Он меня успокоил, и я ушла.
— Надо проверить, — шепнул Эллери и начал задумчиво ходить по предоперационной. Казалось, он что-то прикидывал в уме. Тем временем Сара Фуллер сидела с безразличным видом и ждала.
Когда он, заговорил, в его голосе зазвучал оттенок угрозы. —-Почему вы не передали мисс Дурн телефонное сообщение доктора Жаннэ, касающееся инъекций инсулина?
— Вчера я сама была больна, почти весь день провела в постели. Я говорила с Жаннэ. Но я уже спала, когда вернулась Гульда.
— Почему вы ей ничего не сказали утром?
— Я забыла.
Эллери нагнулся над ней и посмотрел в глаза.
— Вы, конечно, понимаете, что ваш печальный провал в памяти делает вас ответственной за смерть миссис Дурн?
— Что? Почему?
— Если бы вы передали мисс Дурн сообщение доктора Жаннэ, она бы сделала укол миссис Дурн. Миссис Дурн сегодня утром не упала бы без сознания и, следовательно, не была бы уложена на операционный стол, где ее убили.
В ее взгляде ничто не дрогнуло.
— Да свершится воля Его! Эллери выпрямился и прошептал:
— Мисс Фуллер, почему вас так боялась миссис Дурн?
Она глубоко вздохнула, потом улыбнулась странной улыбкой и села удобнее на стуле. Было что-то страшное в ее старческом лице. Эллери отступил.
— Вы свободны.
Она поднялась и, не оглянувшись, молча выплыла из комнаты. По знаку инспектора сыщик Хессе последовал за ней. В предоперационную вошел плохо выбритый мужчина в котелке. Он жевал погасшую, дурно пахнущую сигару. Вошедший бросил черную хирургическую сумку на каталку и остановился, качаясь на каблуках. Он принялся рассматривать присутствующих.
— Привет всем, — вымолвил он наконец и выплюнул кусок сигары на плиточный пол. — Не вижу торжественной встречи! Где же покойница?
— О доктор! — Инспектор рассеянно пожал его руку. — Эллери, поздоровайся с Прутти! Труп сейчас в морге, доктор. Мы его только что отправили в подвал.
— Тогда я пошел, — сказал Прутти, направляясь к двери лифта. Вели нажал кнопку, послышался звук поднимающейся кабины.
— Между прочим, инспектор, — сказал Прутти, открывая дверь, — судебный эксперт сейчас лично сам приведет экспертизу. Он не очень доверяет помощнику. — Он засмеялся. Итак, старуха Абби наконец отдала концы. Ну что ж, она не первая и не последняя. Не сидите с грустными лицами!
Он исчез в кабине, и лифт снова загромыхал вниз. Генри Самсон встал и потянулся.
— Я уже совершенно измотан, Квин. Инспектор грустно кивнул.
— А мы, старые олухи, еще ничего не выяснили.
Эллери выудил сигарету из своего кармана и поднял голову: — Я сумел установить кое-что интересное. Пока не могу утверждать, что это полное и исчерпывающее решение. Но опираюсь на вещественные доказательства. Взять хотя бы эти туфли, они проясняют многое...
Рыжий Тимоти Кронин фыркнул:
— Что они проясняют?
— Нет, кое-что есть, — сказал окружной прокурор. — Скажем, можно заключить, что эта одежда первоначально принадлежала человеку на несколько дюймов выше, чем доктор Жаннэ.
— Эллери уже говорил это до вашего прихода, — сухо произнес инспектор, — мы сейчас повсюду начнем проверку, чтобы выяснить, где эта одежда была украдена. Но я могу сразу сказать, что это будет нелегко. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Займитесь этим, Томас. Начинайте с больницы, может быть, нам повезет сразу же!
Вели обсудил план действий с Джонсоном и Флинтом, и они ушли.Эллери курил, глубоко вдыхая дым.
— У этой женщины... — произнес от тихо, — ярко выражен религиозный фанатизм. Что-то в жизни нарушило ее равновесие. Между ней и покойной существовала лютая ненависть. В чем причина?
— Этот Жаннэ... — начал Самсон, гладя свой подбородок. — Неужели у нас недостаточно доказательств, чтобы...
Слова окружного прокурора утонули в шуме. Это возвращался Харпер. Ударом ноги открыл дверь и торжественно вошел, неся в руках громадный бумажный пакет.
— Мальчик возвращается с продовольствием!—прокричал он. — Угощайтесь, ребята. Вот кофе, ветчина, корнишоны и сыр и черт знает что еще.
Все жевали бутерброды и пили кофе молча. Только после того, как дверь снова отворилась и вошел с мрачным видом Прутти, разговор возобновился.
— Ну что, доктор? — спросил Самсон, поднеся бутерброд с ветчиной ко рту.
