– Это была одна из его компенсаций, вроде красивых тряпок или дорогих духов. Кокаин был лучше всего, следующее удовольствие после секса.
– Я против наркотиков, – сказал он.
Она снова посмотрела в окно. Гроза теснилась, заполнив все пространство под ними, словно город.
– Да, – прошептала она. – Я знаю. Сначала ты считал меня экзотическим созданием, тропическим плодом, который боги уронили в твои незапятнанные грязью руки. Дэнни мог иметь сколько угодно блондинок, но у тебя было кое-что получше: у тебя была я, чернокожая вдова, которую еще ни разу не трахнули.
Он постарался отвести взгляд, но ее глаза удерживали его на месте.
– Я раздвинула ноги, ты на четвереньках вполз туда и подумал, что я должна быть тебе благодарна...
– Пожалуйста, Анжелина, давай не будем...
– Один-единственный перепихон ранним утром, и ты решил, что дело в шляпе. Потом выясняется, что я прожженная кокаинистка, вроде тех, о которых пишут в твоей воскресной газете, и ты вспомнил, сколько раз твоя мама предостерегала тебя против нас – плохих девочек, которых хорошие мальчики не приглашают на свидания, плохих черных девочек, с которыми еврейским мальчикам не следует появляться на людях, и в самой глубине своего сердца ты знал: все, что тебе когда-либо было нужно, это твоя драгоценная Девора...
– Прекрати, Йенсен, прекрати немедленно. Я не хочу, чтобы ты говорила о Деворе.
– Почему же нет? Она что, святая? Ты никогда не говорил о ней, у тебя даже не было ее фотографии в квартире. В чем дело? Она что, так сильно отличалась от нас всех?
Он поднял руку, словно хотел ударить ее, потом бессильно уронил ее. Он чувствовал ее злость, как открытое пламя у самого лица.
– Нет, – ответил он, и его собственный гнев стал отваливаться с кожи горячими черепками. – Она была точно такой же, как и все мы. За два дня до несчастного случая я узнал, что она встречается с другим мужчиной. – Он замолчал. Анжелина была первым человеком, которому он сказал об этом. Даже Дэнни не знал. – Я просто смотрел, как она тонула, – проговорил он. – Я не пытался спасти ее.
43
Внезапно самолет тяжело провалился. Впечатление было такое, что он падает на крыло. Свет в салоне замигал и погас. Казалось, целую вечность они стремительно пикировали во мраке. Наконец самолет выровнялся, сотрясаемый сердитым ветром. Лампы моргнули два раза, после чего ровный свет заполнил салон. Раздался знакомый скрежет в динамиках. Снова они услышали голос пилота, на этот раз менее четко:
– Дамы и господа, с сожалением довожу до вашего сведения, что плохие погодные условия, в которые мы попали, вынуждают нас совершить посадку в Жакмеле. Для переезда из Жакмеля в Порт-о-Пренс будет предоставлен транспорт или, по вашему желанию, гостиница, где можно будет переночевать. Ожидаемое время прибытия в Жакмель девять часов ноль ноль минут. Поскольку впереди нас еще могут ждать новые погодные неприятности, я бы просил всех вас оставаться на местах и застегнуть привязные ремни.
В Жакмеле было темно, сыро, дул пронизывающий ветер. Аэропорт опустел, не готовый принимать самолеты, откуда бы они ни прилетали, не говоря уже о международном рейсе. Вскоре после того как «Боинг-737» остановился, вырулив со взлетной полосы, к нему подъехал военный «джип» с четырьмя вооруженными солдатами и офицером. Солдаты заняли позиции вокруг самолета, их было едва видно из-за иллюминаторов. Офицер осмотрел все и вернулся на аэровокзал.
Всем было приказано оставаться в самолете, даже экипажу. В маленьком здании аэровокзала в двухстах шагах от них горел одинокий желтый свет – единственный признак жизни. Он казался невозможно далеким. Гроза прошла, и в салоне становилось слишком жарко. Никто не жаловался. Все уже бывали здесь раньше, если не в самом Жакмеле, то в местах, очень на него похожих.
Ожидание тянулось бесконечно, Анжелина задремала. Рубен накрыл ее своим пиджаком и оставил в неглубоком полусне. Ему хотелось выйти наружу, из душного салона в ждущую ночь. Внутри салона маленькие лужицы света проливались на группки пассажиров: некоторые беседовали о чем-то, другие просто пассивно сидели и ждали. Большинство, казалось, нервничали из-за того, что приземлились так далеко от столицы. По салону гуляли приглушенные слухи о произволе жакмельских таможенных чиновников, вызывая беспокойство.
Выйдя в проход, чтобы размять ноги, Рубен услышал, как его окликнул тот самый американец, который сидел через два ряда от него. Это был высокий мужчина с зачесанными назад волосами и маленькими имбирного цвета усиками, аккуратно подстриженными. Примерно сорока пяти лет, одет весьма сдержанно, с яркими глазами и кустистыми бровями. «Не военный, – подумал Рубен, – не то чтобы бизнесмен, определенно не турист». Широкое открытое лицо излучало что-то – не вполне чистоту помыслов, точно не наивность. Отчаяние, возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115