Разница не только физическая, но и принципиальная. Многое придется пересмотреть в управлении машиной, в работе двигателя.
– Трудно сказать, разрешат ли вообще погоню, – Бурдин посмотрел на туманную полоску горизонта, где зелень леса сливалась с синевой неба. – Уж очень быстро летит твой гость из Галактики. Сто девять километров… Ведь даже через неделю он будет…
– …за орбитой Марса, – подсказала Светлана, – примерно сто пятнадцать миллионов километров от Земли.
– Ой, ой! Миллионы… Разумеется, мы сможем легко разогнать машину и до трехсот километров в секунду, но вы понимаете, друзья, что это значит? Мы только что научились плавать на поверхности космического океана, а вы предлагаете нам сразу же нырнуть на его дно. Даже полет на Марс – еще проблема. Когда мы летим на Луну, мы поддерживаем непрерывную связь с Землей. Наш полет идет со скоростью, не превышающей двенадцати километров в секунду. Нам легко удается избегать встречи с метеоритами. Но сто девять километров… – Бурдин прищурил глаза и заложил руки за спину. – Погоня за невидимой целью (ведь астероид будет невидим с борта ракетоплана)… отсутствие связи с Землей…
– Трудностей, разумеется, преуменьшать нельзя, – согласился Чернов.
Светлана опустила руки в карманы халата. Она поглядывала то на профессора, то на Бурдина, с волнением и любопытством ожидая, чем закончится разговор между двумя крупнейшими исследователями космического пространства.
– И все-таки, – помедлив, произнес Бурдин, – я полностью присоединяюсь к вашему замыслу. – Шагая вниз по лестнице, конструктор взял под руки профессора и девушку. – Астероид нужно догнать. Такой гость из Галактики может больше никогда не появиться.
– Вот именно, – вырвалось у Светланы.
– Только нам сразу же предстоит разрешить основную проблему, без чего не имеет смысла заводить разговор в правительстве: метеориты. Нужны более совершенные бортовые локаторы, чем те, которыми оснащен «СССР-118». За орбитой Марса целые потоки тысячетонных осколков, не говоря уже о более мелких астероидах. Впрочем, вы это знаете лучше меня.
– Еще бы, – Чернов заговорщицки подмигнул Светлане, – нам ли не знать. – Пойдем-ка, мы тебе кое-что покажем.
Они спустились на первый этаж и вошли в светлый зал, стены которого были сплошь стеклянные. На паркетном полу двумя рядами стояли сложные аппараты. Размеры некоторых из них достигали десяти метров длины и столько же высоты. Электрическое устройство, скрытое под металлическими кожухами, дополнялось оптическими приспособлениями, множеством реле, контрольными приборами. Уже по одному внешнему виду установок Бурдин безошибочно заключил, что они потребляют солидное количество электроэнергии.
– Это наша гравитационная лаборатория, – пояснил Чернов.
– Кое-что о твоих работах я слышал. Значит, ты уже взялся за разрешение величайшей загадки природы?
– У природы много величайших загадок, но исследование сути сил тяготения – область еще нетронутая. Только сейчас ученые получили и теоретические и, – Чернов указал на аппарат, – практические возможности по-настоящему заняться проблемой тяготения. Я имею в виду наличие атомной энергии.
– Как далеко удалось тебе уйти?
– Если говорить о теоретической стороне, то нам, ученым, удалось кое-чего достигнуть.
– Алексей Поликарпович скромничает, – вмешалась в разговор Светлана. – Его гравитационная теория уже получила признание. Алексей Поликарпович разработал математический метод исследования составных частей электрона.
– Видишь ли, – с укоризной взглянув на ассистентку, продолжал Чернов, – я сторонник так называемой гидродинамической природы сил тяготения. Помнишь слова Ленина о неисчерпаемости электрона? Они начинают сбываться. Вчера мы предполагали, а сегодня уже убеждены, что электрон состоит из более мелких частиц – гравитонов. При движении электрона образуется электромагнитное поле, при движении гравитонов – гравитационное поле или поле сил тяготения.
– И об этом немножко слыхал, – Бурдин сдержанно улыбнулся. – Но разве вам удалось обнаружить гравитоны?
– Теоретически – да. А практически… – профессор расправил плечи, соединил руки за спиной, – ищем, исследуем, экспериментируем и рано или поздно найдем. Расчеты убедили нас в существовании гравитонов. Язык математики подсказывает нам и другое: как создается поле тяготения. Каждое тело излучает гравитоны. Если потоки встречные, тела притягиваются друг к другу. Я не могу на словах изложить механизм взаимодействия гравитонов, он и нам представляется недостаточно ясно, но главное, чего мне удалось достигнуть, это твердой уверенности в правоте догадок, уверенности в том, что путь выбран единственно верный.