— Удушена. —Прутти бросил на пол свою сумку и бесцеремонно взял с каталки бутерброд. Откусив, он вздохнул: Черт побери, это было очень простое убийство. Один поворот концов проволоки, и конец старой леди. Жаль, что Жаннэ не пришлось ее оперировать. Очень скверный разрыв желчного пузыря. Да еще она диабетик, как я понял... Нет, первоначальный диагноз был совершенно правильным.
Он продолжал болтать. Разговор был общим. Было высказано немало предположений и догадок.
Поев, инспектор аккуратно вытер платком губы.
— Ну что, — пробормотал он, — нам ничего не осталось, кроме этого Кнейзела. Он, наверное, ждет в коридоре и кипятится подобно остальным. Не возражаешь посмотреть на него, сынок?
Эллери небрежно махнул рукой. Но вдруг он подскочил на стуле:
— У меня идея! Как глупо с моей стороны не обратить на это внимания!
Присутствующие с удивлением переглянулись.
— Поскольку здесь вспомнили нашего австрийского ученого, давайте посмотрим на него. Я всегда интересовался алхимиками.
Эллери побежал к двери операционной:
— Кнейзел! Где тут доктор Кнейзел? — крикнул он.
Доктор Прутти смахнул с колен крошки, сунул палец в свой огромный рот и принялся разыскивать там остатки бутерброда. Что-то сплюнув на пол, он поднял свою черную сумку.
— Я пошел,—объявил он, — всем привет.
Эллери Квин отступил в сторону, пропуская Моритца Кнейзела в предоперационную.Ученый был невысокого роста, коренастый, смуглый, носил маленькую бородку, глаза были мягкими и глубокими, как у женщины. Его руки были покрыты коричневыми точками, испещрены кислотой и ожогами, а халат был изъеден, словно Кнейзел стоял под дождем химических веществ.
Эллери, разглядывал Кнейзела, указал ему на стул. Возникла напряженная пауза.
— Прошу меня извинить, — сказал ученый с небольшим акцентом, выдававшим иностранное происхождение. — Вы, конечно, хотите меня допросить. Я только что услышал в коридоре, что миссис Дурн задушена.
Эллери расслабился и сел.
— Только теперь вы узнали? Миссис Дурн вот уже несколько часов как мертва.
Кнейзел рассеянно ударил себя по щеке.
— Я тут живу как отшельник. В моей лаборатории царит свой отдельный мир.
— Вы, кажется, не ошеломлены этой печальной новостью, доктор?
Глаза Кнейзела расширились от удивления.
— Мы стоим выше мещанского отношения к смерти. В таких случаях мы говорим:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Надо проверить, — шепнул Эллери и начал задумчиво ходить по предоперационной. Казалось, он что-то прикидывал в уме. Тем временем Сара Фуллер сидела с безразличным видом и ждала.
Когда он, заговорил, в его голосе зазвучал оттенок угрозы. —-Почему вы не передали мисс Дурн телефонное сообщение доктора Жаннэ, касающееся инъекций инсулина?
— Вчера я сама была больна, почти весь день провела в постели. Я говорила с Жаннэ. Но я уже спала, когда вернулась Гульда.
— Почему вы ей ничего не сказали утром?
— Я забыла.
Эллери нагнулся над ней и посмотрел в глаза.
— Вы, конечно, понимаете, что ваш печальный провал в памяти делает вас ответственной за смерть миссис Дурн?
— Что? Почему?
— Если бы вы передали мисс Дурн сообщение доктора Жаннэ, она бы сделала укол миссис Дурн. Миссис Дурн сегодня утром не упала бы без сознания и, следовательно, не была бы уложена на операционный стол, где ее убили.
В ее взгляде ничто не дрогнуло.
— Да свершится воля Его! Эллери выпрямился и прошептал:
— Мисс Фуллер, почему вас так боялась миссис Дурн?
Она глубоко вздохнула, потом улыбнулась странной улыбкой и села удобнее на стуле. Было что-то страшное в ее старческом лице. Эллери отступил.
— Вы свободны.
Она поднялась и, не оглянувшись, молча выплыла из комнаты. По знаку инспектора сыщик Хессе последовал за ней. В предоперационную вошел плохо выбритый мужчина в котелке. Он жевал погасшую, дурно пахнущую сигару. Вошедший бросил черную хирургическую сумку на каталку и остановился, качаясь на каблуках. Он принялся рассматривать присутствующих.
— Привет всем, — вымолвил он наконец и выплюнул кусок сигары на плиточный пол. — Не вижу торжественной встречи! Где же покойница?
— О доктор! — Инспектор рассеянно пожал его руку. — Эллери, поздоровайся с Прутти! Труп сейчас в морге, доктор. Мы его только что отправили в подвал.
— Тогда я пошел, — сказал Прутти, направляясь к двери лифта. Вели нажал кнопку, послышался звук поднимающейся кабины.
— Между прочим, инспектор, — сказал Прутти, открывая дверь, — судебный эксперт сейчас лично сам приведет экспертизу. Он не очень доверяет помощнику. — Он засмеялся. Итак, старуха Абби наконец отдала концы. Ну что ж, она не первая и не последняя. Не сидите с грустными лицами!
