– Да уж, банкет с утра я вам закатывать не намерена.
Он наклонился, чмокнул ее в кончик носа и пошел к выходу, но в дверях остановился и сказал:
– В одном можно не сомневаться: ваша стряпня наверняка будет гораздо лучше моей.
После чего дверь за ним закрылась, и Эбби какое-то время стояла посреди кухни с беспомощной улыбкой на устах, не зная, с чего начинать. Вдруг дверь приоткрылась, и в щель просунулась его голова. Кивком он показал ей на окно.
– Кажется, я не предупредил вас, что садовник испанец и ни слова не знает по-английски. К тому же он глухой, так что не пытайтесь вступить с ним беседу, от этого он только расстроится и больше ничего.
С этими словами Оливер убрал голову и закрыл дверь.
Эбби с безмолвным изумлением смотрела на дверь. С какой стати он сделал это предупреждение, косвенно запрещающее ей общение с садовником? Иногда в том, что Оливер делал и говорил, она не могла уловить смысла. И кому это ему потребовалось звонить? Нет, этот человек определенно загадочен.
Переведя дыхание, она отбросила все непонятное, подумав, что раз уж она здесь, почему бы не доставить себе удовольствие и не пожить жизнью этого странного дома. Джесс, та именно так и поступила бы, она легко принимала все предлагаемые жизнью обстоятельства и даже умудрялась извлекать из любой ситуации выгоду. Почему бы и Эбби не поступить так же?
Осмотревшись в поисках чайника, она обнаружила его неподалеку от раковины, наполнила водой до краев и поставила на плиту. Ожидала ли она, что ей придется готовить завтрак? Пожав плечами, она еще внимательней исследовала содержимое кухни.
Сначала, конечно, кофе. Она нашла все, что нужно и, когда вода в чайнике закипела, открыла кухонную дверь. К черту Оливера с его рекомендациями! Этот несчастный садовник с утра ковыряется в земле, так что чашечка кофе ему совсем не повредит.
Выйдя из кухни в сад, она окликнула садовника, вспомнив кое-что из своего школьного испанского:
– Buenas dias, senor. Quiere cafe?
Садовник оглянулся, его лицо было багровым от работы, а глаза непонимающе озирались вокруг. Выходит, не такой уж он глухой, с облегчением отметила про себя Эбби и крикнула еще громче:
– Quiere cafe, senor?
Она даже мимически показала ему, что предлагает, поднеся воображаемую чашку к губам и делая губами такие движения, будто отхлебывает из нее.
Садовник так вытаращил на нее глаза, что Эбби даже испугалась, не сказала ли она по-испански какую-нибудь непристойность. Затем, к крайнему ее удивлению, на чистейшем английском, правда простонародном, довольно отчетливо пробурчал:
– Кой еще там, к чертям собачьим, кофий…
И снова засел в грядки, продолжая решать свои огородные проблемы.
Вдруг Эбби вздрогнула. Кто-то схватил ее за локоть, после чего она вновь была втянута в кухню, и дверь за ней захлопнулась.
– Я ведь, кажется, просил вас не смущать садовника!
Тон, которым Оливер это сказал, неприятно поразил ее. Он держал ее за плечи, а Эбби потрясенно смотрела на него широко распахнутыми, невинными зелеными глазами. Вдруг он ослабил хватку и как ни в чем не бывало улыбнулся.
– Простите, что накричал на вас, но этот наш садовник – старик с большими причудами, хотя и такого мистеру Уэбберу найти было нелегко. Надеюсь, вы не будете возражать против того, чтобы мы оставили его в покое?
– Да нет, в общем-то… Я просто спросила, не выпьет ли он чашечку кофе, – с самым невинным видом ответила Эбби.
Я же сказал вам, он не говорит по-английски.
– Но я обратилась к нему на испанском.
– Он глухой.
– Так почему же он обругал меня по-английски? – опять же вполне невинно спросила Эбби.
Оливер вроде бы даже зубами скрипнул. Или ей показалось?
– Ну, вы же понимаете, что иностранцы первым делом постигают непристойные слова, – проговорил он, нехотя отпуская ее руку. – Но я обязательно отчитаю его за это. Попомнит он у меня, как грубить гостям этого дома.
Сказав это, он направился к дверям и, не успела Эбби в защиту садовника и слова вымолвить, вышел. Теперь бедный старый дуралей еще и пострадает из-за нее с ее пресловутым кофuем. Но не слишком ли много этот шофер берет на себя в смысле воспитания прислуги, хотя и сам всего лишь нанят Уильямом Уэббером?
Она подошла к окну и увидела, что Оливер появился возле капустных грядок, что то сказал садовнику, и тот немедленно скрылся в садовом домике. Она прикусила губу. Этот образ жизни – с прислугой и всем таким – не был для нее привычным. Совсем другой мир. Если бы она была хозяйкой такого дома, чашка кофе, предложенная кому-либо из слуг на кухне, не стала бы чем-то таким уж невероятным, тем более что в дружеской обстановке удобнее обсуждать текущие дела. Но она не была и никогда не будет хозяйкой такого дома, как этот. Скорее уж Джесс в этом смысле повезет, а не ей. И Джесс к тому же гораздо легче будет принять подобный стиль жизни. После того как ни в чем не виновный глухой испанец-садовник скрылся из виду, она отошла от окна и принялась за приготовление завтрака, искренне сожалея, что, не зная обычаев этого дома, невольно нарушила его спокойствие.
– Это все, на что я оказалась способной в таком месте, – сказала она, наливая Оливеру и себе кофе, после того как они позавтракали яичницей с беконом, помидорами и консервированными грибами.
Помидоры Оливер принес с огорода, примирившись, как видно, с недисциплинированным садовником.
– В каком таком месте?
– Ну, в доме, стиль жизни которого совсем незнаком мне. Вообще, я бы сказала странно… Я имею в виду вас и садовника, которого вы прогнали с грядок непонятно за что. Знаете, мне почему-то все время кажется, что вы здесь не просто шофер, а кто-то рангом повыше. Иначе вы не посмели бы прогнать этого бедного садовника. Кстати, он ведь ни в чем не виноват. Думаю, я просто напугала его, ведь ему и без того не по себе: иностранец, да еще и глухой к тому же… Странно, что вы, шофер, командуете несчастным испанцем-садовником. Но, может быть, теперь принято так обращаться с прислугой? – Не сдержавшись, она хихикнула. – Не ожидала, что вы так раскипятитесь. Можно подумать, что этот простак шпионит в пользу какого-нибудь мадридского бизнесмена.
Он смотрел на нее так строго, что Эбби даже испугалась: не слишком ли много она себе позволяет, сыплет словами направо и налево, не зная удержу. Обычно это с ней бывает, когда ей не по себе. И она спросила себя, почему она все еще испытывает неловкость рядом с ним. Они ведь так славно позавтракали, им предстояло провести друг с другом несколько приятных часов до появления УУ, так что же мешает ей расслабиться и просто получать удовольствие от текущих минут, когда еще можно не думать ни о каких разоблачениях и необходимости в чем-то сознаваться?
– У вас просто невероятные глаза, вдруг ласково сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91