Бурдин не перебивал профессора, лукаво рассматривая свои пальцы. Он узнавал Алешку Чернова, обычно немногословного, но в момент увлечения любившего поговорить, да еще в возвышенном тоне.
– А будущее гравитонов? – глаза Алексея Поликарповича заблестели, он улыбнулся Светлане. – Боюсь, что мне не хватит красноречия. Тут нужно быть хорошим мечтателем, чтобы рассказать, какой мир грядущего откроют гравитоны. Когда на службу человеку пришла электрическая энергия, он стал в тысячи раз сильнее, а труд его во столько же раз плодотворнее.
Электрическая энергия позволила человеку овладеть атомной энергией и снова в тысячи раз умножить свои возможности. Без атомной энергии, например, не удалось бы создать и твоих ракетопланов. Но творческая мысль постоянно стремится вперед.
Человечеству скоро потребуются источники более мощной энергии, нежели атомная. Это будет гравитационная энергия. Когда мы овладеем ею, мы сможем делать тела невесомыми. Представь, что невесомым стал твой ракетоплан.
– Это было бы замечательно! Для отрыва от Земли нам потребовалась бы ничтожно малая скорость.
– Но, кроме того, снабдив твою машину другим, гравитационным двигателем, в тысячу раз более мощным, чем твой сегодняшний, атомно-водородный, мы дали бы тебе возможность пересекать космическое пространство с любыми фантастическими скоростями, сравнимыми со скоростью света. Ты понимаешь меня? Станет возможным полет в другие солнечные системы.
– Н-да, – растерялся Бурдин, – со скоростью света… Действительно, фантазия у тебя того… Только как же тогда получается: земной шар, этакая громада, создает гравитационное поле, которое не может удержать мой ракетоплан. Нам требуется всего лишь одиннадцать километров в секунду, чтобы навсегда вырваться из сферы притяжения Земли.
– Но гравитационное поле Земли удерживает Луну, которая немножко побольше твоего ракетоплана. Если бы исчезло притяжение, Землю к Солнцу пришлось бы привязать стальным тросом толщиной в радиус земного шара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Трудно сказать, разрешат ли вообще погоню, – Бурдин посмотрел на туманную полоску горизонта, где зелень леса сливалась с синевой неба. – Уж очень быстро летит твой гость из Галактики. Сто девять километров… Ведь даже через неделю он будет…
– …за орбитой Марса, – подсказала Светлана, – примерно сто пятнадцать миллионов километров от Земли.
– Ой, ой! Миллионы… Разумеется, мы сможем легко разогнать машину и до трехсот километров в секунду, но вы понимаете, друзья, что это значит? Мы только что научились плавать на поверхности космического океана, а вы предлагаете нам сразу же нырнуть на его дно. Даже полет на Марс – еще проблема. Когда мы летим на Луну, мы поддерживаем непрерывную связь с Землей. Наш полет идет со скоростью, не превышающей двенадцати километров в секунду. Нам легко удается избегать встречи с метеоритами. Но сто девять километров… – Бурдин прищурил глаза и заложил руки за спину. – Погоня за невидимой целью (ведь астероид будет невидим с борта ракетоплана)… отсутствие связи с Землей…
– Трудностей, разумеется, преуменьшать нельзя, – согласился Чернов.
Светлана опустила руки в карманы халата. Она поглядывала то на профессора, то на Бурдина, с волнением и любопытством ожидая, чем закончится разговор между двумя крупнейшими исследователями космического пространства.
– И все-таки, – помедлив, произнес Бурдин, – я полностью присоединяюсь к вашему замыслу. – Шагая вниз по лестнице, конструктор взял под руки профессора и девушку. – Астероид нужно догнать. Такой гость из Галактики может больше никогда не появиться.
– Вот именно, – вырвалось у Светланы.
– Только нам сразу же предстоит разрешить основную проблему, без чего не имеет смысла заводить разговор в правительстве: метеориты. Нужны более совершенные бортовые локаторы, чем те, которыми оснащен «СССР-118». За орбитой Марса целые потоки тысячетонных осколков, не говоря уже о более мелких астероидах. Впрочем, вы это знаете лучше меня.
– Еще бы, – Чернов заговорщицки подмигнул Светлане, – нам ли не знать. – Пойдем-ка, мы тебе кое-что покажем.
