Мы неохотно сложили подзорную трубу, вернулись в лагерь, оседлали коней и поехали по тропе, идущей вдоль восточного берега озера. Мы быстро поняли, что кутене двигались не по ней, поскольку не встретили следов копыт, а когда она проходила через лесные заросли, на деревьях не было сломанных веток. Тем не менее мы продолжили путь. Пару миль дорога еще была хорошей, а потом нам пришлось прокладывать путь через хаос буреломов, наваленных снежными лавинами, сошедшими с горных склонов. Далеко за полдень мы миновали последнее такое место и прибыли к противоположному концу озера. Здесь, в маленькой долине, мы опять нашли следы кутене: старые кострища, надо многими из которых все еще стояли палаточные шесты, срубленные здесь же для одно-двухдневной стоянки. Дальнейший осмотр показал, что люди провели здесь только одну ночь: все оставшиеся от их еды кости принадлежали бизонам. Если бы племя осталось здесь на день или больше, здесь были бы также кости лосей, снежных баранов и вапити.
На самом краю этой маленькой равнины мы разбили лагерь, стреножили лошадей, чтобы они могли пастись где пожелают, и отправились разыскивать, куда кутене двинулись с этого места. Получасовые поиски показали, что по правому берегу реки они не проходили. Поэтому мы переправились через нее на плоту из связанных вместе древесных стволов и почти сразу же наткнулись на следы, ведущие вверх по долине. Тогда мы переправились обратно и вернулись к своей стоянке.
До заката оставался еще час. Поскольку мяса от добытого когда-то молодого бизона осталось всего на один ужин, Бесстрашный предложил снова порыбачить.
— Ну уж нет, — заявил Питамакан. — Что касается меня лично, то я пойду за лучшей пищей, «настоящей пищей». Дай мне твой «зоркий инструмент».
Я вручил ему подзорную трубу, и он отправился к подножию гор. Мы же с Бесстрашным взяли свои снасти — шест и леску с крючком — и где-то в пределах пяти минут я поймал в глубоком месте реки двух приличных форелей, одну — красную, другую — подобную нашей вчерашней добыче. Этого нам было более чем достаточно на два обеда. Мы выпотрошили и очистили свой улов, вернулись в лагерь и разложили тополевый костер. Я пожарил бизонины для Питамакана, а Бесстрашный в то же время приготовил для нас одну из форелей. Мы уже ели свою рыбу, когда увидели моего «почти-брата», спешащего к нам и, прежде чем он успел сказать хотя бы одно слово, я понял, что нас ожидает какое-то весьма неприятное известие.
— Что ты увидел? — поспешно спросил я.
— Семеро пеших мужчин идут прямо по нашей тропе! — воскликнул он.
— Как они далеко?! — воскликнул Бесстрашный, вскакивая на ноги и хватаясь за ружье. Я сделал то же самое.
— О, мы еще можем успеть перекусить, — ответил Питамакан.
Он подошел к костру, спокойно сел и положил рядом свое ружье. Потом он принялся разогревать свое мясо, которое я изжарил для него.
— Пока они прошли немногим больше половины нашего пути вдоль озера, — продолжил он свой рассказ. — Поистине, Высший Вождь защищает нас! Я прошел через лесок, поднялся на скалу и прямо над собой увидел трех снежных баранов. Я легко мог подобраться к ним и так и собирался поступить. Но вдруг у меня возникло чувство, что прежде стоит хорошенько осмотреть пройденную нами тропу. Это, конечно, было внушено Солнцем, оно заставило меня поступить подобным образом. Я взял наш «зоркий инструмент» и направил на ближайшую вершину, которую пересекала тропа. Там ничего не было. Также ничего не оказалось на второй, третьей и четвертой… Но на самой дальней я увидел семерых мужчин. Они были очень далеко, но твой «зоркий инструмент» приблизил их ко мне. Я разглядел, что они коренасты и крепки, одеты небогато, у всех в руках ружья, а за спинами луки в чехлах. Я смог даже рассмотреть их лица и уверен, что это змеиnote 65.
— Они шли в военный поход по реке Белли и на развилке большой тропы обнаружили наши следы. Очень плохо, что мы не проложили там ложной тропы; мы легко могли сделать это и избежать тех забот, что имеем теперь, — сказал я.
— Еще чего! Ты называешь это заботами! А я говорю — радуйся. Мы уничтожим семерых врагов! Когда будет сооружаться очередная палатка в честь Солнца, мы принесем в жертву еще семь скальпов.
— Я, мне, я не любить такого! Убивать бедных жертв, — воскликнул наш друг на своем ломаном франко-английском.
— Что он сказал? — потребовал объяснить Питамакан.
Я перевел.
— Ха! Жалеть наших врагов? Он сумасшедший! — в свою очередь воскликнул он. — Или мы их убьем, или они убьют нас!
— Но почему же? У нас ведь есть лошади и мы можем ускакать от них, — сказал Бесстрашный, теперь на языке черноногих.
— Ночью в этих зарослях на конях далеко не ускачешь. И к тому же в этих высоких обрывистых горах человек может двигаться гораздо быстрее, чем лошадь. Рано или поздно змеи нас догонят. Мы должны устранить их сейчас же, этой ночью.
— Да. Нам не остается ничего другого, — согласился я.
— Но как мы все это проделаем? — спросил Бесстрашный.
— Очень просто! Спустимся вниз, где тропа переваливает первую от нас возвышенность, заляжем и будем наблюдать. Когда они приблизятся и выйдут на открытое место, ты сможешь убить одного из них, а мы с нашими «много раз стреляющими» ружьями уложим всех остальных, — разъяснил Питамакан.
Это хороший план, подумал я. Наш друг тоже дал согласие на него, хотя и с некоторой неохотой. Разговаривая, мы спешно поглощали свою пищу. Закончив еду, мы загасили костер, обсудили, как поступить с лошадьми, и решили оставить их стреноженными пастись на этой небольшой поляне. Хотя корм здесь был и не очень хорош: кони кутене уже основательно ощипали это пастбище.
До ближайшей высоты было около полумили каменной осыпи. В наступающей ночи мы торопливо прошли по тропе до скалы, подошли к ее краю и спрятались в густом кустарнике. Все мы расположились в ряд, справа от тропы. Света было еще достаточно, чтобы просматривать всю ширину каменной осыпи на протяжении пятнадцати ярдов. Она начиналась у скалы высотой в сотню ярдов, которая как бы разделяла всю осыпь. Конец ее был пятьюдесятью ярдами ниже нас в озере. Мы решили, что пришли вовремя и у нас еще достаточно времени; если бы даже враги ехали верхом, они должны были быть еще на достаточном расстоянии внизу по тропе.
Скоро наступила настоящая ночь, и мы в своем укрытии старались припасть как можно ниже к земле, высматривая врагов, которые должны были появиться на открытом месте. Мы знали, что должны ловить момент, когда они выйдут на осыпь — даже горный лев не смог бы перейти через нее, не потревожив камней. Мы сидели в напряженном ожидании, насторожив глаза и уши в стремлении сразу же увидеть или услышать появление врага.
Полной темноты не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43