Он исчез в кабине, и лифт снова загромыхал вниз. Генри Самсон встал и потянулся.
— Я уже совершенно измотан, Квин. Инспектор грустно кивнул.
— А мы, старые олухи, еще ничего не выяснили.
Эллери выудил сигарету из своего кармана и поднял голову: — Я сумел установить кое-что интересное. Пока не могу утверждать, что это полное и исчерпывающее решение. Но опираюсь на вещественные доказательства. Взять хотя бы эти туфли, они проясняют многое...
Рыжий Тимоти Кронин фыркнул:
— Что они проясняют?
— Нет, кое-что есть, — сказал окружной прокурор. — Скажем, можно заключить, что эта одежда первоначально принадлежала человеку на несколько дюймов выше, чем доктор Жаннэ.
— Эллери уже говорил это до вашего прихода, — сухо произнес инспектор, — мы сейчас повсюду начнем проверку, чтобы выяснить, где эта одежда была украдена. Но я могу сразу сказать, что это будет нелегко. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Займитесь этим, Томас. Начинайте с больницы, может быть, нам повезет сразу же!
Вели обсудил план действий с Джонсоном и Флинтом, и они ушли.Эллери курил, глубоко вдыхая дым.
— У этой женщины... — произнес от тихо, — ярко выражен религиозный фанатизм. Что-то в жизни нарушило ее равновесие. Между ней и покойной существовала лютая ненависть. В чем причина?
— Этот Жаннэ... — начал Самсон, гладя свой подбородок. — Неужели у нас недостаточно доказательств, чтобы...
Слова окружного прокурора утонули в шуме. Это возвращался Харпер. Ударом ноги открыл дверь и торжественно вошел, неся в руках громадный бумажный пакет.
— Мальчик возвращается с продовольствием!—прокричал он. — Угощайтесь, ребята. Вот кофе, ветчина, корнишоны и сыр и черт знает что еще.
Все жевали бутерброды и пили кофе молча. Только после того, как дверь снова отворилась и вошел с мрачным видом Прутти, разговор возобновился.
— Ну что, доктор? — спросил Самсон, поднеся бутерброд с ветчиной ко рту.
— Удушена. —Прутти бросил на пол свою сумку и бесцеремонно взял с каталки бутерброд. Откусив, он вздохнул: Черт побери, это было очень простое убийство. Один поворот концов проволоки, и конец старой леди. Жаль, что Жаннэ не пришлось ее оперировать. Очень скверный разрыв желчного пузыря. Да еще она диабетик, как я понял... Нет, первоначальный диагноз был совершенно правильным.
Он продолжал болтать. Разговор был общим. Было высказано немало предположений и догадок.
Поев, инспектор аккуратно вытер платком губы.
— Ну что, — пробормотал он, — нам ничего не осталось, кроме этого Кнейзела. Он, наверное, ждет в коридоре и кипятится подобно остальным. Не возражаешь посмотреть на него, сынок?
Эллери небрежно махнул рукой. Но вдруг он подскочил на стуле:
— У меня идея! Как глупо с моей стороны не обратить на это внимания!
Присутствующие с удивлением переглянулись.
— Поскольку здесь вспомнили нашего австрийского ученого, давайте посмотрим на него. Я всегда интересовался алхимиками.
Эллери побежал к двери операционной:
— Кнейзел! Где тут доктор Кнейзел? — крикнул он.
Доктор Прутти смахнул с колен крошки, сунул палец в свой огромный рот и принялся разыскивать там остатки бутерброда. Что-то сплюнув на пол, он поднял свою черную сумку.
— Я пошел,—объявил он, — всем привет.
Эллери Квин отступил в сторону, пропуская Моритца Кнейзела в предоперационную.Ученый был невысокого роста, коренастый, смуглый, носил маленькую бородку, глаза были мягкими и глубокими, как у женщины. Его руки были покрыты коричневыми точками, испещрены кислотой и ожогами, а халат был изъеден, словно Кнейзел стоял под дождем химических веществ.
Эллери, разглядывал Кнейзела, указал ему на стул. Возникла напряженная пауза.
— Прошу меня извинить, — сказал ученый с небольшим акцентом, выдававшим иностранное происхождение. — Вы, конечно, хотите меня допросить. Я только что услышал в коридоре, что миссис Дурн задушена.
Эллери расслабился и сел.
— Только теперь вы узнали? Миссис Дурн вот уже несколько часов как мертва.
Кнейзел рассеянно ударил себя по щеке.
— Я тут живу как отшельник. В моей лаборатории царит свой отдельный мир.
— Вы, кажется, не ошеломлены этой печальной новостью, доктор?
Глаза Кнейзела расширились от удивления.
— Мы стоим выше мещанского отношения к смерти. В таких случаях мы говорим:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50