Они спустились на первый этаж и вошли в светлый зал, стены которого были сплошь стеклянные. На паркетном полу двумя рядами стояли сложные аппараты. Размеры некоторых из них достигали десяти метров длины и столько же высоты. Электрическое устройство, скрытое под металлическими кожухами, дополнялось оптическими приспособлениями, множеством реле, контрольными приборами. Уже по одному внешнему виду установок Бурдин безошибочно заключил, что они потребляют солидное количество электроэнергии.
– Это наша гравитационная лаборатория, – пояснил Чернов.
– Кое-что о твоих работах я слышал. Значит, ты уже взялся за разрешение величайшей загадки природы?
– У природы много величайших загадок, но исследование сути сил тяготения – область еще нетронутая. Только сейчас ученые получили и теоретические и, – Чернов указал на аппарат, – практические возможности по-настоящему заняться проблемой тяготения. Я имею в виду наличие атомной энергии.
– Как далеко удалось тебе уйти?
– Если говорить о теоретической стороне, то нам, ученым, удалось кое-чего достигнуть.
– Алексей Поликарпович скромничает, – вмешалась в разговор Светлана. – Его гравитационная теория уже получила признание. Алексей Поликарпович разработал математический метод исследования составных частей электрона.
– Видишь ли, – с укоризной взглянув на ассистентку, продолжал Чернов, – я сторонник так называемой гидродинамической природы сил тяготения. Помнишь слова Ленина о неисчерпаемости электрона? Они начинают сбываться. Вчера мы предполагали, а сегодня уже убеждены, что электрон состоит из более мелких частиц – гравитонов. При движении электрона образуется электромагнитное поле, при движении гравитонов – гравитационное поле или поле сил тяготения.
– И об этом немножко слыхал, – Бурдин сдержанно улыбнулся. – Но разве вам удалось обнаружить гравитоны?
– Теоретически – да. А практически… – профессор расправил плечи, соединил руки за спиной, – ищем, исследуем, экспериментируем и рано или поздно найдем. Расчеты убедили нас в существовании гравитонов. Язык математики подсказывает нам и другое: как создается поле тяготения. Каждое тело излучает гравитоны. Если потоки встречные, тела притягиваются друг к другу. Я не могу на словах изложить механизм взаимодействия гравитонов, он и нам представляется недостаточно ясно, но главное, чего мне удалось достигнуть, это твердой уверенности в правоте догадок, уверенности в том, что путь выбран единственно верный.
Бурдин не перебивал профессора, лукаво рассматривая свои пальцы. Он узнавал Алешку Чернова, обычно немногословного, но в момент увлечения любившего поговорить, да еще в возвышенном тоне.
– А будущее гравитонов? – глаза Алексея Поликарповича заблестели, он улыбнулся Светлане. – Боюсь, что мне не хватит красноречия. Тут нужно быть хорошим мечтателем, чтобы рассказать, какой мир грядущего откроют гравитоны. Когда на службу человеку пришла электрическая энергия, он стал в тысячи раз сильнее, а труд его во столько же раз плодотворнее.
Электрическая энергия позволила человеку овладеть атомной энергией и снова в тысячи раз умножить свои возможности. Без атомной энергии, например, не удалось бы создать и твоих ракетопланов. Но творческая мысль постоянно стремится вперед.
Человечеству скоро потребуются источники более мощной энергии, нежели атомная. Это будет гравитационная энергия. Когда мы овладеем ею, мы сможем делать тела невесомыми. Представь, что невесомым стал твой ракетоплан.
– Это было бы замечательно! Для отрыва от Земли нам потребовалась бы ничтожно малая скорость.
– Но, кроме того, снабдив твою машину другим, гравитационным двигателем, в тысячу раз более мощным, чем твой сегодняшний, атомно-водородный, мы дали бы тебе возможность пересекать космическое пространство с любыми фантастическими скоростями, сравнимыми со скоростью света. Ты понимаешь меня? Станет возможным полет в другие солнечные системы.
– Н-да, – растерялся Бурдин, – со скоростью света… Действительно, фантазия у тебя того… Только как же тогда получается: земной шар, этакая громада, создает гравитационное поле, которое не может удержать мой ракетоплан. Нам требуется всего лишь одиннадцать километров в секунду, чтобы навсегда вырваться из сферы притяжения Земли.
– Но гравитационное поле Земли удерживает Луну, которая немножко побольше твоего ракетоплана. Если бы исчезло притяжение, Землю к Солнцу пришлось бы привязать стальным тросом толщиной в радиус земного шара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40